На шее крылана качнулся каменный обломок. И в следующее мгновение из него туманным облачком выглянуло... полупрозрачное лицо Лестера. Его пару мгновений дергало, затем картинка стабилизировалась, и пытающийся все это время что-то произнести мэтр, наконец обрел голос:

- ... Чтоб его зачистило дружеским огнем!

В моем прошлом похожим выражением - "дружественный огонь или friendly fire" называли удар в спину от своих же, когда кто-то с культяпками вместо рук, например, жахал с дури по напарнику. Судя по злобному перекосу наставника, он имел в виду нечто подобное.

- Он пытается тебя обмануть, - прохрипел Лестер, - не существует лечения от Благой Агры.

- Смайс не обещает избавить от проклятия. Он предлагает поделиться тайным семейным знанием, которое сейчас никому больше неизвестно. Только не пойму, зачем это ему. Еще вчера он не отличал меня от плюща на стене... Мэтр, а что с вами, вы странно выглядите, вам плохо?

- Карачун мне. Причем уже несколько столетий, - раздраженно сообщил призрак. И с явным усилием принялся вылезать из своей филактерии. Когда он показался по пояс, Сиротка было опасливо дернулся, но получил под нос полупрозрачный кулак впечатляющих размеров и понятливо замер, медленно взмахивая крыльями. - С утра я, старый пень, радовался, что давно себя так хорошо не чувствовал. И нате, проклятущее искажение выжрало меня как дикий дракон - овцу. Как оно там вообще появилось? И быстрое какое! Давай это... шустрее пойдем? Мне срочно надо отдохнуть.

Его голос звучал тише, и с каждым словом он все больше втягивался в камень. В итоге оставив снаружи только рот и кончик носа. Чтобы контролировать ситуацию и бухтеть, пока я, подхватив крылана, спешной трусцой возвращалась домой.

В основном он то хвалил, то костерил рисковавшего собой Криспиана. Дескать, со мной бы ничего не случилось, поступила бы как миленькая. Имея такого великого учителя как он, я просто не смогла бы иначе. Старалась бы продуть экзамены и то бы не вышло.

Зато молодой дикий дракон на территории академии - голодный, свободный, с ворохом природных инстинктов и сил до дури — вот это настоящая заноза. Пострадали бы многие. И вообще непонятно почему Криса в студентах оставили, обычно таких отправляют в пограничный форт, где в случае чего болезного спихивают со стены в лес. Но старшекурснику вообще отчаянно везет. Потому что теперь у него появился нормальный наставник, который спуску не даст и по глупости превращаться не разрешит...

- То есть вы не собираетесь после моего поступления возвращаться в Зал отцов-основателей? - обрадованно переспросила я, выцепив для себя самую важную информацию.

- Кто? Я? Вернуться назад к этим маразматикам и идиот... Кхе-кхе, - Лестер вдруг закашлялся, что очень странно звучало, учитывая, что его почти не было видно из обломка каменного меча, - В смысле - желаю ли я возврата в круг своих славных сподвижников? Хм, надо подумать... Вы, юные наивные драконы, по-глупому рискуете своими жизнями и нуждаетесь в моих мудрых наставлениях... Поэтому, если, конечно, попросите...

Сиротка бросил на меня умоляющий, полный надежды взгляд. Он очень страдал от утренних побудок и время от времени безуспешно пытался спрятаться от Лестера.

- Просим-просим! - жарко подтвердила я.

- Ну коль так умоляешь, - вздохнул Лестер и прищурился на горестно застонавшего крылана. - Мне бы на покой, но придется помогать, не отказывать же. Забот будет много, вас еще учить и учить!

Отлично!

Прощаться с мэтром совершенно не хотелось. Не знаю в чем была причина, возможно, я слишком много потеряла в прошлом мире или просыпалась драконья суть, но я даже в мыслях не хотела расставаться с кем-то из близкого окружения. Мое - значит мое.

А наставник Лестер как-то незаметно стал "моим". Вот такая я жадина.

Сегодняшний день ощущался особенным. Казалось, сам воздух дышал легким, головокружительным праздничным настроением. Незнакомые мне птицы отчаянно выпевали свои странные, но мелодичные трели.

Со всех сторон к центральной поляне административного корпуса стекались ручейки гомонящих студентов.

В глазах рябило от обилия красочных нарядов. Студиозы пользовались последним шансом прийти на учебу не в академической форме, а расфуфыренными в пух и прах.

После официальной части ожидались танцы, поэтому даже для меня утро началось с примерки платьев.

- Вайалет, уймись, я не собираюсь сегодня отплясывать, - я пыталась воззвать к разуму служанки. Воспользовавшись моим сонным состоянием, она подстерегла меня после умывания и кроме нижней рубашки ухитрилась натянуть на меня беззащитную еще и корсет.

- Ты и со скалы прыгать не собиралась, - отмахнулась она, скроив кровожадную физиономию и ловко разворачивая меня спиной. - И поступать не думала. Но стоит отвернуться - уже мчишь куда-нибудь, только косы по ветру. Нет тебе доверия, Кати. - Сзади раздалось надсадное кхеканье и в районе ребер сомкнулся капкан, едва не разрезав меня на две половины. 

Кажется, я заорала, потому что по лестнице загрохотали шаги и, меньше, чем через минуту, в дверь заскреблись:

- Катарина, душа моя, у тебя все хорошо?

- Плохо, папа! - захрипела я. - Меня расчленяют корсетом.

- А-а, - сразу успокоился мэтр Эграс. - Скажи Вайалет, чтобы стягивала талию аккуратнее.

- Как увижу эту талию, так и начну осторожничать! - заорала та в ответ, продолжая затягивать шнуры. – А пока ее нету!

Ну елки-моталки. Если не видно - это не означает, что чего-то нет. Зубов мудрости у меня тоже не видно с первого взгляда, но это не причина вытаскивать их на всеобщее обозрение.

Кроме того, вчера, в желтом платьишке, ориентировочная линия талии вполне просматривалась, и критики, между прочим, не было.

В итоге я все-же отбилась, натянула верхнее платье, обувь и… малодушно сбежала, так и не дав должного отпора.

Ох, как трудно дышать! Интересно, что произойдет, если я попробую в себя поесть.

Наверное, превращусь в хомяка, который складывает вкусняшки за щеки, а проглотить не может.

Выходить пришлось через столовую, старательно отворачиваясь от празднично накрытого стола. Только воду попила и ту с трудом.

- Какая ты у меня красавица, вся в маму, - отец уже надел тяжелую, парадную мантию, но преподавателям надлежало появиться позже, поэтому он маялся, расхаживая по гостиной и отчаянно за меня волнуясь. – Иди, моя умница. Вступай в новую жизнь.

Мэтр Эграс вытирал платком покрасневшие глаза и улыбался. Пришлось перестать почесывать сдавленный в лепешку живот, расправить плечи и лебедушкой плыть к двери. Профессор должен запомнить меня в первый день учебы именно такой, горделивой и насколько возможно – счастливой.

Это действительно – мой день.