Не понимаю. Просто не понимаю!

Очень хочется верить, что все это – лишь нелепое стечение обстоятельств, но что-то (допустим, интуиция) подсказывает, что дело не в этом. И то, что все трое прячут от меня свою ауру, – тоже неспроста. Последнего я даже в лицо не знаю! Им может быть кто угодно!

Нет, не хочу больше об этом думать, иначе точно с ума сойду! А я себе нужна в здравом уме.

Хуже всего оказалось то, что Люций все не возвращался, и шел уже двенадцатый час ночи, когда я легла спать, так и не дождавшись своего фамилиара. Уже засыпая, почувствовала, как по запястью скользнула прохладная лента водяного тельца, но вместо того, чтобы разбудить и поделиться новостями, малыш едва слышно прошептал: «Спи, утром поговорим», – и я самым непостижимым образом уснула.

Утро… началось с требовательного стука в дверь.

– Да сколько можно?! – простонала обреченно, зажимая уши ладонями. – Все, будем переезжать!

– Куда? – заинтересованно отозвался Люций и тут же сладко зевнул.

– Как минимум на необитаемый остров! – рыкнула я злобно, когда стук возобновился. – Если это курьер-р…

– Так-то уже десять утра, – пожалел неизвестного визитера дракончик. – Все нормальные люди в это время уже встали.

– А я ненормальная, – скрипнула я зубами. – Я как минимум пострадавшая!

– Да? – шутливо удивился нахал. – Ты мне одно скажи, пострадавшая. Откуда у нас на кухне две неучтенных корзины и посуда аж из «Ла Марре»? Мы теперь шикуем?

– О, эта история тебя удивит, – пообещала многозначительно, а когда стук повторился, заорала во всю мощь своих девичьих легких: – Да иду я!

Поразительно, но стук прекратился, и я, надев халат, чеканным шагом приблизилась к двери. Распахнула. Смерила уничижительным взглядом знакомого курьера, точно зная, что мои волосы вновь чудят. Насладилась бледностью его лица и дрожащими губами. И зловеще рыкнула:

– Что на этот раз?

– П-письмо от б-бургомис-стра…

Мне протянули внушительный конверт, а когда я с раздраженной миной его приняла, задали такого стрекача, что только пыль столбом.

– Мне кажется, он уволится уже сегодня, – хохотнул Люций и нетерпеливо закружил вокруг внезапного послания. – Что там? Ну? Не томи!

– Даже представить не могу, – призналась я честно, глядя на плотный конверт со здоровой опаской. – А может, ну его? Сожжем не глядя?

– С ума сошла? – Люций уставился на меня, широко распахнув глаза. – А вдруг там что-то полезное? Или приятное? Или… – с подозрением прищурился дракончик и уточнил: – Ты успела закадрить бургомистра?

– Типун тебе на язык! – возмутилась я с полным правом, потому что точно знала, что наш бургомистр Хортон давно и счастливо женат, а еще старше меня как минимум в два раза.

В итоге я все же открыла конверт и вынула из него… именной пригласительный.

– Это еще что такое?

Следом за пригласительным из конверта на свет появилось письмо, а затем – и еще один узкий листок, в котором я опознала чек на…

– Сколько-сколько?!

Одно я поняла – чеки в этом мире уже изобрели.

– Так, давай по порядку, – встревоженно зачастил Люций, брызгая на меня водой, пока я пыталась прийти в себя. – Ничего страшного не случилось. Бургомистр всего лишь благодарит тебя за гражданскую сознательность и приглашает в свой особняк на торжественный прием, посвященный Празднику цветения магнолий, а банк прислал благодарность, выраженную в денежном эквиваленте. Разве это плохо?

– Пятьсот золотых? – сипло озвучила сумму благодарности. – Люций, это слишком много!

– Ой, да брось! – расфыркался малыш. – Один ужин в «Ла Марре» стоит не меньше десяти золотых!

– А кто-то столько за месяц зарабатывает, – парировала я желчно.

