Предлагать Богдану место в Москве Бубликов не рисковал. Он уже почувствовал, что подростковый роман Князева и Насти может получить продолжение. Так что сходились несколько аспектов, составляющих решение проблемы.

– Пойдешь работать охранником в гостевой комплекс Довлатова «Дубрава». Это недалеко. Две недели дежуришь в ночное время. Потом столько же отдыхаешь дома.

– Довлатов – это тот, кто с вами в карты играл? Разве ж он меня возьмет после всего? Этот господин своих людей за нами в погоню отправил. Из-за них все и случилось.

– Тут ничего личного. – Бубликов помотал головой. – Ты ему сделку сорвал, но не по злобе же, просто отрабатывал то, о чем тебя Настя попросила. А это профессионализм. Задание выполнил. Я тебе заплачу, как вы и договаривались. Вот только до ближайшего банкомата доберусь. Не он тебя на работу берет, а я. Ты отправляешься в командировку, охраняешь «Дубраву» две недели в месяц, вот и вся арифметика. Ты мне жизнь спас. Я у тебя в долгу.

– Давайте я костер разведу. Нам высушиться надо, – предложил Князев.

– Дело говоришь. Пошли дрова собирать.

Бубликов оказался мужиком крепким. Он не ныл, не стонал, хотя только час тому назад его вытащили с того света.

Вскоре веселый костер уже вовсю пылал на берегу мелового карьера. Языки огня отражались в воде. Богдан притащил бревно, положил его как лавку перед костром, соорудил за спинами экран из веток. Тепло огня отражалось от него и грело спины.

Раздеваться они не стали, сушили одежду прямо на себе. Лишь обувь развесили на палки, воткнутые в землю. Над кроссовками Богдана, стильными ботинками Алексея и гламурными туфлями Насти густо поднимался пар.

– От нас потом как от чертей гарью пахнуть будет, – сказал Бубликов.

– Ну и что? Главное, мы живы, – пробормотала Настя.

Сперва она машинально склонилась в сторону Князева, потом спохватилась и положила голову на колени мужу.

– Согрелась, но еще не высохла. В сон клонит. – Настя закрыла глаза.

Бубликов положил ей руку на плечо.

– Тогда спи.

Вскоре Настя заснула. Она не притворялась, это точно, даже слегка посапывала.

Алексей повернулся к Князеву.

– Не знаю, что у вас там когда-то было, но ты мужик стоящий, уважаю, – произнес он.

– Ничего и не было, – честно признался Богдан.

– Я и так ее взял, уже бывшую в употреблении, – достаточно грубо проговорил Алексей Павлович. – Иллюзий насчет большой любви не строил. С ней просто никогда не бывает скучно.

– Вот это точно, – согласился Богдан. – Минувший день тому пример. Думал по-легкому три штуки срубить. А в результате…

– Ничего страшного не случилось. Я вижу, где ты служил. Так костер устроить может только десантник. У такого огня и зимой сидеть можно, в двадцатиградусный мороз. Я тоже в десантуре служил, ушел с должности комбата. Однажды мы на учениях были зимой, а за моими ребятами транспорт забыли прислать. Целую ночь кантоваться пришлось в лесу…

Бубликов рассказывал давнюю историю. Ему, скорее всего, было без разницы, слушают его или нет. Он просто пребывал на своей волне, вспоминал прежнюю жизнь, тосковал о ней.

Князев слушал вполуха. Он и сам мог много чего порассказать из прошлой, военной жизни, но не хотел. Богдан вслушивался в сонное дыхание женщины, положившей голову на колени мужу, и вспоминал школьные годы. Он пытался понять, любил ли тогда Настю, или же это было желанием самоутвердиться, держать рядом с собой самую красивую девчонку, королеву класса, как иногда называли ее.

Настя открыла глаза, посмотрела снизу вверх на Богдана и сонно улыбнулась. Муж не почувствовал того, что Настя проснулась, продолжал бережно держать руку на ее плече.

От этой улыбки у Князева возникли смешанные чувства. С одной стороны, каждому приятно, когда ему мило улыбается прекрасная и неглупая женщина. С другой, рядом находился ее муж. Это вносило в ситуацию диссонанс. Да, Князев знал о его существовании, даже пару раз видел, но он для него тогда еще не материализовался как человек. Теперь же Бубликов стал реален. Богдан чуть заметно улыбнулся в ответ и тут же закрыл глаза.

По армейской привычке он мог заснуть где и когда угодно. Вскоре бывший десантник погрузился в сон, продолжая сидеть на бревне, лишь голову свесил на грудь.

Светало, но, несмотря на это, в лесу, через который в буквальном смысле продирались Богдан, Настя и ее муж, было по-прежнему мрачно. Оно и немудрено. Густые кроны деревьев заслоняли собою солнечный свет, не давали тому просочиться на узкую тропинку, по которой вот уже целый час брели люди. Они шли молча, понуро – будто диверсионная партизанская группа, пойманная фрицами, которую ожидал неминуемый расстрел.

Безусловно, ни Князеву, ни чете Бубликовых расстрел не грозил. Тем не менее никто из них не видел ни малейшего повода для оптимизма. Машины нет – затонула. Мобильники накрылись, после того как побывали в воде. Короче говоря, Богдан, Настя и владелец «Форпоста» остались без средства передвижения и связи с внешним миром. Оказались один на один с природой. Точнее, с густым лесом.

– И какого черта мы через эти джунгли поперлись? – перешагнув через очередную ложбину, зло процедил сквозь стиснутые зубы Алексей Павлович.

Князев уже хотел было что-то сказать в ответ, но его опередила Настя, которая до сих пор так и не догадалась снять свои гламурные розовые туфли на высоком каблуке. Ведь идти без оных – босиком – по мягкому и пористому как губка мху гораздо сподручнее. Но, судя по всему, женщина настолько прикипела к своей модной обувке, привыкла к ней, что уже перестала рассматривать ее как элемент гардероба. Туфли стали для нее частью тела, продолжением ног. А потому весь тот дискомфорт, который они причиняли здесь, в лесу, Настя воспринимала как неизбежное зло.

– Богдан сделал правильный выбор, решив идти через лес, – заступилась за друга детства женщина. – Или ты хотел вернуться к шоссе по проселку?

– А почему бы и нет? – искренне удивился Алексей Павлович.

После чего он неожиданно остановился, прислонился плечом к молоденькой березе и учащенно задышал. При этом его кадык судорожно дергался.

– Что? Херово? Еще бы! Столько спиртного выжрать, пару ночей не спать, – не преминула позлорадствовать Настя. – Ну да ладно. Потом разберемся, сколько ты денег проиграл.

– Я в игре осторожен, лишнего с собой не беру. А в заведении правило – играют только на наличные, в долг нельзя.

– Ты мне это не первый раз рассказываешь. Так что ты там говорил?

– Я сказал, что можно было и по проселку… – Бубликов вдруг смолк, а затем резко наклонился, будто что-то уронил себе под ноги, уперся рукой в ствол дерева и хорошенько отдышался.

– По проселку, говоришь? – Настя ухмыльнулась. – А ты не подумал про байкеров? Или одной встречи с ними тебе было мало? Так что лучше лесом, дорогой. Так, конечно, медленнее и накладнее, но зато мы их здесь, в отличие от проселка, сто процентов не встретим. Ну а к тому времени, когда мы доберемся до шоссе, вероятность встречи с байкерами сведется… – Бубликова вдруг запнулась, заприметив невдалеке пожилую женщину с лукошком.