– Точно, размером примерно с куриное яйцо, – согласился Себастиан, тихонько присвистнув. – Если там и правда был спрятан кристалл или золотой слиток, он наверняка очень ценный.

– Это было не золото, – возразила Тео. – Для золота оно слишком ярко сверкало.

– Ну, значит, драгоценный камень. Тогда эта штука ещё более ценная.

– И всё равно мне кажется, что злоумышленник охотился не за сокровищами, – произнёс Люциус. – Посудите сами: здесь повсюду лежат украшения из золота, рубинов и изумрудов. Если бы он хотел украсть ценности, прихватил бы что-нибудь из этого.

– Кроме того, о спрятанном в голове Умбака камне никто не знает, – усомнилась Теодосия. – Мы тоже заметили его только после моего страшного припадка. И ни твой отец, Себастиан, ни газеты не сообщали о краже. О том, что действительно что-то украли, знаем пока только мы.

На лице Себастиана отразилась задумчивость:

– Значит, мы имеем дело не с неуклюжими сотрудниками, которые нечаянно уронили Умбака на пол, и не с вандалом, желавшим просто навредить. Взломщик точно знал, что ищет: кристалл в голове Умбака. Возникает лишь один вопрос: зачем он ему понадобился?

– Может, мы найдём ответ там. – Харольд кивнул на самый крупный экспонат коллекции – массивную каменную плиту с высеченными на ней рисунками. – Ведь жители Конгарамы запечатлели там свою историю. Если Умбак был одним из главных богов, возможно, он тоже там изображён.

Они подошли к плите. Харольд сбросил рюкзак, порылся в нём и вытащил из царящего внутри беспорядка большую лупу. Четверо друзей начали внимательно рассматривать под увеличительным стеклом барельефы на каменной плите. Многие рисунки изображали войну. Жители Конгарамы, по мнению Люциуса, были не слишком мирными соседями.

– Вот, смотрите! – Харольд указал на сцену с левого края плиты. Человек в короне из перьев и в окружении копьеносцев возвышался над группой фигурок поменьше. В задних рядах маленькие человечки подняли вверх кулаки. Стоящие в передних рядах держались за головы – их касались лучи, исходящие от маленького предмета в руках у человека в короне из перьев. Именно на этот предмет и указывал Харольд лупой. Под увеличительным стеклом можно было разглядеть, что эта штука выглядит как крошечная статуэтка, напоминающая человеческую фигурку. И у неё был всего один глаз.

– Это вполне может быть Умбак. – Люциус наморщил лоб. – Но что излучает его голова? Энергетические лучи? Может, эта статуэтка – оружие?

– Если так, то очень своеобразное, – заметил Себастиан. – Мне ещё не доводилось видеть оружия такой неудобной формы.

– Во всяком случае, штука эта очень мощная, – констатировал Харольд. – Этот бушмен в перьях одолевает ею всех противников.

– Это действительно оружие, – пробормотала вдруг Тео. – Но оно не испускает лучей – по крайней мере, видимых.

Люциус удивлённо повернулся к девочке:

– Откуда ты знаешь? Ты вспомнила что-то из того, что видела во время припадка?

Теодосия не ответила, а лишь, поморщившись, уставилась на каменный барельеф.

– Ясно одно, – подытожил Себастиан, – с этим Умбаком связана какая-то тайна. И мне бы очень хотелось её узнать.

– В этом ты не одинок, – отозвался Люциус.

Он поднял голову и обвёл взглядом зал, будто где-то здесь скрывался ответ на их вопросы. Ответа он, разумеется, не нашёл – зато у одной из дверей подвального коридора заметил рослого худощавого мужчину с тоненькими усиками и гладко зачёсанными назад волосами, который заглядывал в зал. Он был в элегантном чёрном костюме и пальто и в чёрных кожаных перчатках. Карманные часы на золотой цепочке и трость с рукояткой из благородной древесины создавали впечатление, что он принадлежит к богатейшим жителям Лондона. Однако его желание остаться незамеченным никак с этим не вязалось.

– Не пяльтесь туда слишком откровенно, но сзади нас у дверей стоит какой-то странный тип, – предупредил Люциус остальных.

Себастиан, Харольд и Тео одновременно подняли головы и уставились именно туда, где стоял человек, о котором говорил Люциус.

Люциус беззвучно вздохнул.

– Пап, этот странный коллекционер снова здесь! – крикнул Себастиан отцу.

Исследователь Африки поднял взгляд.

– Иероним Хиддл, – скривился он.

Мужчина на пороге отшатнулся. Похоже, он размышлял, не пуститься ли наутёк, но потом одумался и вошёл в комнату.

– Добрый день, джентльмены, – приветствовал он присутствующих елейным голоском.

– Чего вам опять здесь надо? – спросил Аллан Квотермейн. – Я же сказал вам, что экспонаты не продаются.

– Я слышал, здесь совершён акт вандализма, – ответил Хиддл. – Говорят, разбита ценная статуэтка? Ужасно! Преступление по отношению к археологии. – Мужчина бросил взгляд на стол с черепками и снова повернулся к отцу Себастиана. – Устранение ущерба наверняка обойдётся недёшево. Я с радостью возьму на себя часть расходов – если вы, разумеется, готовы уступить мне несколько экспонатов поменьше.

– Даже не надейтесь, – ответил исследователь Африки. – Этим предметам место в музее, а не в частной коллекции богатого сноба. Если вам так важно сохранение культурного достояния, пожертвуйте деньги музею. В противном случае убирайтесь.

Хиддл помрачнел:

– Зачем вы так? Ваша надменность вам дорого обойдётся. Я ведь прошу немногого – всего лишь несколько экземпляров для моей коллекции. Но нет, великий Аллан Квотермейн считает это ниже своего достоинства, как раньше – его отец. Жаль, ваш давний соперник мистер Белл не обнаружил Конгараму до вас. Уж он-то не отказался бы заключить со мной сделку.

– Но он её не нашёл, – резко оборвал его Квотермейн. – А теперь вон! Не то ваше лицо познакомится с моим кулаком. – Он угрожающе поднял правую руку и сжал её в кулак.

Коллекционер обиженно наморщил нос:

– Ну ладно, ухожу. Но это было моё последнее предложение помочь вам. Надеюсь, больше ничего не сломается. Это может обойтись музею слишком дорого. – С этими многозначительными словами он повернулся и выскочил из зала.

– Ну и сцена, – пробормотал Люциус.

– Довольно подозрительная личность, скажу я тебе, – заметил Себастиан.

– Может, это он разбил статуэтку Умбака? – предположил Харольд.

– Зачем это ему? – удивился Себастиан.

– Вы же слышали, – ответил Харольд. – Он хотел купить экспонаты, а твой отец отказался их продавать. Теперь ценная статуэтка разбита, её реставрация стоит дорого, а у мистера Хиддла явно есть деньги, и он готов с ними расстаться в обмен на несколько маленьких археологических сокровищ.

– Но почему тогда из черепа Умбака пропал кристалл? – спросил Люциус. – В этом случае это не имело бы смысла.

Харольд пожал плечами:

– Может, Хиддл случайно его обнаружил и прихватил с собой в качестве небольшого бонуса – кто знает?