Даника снова стала что-то печатать на компьютере.

– Над этим делом вроде бы работала не я…

Когда она нашла запись, глаза Даники расширились:

– Боже, – воскликнула она. – Констанция Йо тоже приняла высокую дозу алпразолама.

Даника покачала головой.

– Это очень странно, – сказала она. – Что ты знаешь о том, что произошло с дочкой Уэбберов?

– Почти ничего, кроме того, что её мать мне лгала.

Даника подумала мгновение и сказала:

– Я знаю главного патологоанатома Балтимора, Колина Меткалфа. Давай позвоним ему.

Через мгновение Даника и Райли уже разговаривали с доктором Меткалфом по громкой связи.

– Что вы можете рассказать о смерти Дианны Уэббер? – спросила она

Повисло молчание.

– А что вы хотите знать? – уклончиво спросил Меткалф.

Райли и Даника настороженно переглянулись.

– Что ж, в рассказе её семьи есть некоторые противоречия, – сказала Даника.

Снова повисла пауза. Затем Меткалф стал говорить, медленно и тщательно подбирая слова.

– Я сам проводил вскрытие. Всё было достаточно банально: её тело было найдено повешенным в семейной конюшне. Но…

– Но что? – поторопила его Райли.

– Мне позвонил их семейный адвокат. Он сказал мне скрыть тот факт, что она повесилась, ничего не говорить об этом журналистам.

Райли наклонилась к телефону.

– Это прозвучало, как угроза? – спросила она.

– Не уверен. Но это довольно могущественная семья, и сказать, что это нисколько не испугало меня, значило бы солгать. Так или иначе, до сих пор у меня не было причин поступить по-другому. Я вообще ничего не говорил об этом журналистам. Но с тех самых пор это немного меня беспокоило. Но это есть в официальном протоколе, если кому-то он потребуется.

Райли задумалась на мгновение.

Затем она спросила:

– Во время вскрытия были обнаружены какие-либо серьёзные травмы – например, раздробленные кости?

– Одну минуту, – сказал Меткалф.

Райли слышала, как защёлкала клавиатура, когда Меткалф искал информацию.

– Да, судя по всему, у неё был перелом. Но это была микротрещина в верхней части бёдер, а не в тазобедренном суставе. Похоже, это произошло пару лет назад. Но перелом был чистый и, кажется, хорошо вылечен. Не думаю, чтобы травма её беспокоила.

Райли снова вспомнила слова Хейзл Уэббер: «У неё был серьёзный перелом бедра. Было очевидно, что ей придётся делать операцию по протезированию сустава».

Ещё одна ложь!

Сказала ли конгрессвумен Райли хоть слово правды?

– Что ещё вас интересует? – спросил Меткалф.

Райли проиграла в голове куски своего разговора с Уэббер и вспомнила ещё одну её фразу: «Она принимала обезболивающее оксикодон».

От какой боли?

Райли спросила:

– Насколько мне известно, она приняла лекарство. Какое?

Она снова услышала стук клавиш.

– Алпразолам, – ответил Меткалф. – Недостаточно для смертельной дозы, но столько, чтобы окончательно вырубиться.

Райли посмотрела на Данику и спросила:

– Алпразолам используется в качестве обезболивающего?

Даника слегка нахмурилась.

– Нет, – ответила она. – Это исключительно седативное средство, используется при панических атаках и неврозах. От боли он никак не поможет.

Райли почувствовала волнение. Несомненно, теперь у неё достаточно доказательств, чтобы убедить Мередита. С Волдером всё может обстоять сложней, но она полна решимости попробовать.

Райли попросила:

– Доктор Меткалф, не могли бы вы направить мне весь отчёт по вскрытию?

– Конечно, – сказал он.

Райли продиктовала ему свои контактные данные, и они повесили трубки.

Затем Райли спросила:

– Даника, можешь дать мне копии своих отчётов по поводу Лоис Пеннингтон и Констанции Йо?

Какое-то время Даника ничего не отвечала, она казалась смущённой.

– Райли, я могу, но…

– Но что?

Даника обеспокоенно покачала головой:

– Мы ни слова не сказали Колину о том, что это не официальное дело ФБР…

Её голос оборвался. Затем она добавила:

– А теперь ты просишь меня дать информацию по делу, которое даже не открыто. Я знаю Карла Волдера. Он может сильно разозлиться, что ты работаешь у него за спиной. И конгрессвумен Уэббер – влиятельная женщина, а может быть и опасная.

Райли немного упала духом. Без того скверно, что она навлекает беду на свою голову. Разве справедливо ставить в неловкое положение и Данику? Она не могла найти выход из сложившейся ситуации.

– Даника, мне очень жаль, но мне действительно очень нужен твой отчёт. Это единственный способ дать делу ход. Я уверена, что ты мне веришь. В одной школе произошло пять так называемых самоубийств, и по меньше мере у четырёх жертв в организме были обнаружены следы одного и того же медикамента. В Бярсе было совершено ещё одно самоубийство, по слухам, застрелился парень, и я определённо хочу это проверить. Так или иначе, эти смерти никоим образом не могут считаться самоубийствами. Мне очень нужна твоя помощь.

Райли и Даника какое-то время молча смотрели друг на друга.

Райли сказала:

– Послушай, я обещаю принять удар Волдера на себя. Я скажу ему, что обманула тебя и сказала, что приехала официально.

Даника вздохнула и покачала головой.

– Нет, не ври насчёт меня. Для тебя и без того достаточно бед, – затем она добавила со смешком: – Как всегда.

Райли тоже рассмеялась. Даника стала что-то печатать на компьютере.

– Так или иначе, ты меня убедила, – сказала она. – И я готова тебе помочь, как могу. Я прямо сейчас перешлю тебе отчёт по электронной почте.

Райли от души поблагодарила женщину и ушла.

Когда в тот вечер Райли добралась до дома, девочки ещё не вернулись со школы, а Райан всё ещё был на работе. Габриэлла занималась уборкой дома.

Райли проверила сообщения на домашнем телефоне. Их было два, и одно из них было от Райана: «Дорогая, привет, – говорил он. – Прости, но я снова перегружен работой. Не знаю, когда приеду сегодня и приеду ли вообще. Надеюсь, что ты поймёшь».

Райли вздохнула. Она боялась, что поняла слишком хорошо. Эта схема с Райаном была слишком хорошо ей знакома. Райли начала задумываться, не совершила ли ужасную ошибку, позволив ему вернуться в её жизнь. Особенно волновалась она за Эприл, которая была так счастлива, что он снова рядом. И Джилли сейчас тоже очень нужен отец.