– Гиблое там место, – уверенно произнесла торговка сушеными мухоморами.

Бубликов скептически улыбнулся, справедливо полагая, что ему уготована участь выслушать еще одну страшилку. А вот Настя тут же загорелась. Журналистское чутье подсказывало, что ей прямо в руки идет очередная дача.

– Гиблое? – переспросила она. – Там и раньше случались необычные происшествия?

– На этом месте прежде обитель стояла. Монахов хоронили на отдельном кладбище. Потом их разогнали, военную часть построили. Кладбище с землей сровняли. Оно аккурат на том самом месте было, где сейчас «Дубрава» стоит. Еще в советское время там чертовщина происходила. Всякие странные звуки по ночам слышны. Не то кто-то плачет, не то стонет. Солдаты в караул отказывались идти. Один за ночь поседел. Второй с ума сошел.

– Ерунда, солдат не может отказаться в караул идти. Его и спрашивать не станут, – уверенно заявил Бубликов. – Это вам и бывший прапорщик ВДВ подтвердит. – Он глянул на Князева.

Богдану не хотелось ввязываться в спор, он и промолчал.

Зато Настя придвинулась поближе к бабушке и спросила:

– Призраков видели там?

– А как же без них? – как о чем-то обычном сообщила хозяйка. – Самый известный – безголовый монах. Он на полнолуние обычно появляется.

– Почему у него головы нет? – поинтересовалась Настя, пожалев, что не может включить диктофон в мобильнике, испорченном водой.

– Отрезали, – хладнокровно сообщила старушка.

– Кто?

– Плохие люди.

– Хорошие люди голов не отрезают, – заявил Князев.

– Случается, отрезают. Или по ошибке, или же плохим людям. Монаху грабители отрезали, – сообщила она. – А еще там будто бы Матерь Божья являлась. Я в это не верю, а вот призраков сама видела. Один парень на том месте со своей девушкой поссорился, потом пошел и в придорожной часовенке повесился. Его только на пятый день нашли. Народу тут мало живет. К часовне тоже дорога заросла. По ней почти никто не ходит. Сколько дней уже вашего охранника ищут?

Бубликов поморщился. Ему не хотелось вспоминать о пропавшем Копоте. С улицы послышался гул мотора.

– Ваши едут, – сказала старушка.

– Надеюсь.

Бубликов поднялся, вышел во двор. За ним потянулись и остальные. Лакированный джип медленно катил по улице, подминая под себя бурьян. Машина остановилась у самой калитки. Из салона выбрался Довлатов, поприветствовал Бубликова, покосился на Князева.

– Тот самый вредитель? – Он усмехнулся. – Твое счастье, что мои ребята тебя не прихватили. Прыткий. За что и уважаю.

– Мой охранник, – заявил Бубликов. – Ему Настя приказала меня вытащить из казино.

– Не приказала, а попросила, – уточнил Богдан, присматриваясь к Довлатову.

Этот человек не сильно ему понравился. Волевой, решительный, но с гнильцой внутри. Это Князев определил по его взгляду, в котором угадывалось какое-то «двойное дно».

– Я не в претензии, – наконец произнес Илья Петрович. – Ты же приказ выполнял. Это святое. Должен был вытащить хозяина и сделал это. Уважаю.

– Алексей Павлович мне не хозяин, – еще раз уточнил Князев, любивший определенность.

– А кто? – Довлатов вскинул брови.

– Муж подруги детства.

– Странные у вас расклады.

– Уж какие есть.

– Учту на будущее. Короче, так, Алексей. Полиция тебя не дождалась, уехала. Потом как-нибудь допросят по факту пропажи твоего охранника. А вот дело стоять на месте не может. Мне охранник на КПП нужен. Надежный. Договор между нами остается в силе. Все бумаги давно подписаны. Я предоплату сделал. Ты должен мне человека предоставить. Чем раньше, тем лучше. Твой же охранник пропал, а не мой. Меня это волновать не должно. Есть договор, должен быть и человек.

Бубликов задумался. Просчитывать ситуации он умел. Этот истинный бизнесмен намеревался одним действием убить нескольких зайцев сразу.

Требование Довлатова было законным. Он проплатил «Форпосту» и имел все основания получить нанятого охранника. Но свободного человека, готового поехать в здешние места, у Бубликова на данный момент не было. Однако имелся Князев, которому он благодаря Насте обещал работу.

Этот же Князев являлся другом детства его жены. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять – статус Богдана вполне может повыситься. Ведь он спас Настю, а она в ответ способна…

Решение пришло быстро.

– Богдан! – Бубликов повернулся к Князеву. – Тебе работа нужна? Условия отличные – две недели дежуришь, две отдыхаешь.

У Князева большого выбора не было. Только принять это предложение или отказаться от него со всеми вытекающими из этого последствиями.

– Согласен, – сказал он. – Вот только в вашем гостевом комплексе надо бы осмотреться.

Согласие он дал не просто так. Богдана всегда привлекала работа с изюминкой. С Копотем он не был особо близок, но его пропажа являлась загадкой, которую Богдан собирался разгадать.

– Не будем терять время, – предложил Довлатов. – Поехали. На месте и осмотритесь.

Настя покосилась на Князева и подмигнула, как в школьные годы. Мол, я обещала тебе работу и сдержала слово.

– Можно и поехать.

– Все бумаги потом оформим. – Бубликов махнул рукой, покопался в карманах и вытащил портсигар.

Щелкнула крышка. Внутри вместо сигарет оказались пластиковые кредитные карточки.

– Держи, тут на первое время хватит. – Муж Насти подал Богдану одну из них.

К карточке резинкой был прикреплен прямоугольник картона с пин-кодом, каллиграфически выведенным на нем.

– Сколько на ней? – поинтересовался Князев.

– Тысяч двадцать. На первое время хватит, потом я тебе еще подброшу.

– Договорились.

Они попрощались с бабусей, сели в машину.

– Сперва завезу вас на вокзал, – сказал Довлатов, выезжая на шоссе. – Алексея с Анастасией на поезд посадим. – Он повернулся к Князеву и продолжил: – Потом я поселю тебя в одном тихом и спокойном месте.

– Как скажете.

До вокзала они доехали довольно быстро. Довлатов с Алексеем пошли брать билеты. До поезда оставалось еще около часа.

Настя предложила Богдану:

– Пошли перекусим. Я ужасно голодная.

Они устроились в пиццерии на привокзальной площади. Настя ела жадно.

– У меня, когда я с тобой встречаюсь, вечно какие-то приключения случаются, – сказала женщина.

– Это не у тебя случаются. Ты меня в них втаскиваешь, – парировал Князев.

– Иногда жалею, что у нас с тобой в тот раз ничего не получилось.