Я обошла вокруг машины. Вот здесь, прямо под колесами, лежал человек. Теперь здесь никого нет. А был ли здесь кто-нибудь? Или это было совсем не то, что я видела своими глазами?

Свихнуться можно.

Я бросилась на сиденье автомобиля, с третьей попытки запустила остывший уже двигатель и поспешно вырулила со двора. Именно так убегает из школы ученик, стремящийся слинять с уроков. Проехав по проезжей части метров двести, я остановилась и стала приводить в порядок свои мысли.

Я взглянула на часы – без десяти одиннадцать. Колесников наверняка уже добрался до Аткары. Придется встретиться с ним завтра. Или отправиться по следу?

Честно говоря, ехать мне не хотелось. При одной мысли об этом сжимало низ живота. С другой стороны, что-то подсказывало мне, что сделать это необходимо. Если я не поеду, то упущу что-то важное. К тому же не забывай: тебе платят две сотни в сутки, а сутки еще не закончились.

Я медленно тронулась с места.

* * *

Городок Аткара стоял на берегу реки точно с таким же названием и являл собой населенный пункт, в котором прожигали свою провинциальную жизнь около ста тысяч человек. По возвращении нужно будет уточнить. А впрочем, зачем это нужно?

Было около часа ночи, когда я оказалась на центральной улице Аткары, двигаясь по ней со скоростью сорок километров в час.

Торопиться уже было некуда. По-моему, я совершила большую глупость, приехав сюда. Найти в чужом городе Виктора Колесникова, не зная ничего про его вторую жизнь, было невозможно. Поколесив по улочкам, я развернула машину и повела ее в обратном направлении. Черт меня дернул послушать свой внутренний голос. К тому же коленка болит.

А может, рано сдаваться? Детектив Таня Иванова заблудилась на улицах ночной Аткары. Заголовок в газету, да и только.

Будем рассуждать логически. Колесников отправился на встречу со своими «коллегами по работе». Где может происходить такая встреча?

В ресторане. Точно. Только есть одно «но»: немногие рестораны работают до такого позднего часа.

Дальше по списку стоят ночные клубы. Реально. Осталось только проверить их все, эти ночные клубы. Вот работенка!

А если этот вариант также отпадает?

Остается чей-либо особняк, территория частного предприятия, чистое поле, в конце концов.

М-да… Работы много. Даже больше, чем нам того хотелось бы. С чего начнем?

И вообще, с фига уголовники стали собираться по ночам? Днем, что ли, времени мало?

Вот идиотизм.

И все-таки я нашла Колесникова. Вернее, его «девятку».

Изрядно попатрулировав по городу, я обнаружила, что с ночными клубами здесь напряженка, особняки, растущие в основном на окраине города вдоль трассы на Тарасов, ведут мирную и невидимую для простых смертных ночную жизнь, а вот неподалеку от автопредприятия с многообещающим названием «Суперсервис» обнаружено большое скопление автомобилей престижных марок: «Ауди», «Вольво», «Хонда» и, конечно же, «девятки», среди которых была одна с номером Е 529 СЕ.

Мои часы показывали три часа ночи. Я обзевалась, словно хакер, просидевший трое суток за компьютером, не смыкая глаз.

Машину оставила немного поодаль в кустах посадок, вдоволь натрясшись по кочкам, пока искала подходящий аэродром. Не хотелось, чтобы тачка мозолила глаза завсегдатаям этого фешенебельного места, и в то же время автомобиль должен быть хоть немного, но под руками. Как сказал бы граф Дракула, высосавший кровь у попавшей под горячую руку летучей мыши: «На всякий случай».

«Суперсервис» был обнесен забором из бетонных плит, в изобилии изготовляющихся на одном из ЖБК. На наш славный город их приходится целых шесть штук.

Честно говоря, я устала лазать по заборам, но делать было нечего.

Стараясь не обращать внимания на боль в колене, я ухватилась за шершавый край и подтянулась так, что голова торчала над плитой. Со стороны могло казаться, что она отделена от туловища и медленно поворачивается вокруг своей оси сама по себе. Я стала внимательно осматриваться со скрупулезностью ирокеза на тропе войны, не торопясь перемахивать на территорию врага. Еще успеем.

Вроде бы все было спокойно. Ни одной живой души на лесной поляне, хотя в приземистом одноэтажном здании во всех окнах горел свет.

Хоп! Я подтянула туловище кверху и села на край.

Господи, до чего неровно наши специалисты льют плиты. Было такое впечатление, будто я взгромоздилась на огромную расческу с жутко острыми зубьями. Если не хочешь, чтобы твою задницу разорвало пополам, быстрее спрыгивай.

Что я и сделала, оказавшись в тылу неприятеля.

– Стой спокойно, не то получишь пулю под лопатку!

Я почувствовала, что в спину уперся холодный ствол и послышался скользящий звук снимаемого предохранителя.

– Подними руки…

Я сделала так, как меня просили.

Узловатые пальцы общупали меня по всей амплитуде, ровно на шесть секунд задержавшись в районе груди. Скотина, ишь чего захотел!

– Иди! – Меня толкнули в спину. Прямо в позвонок.

– Куда?

– В дом.

Развернуться и размазать дядю по асфальту? Соблазн был велик. Чего я этим добьюсь? Свободы. Но в то же время путь в логово организации мне будет закрыт. Медведю лучше не возвращаться к улью – пчелы будут настороже.

К тому же было уже поздно. Навстречу нам спешил парень с фигурой снежного человека.

– Кого поймал, Гоша?

– Не видишь? К нам бабы через забор так и лезут.

– Чего ты на нее «ствол» наставил?

– Мусоров только под стволом и держать.

– С чего ты взял, что она – мусор?

– Слишком резво сигает. Ментовская баба – это точно.

Собеседник Гоши замолчал, видимо, ворочая ручкой запуска двигателя единственную извилину в голове.

– Иди вперед! – Ледянистая субстанция снова чуть не сломала мне позвонок.

– Осторожней! – не выдержала я. – Нельзя обойтись без тычков в спину?

– Иди!

На этот раз удара не последовало. Достал меня этот придурок, сил больше нет.

Входную дверь мне пришлось открывать самой. Мы оказались в длинном узком коридоре без окон с тусклой лампочкой начала века. В глаза стал тут же въедаться сигаретный дым, по той причине, что с десяток молодцев стояли, подперев лопатками крашенные голубой краской стены, и соревновались, кто кого обкурит.

Кто бы, вы думали, был одним из них?

Виктор Шмон.

Надо было видеть, как он вытаращил глаза. Пожалуй, появление на Красной площади голого Ельцина не вызвало бы в человеке такого недоумения.