– Все относительно, – не стал спорить дракоша. – И все равно для банка это не деньги. Вот если б я не сумел справиться со взрывом, то один только ремонт встал бы им в эту сумму. А иные убытки? А человеческие жизни? А бесценный моральный ущерб? Так что не раскисай, детка, мы эти деньги честно заработали.

– А пригласительный? – пробормотала уже без особого негатива. – Я не хочу становиться центром всеобщего внимания.

– Ну прости, – проворчал Люций. – Ты у нас нынче героиня дня. А героев принято всячески любить и привечать. Это еще что… Вот, чую, после приема ты нарасхват будешь!

– Так! – Я была настроена решительно. – Ни на какой прием я не пойду. Мне не нужна ни минутная слава, ни какая другая. С этого дня я социопат, если будет угодно! И вообще, заболею и умру! Уеду в конце концов!

– На необитаемый остров? – скептично прищурился Люций.

– Да!

– Как скажешь, – пожал он плечами и позвал за собой. – Пойдем завтракать.

Уже за завтраком, который состоял из разогретого вчерашнего ужина, принесенного инспектором, я попыталась допросить фамилиара, узнал ли он что-нибудь о моих поклонниках, которые размножались буквально почкованием, но Люций клятвенно пообещал рассказать все чуть позже. Сразу, как только я открою ему тайну происхождения подозрительной трухи под кастрюлей.

– А вот это странно… – Я не стала упрямиться и выложила все как на духу. – Это ведь не пепел… Не пойму. Что это?

– Магия старения, – уверенно цыкнул фамилиар, изучая останки записки то одним, то другим глазом. – За один миг прошли сотни лет, и бумага превратилась в то, во что превратилась.

– Я не слышала о таких заклинаниях… – протянула я напряженно.

– Еще бы, – невесело усмехнулся дракоша, ловко собирая труху в водяную каплю и смывая в кухонный утилизатор. – Эта магия неподвластна людям.

– Хочешь сказать… – Я почувствовала, как в груди гулко заколотилось сердце, а в горле резко пересохло. – Инспектор не человек? А кто тогда? Неужели и правда вампир?

– Что?! – Люций уставился на меня, словно я сама резко превратилась в чудовище. – Что ты сказала?

– Ну, вампир… – Я истерично хихикнула и порадовалась, что уже сижу. – Это такая древняя кровососущая тварь, падкая на девственниц…

– Я знаю, кто такое вампиры, – ворчливо перебил меня водяной дракон. – Меня другое волнует: с чего ты взяла, что инспектор – один из них?

– Ну-у… это сложно объяснить, – вздохнула я прерывисто и обняла себя руками, пытаясь вспомнить причину, почему назвала его так однажды.

И, кое-как собравшись с мыслями, поделилась нужным воспоминанием с Люцием.

– Мм, вот оно что, – протянул он, хмуро расхаживая по столу. – Но знаешь… Нет, он не вампир. Во-первых, глаза. У молодых вампиров они бордово-красные, у взрослых – пронзительно-синие. Во-вторых, от него не пахнет кровью, а это, поверь, скрыть непросто. Ну и в-третьих, будь он вампиром, он бы сожрал тебя еще в первый свой визит.

– Спасибо, утешил, – улыбнулась я кисло и потянулась к чаю с успокаивающим сбором. Надо будет еще заварить. – Тогда что остается? Кто он?

– На самом деле вариантов слишком много, – со вздохом покаялся дракоша, одновременно признаваясь в своей несостоятельности. – Можно пойти методом исключения, но и тогда остается много неизвестных. Единственное, что я узнал вчера, – это его адрес и примерную биографию. Кстати, начинается она всего пятнадцать лет назад, когда он приехал в Аникаммо молодым и амбициозным, а до этого его будто не существовало. Не знаю, утешит ли тебя, но инспектор Вилсом не женат, не помолвлен и в порочных связях не замечен. С соседями учтив, бранными словами пользуется в крайне редких случаях, невиновных не арестовывает, над преступниками не глумится. В общем,