Боязливо озираясь, Богдан вышел из спальни, прошел в гостиную. Ожидал увидеть пакет с ужином разодранным или попросту сваленным на пол, но нет, стоял на кофейном столике нетронутый. Кроме того, ни в ванной, ни в прихожей, ни даже на кухне никаких шалостей обнаружено не было.

«До чего дошло… я, Богдан Островский, взрослый мужик, ростом не обиженный, да и силой тоже, боюсь какой-то кошки…»

— Мурка? — громко ее позвал. — Шевели ногами, иди сюда!

Ага, так она и придет, как же. Всё утро звал, накормить хотел, не пришла. Искал по всей квартире, заглянул в каждый угол, мало того, что не нашел, так еще и на работу из-за нее опоздал. Не кошка, а Штирлиц…

— Мурка! — позвал еще громче.

И — о чудо! — та вбежала в гостиную, а в зубах... его тапок. Черный с драконами, причем вещица-то по размеру чуть ли не с саму кошку, а та несет с довольным видом, возле его ноги кладет, потом снова убегает. Возвращается со вторым тапкам!

У Богдана челюсть отвисла до самого пола.

— Молодец, умница, — похвалил он ее. Вот что с животными делает дрессировка.

А кошка не растерялась, начала громко мурчать, снова потерлась об его штанину, будто это самая любимая штанина на всей земле.

В этот раз прогонять не решился. Наклонился, погладил по голове, кошка при этом замурлыкала еще усерднее.

— Ужинать будешь? — спросил с усмешкой.

Пошел на кухню, только взялся за корм, а кошка шасть в гостиную.

— Эй, ты куда? — пробасил он.

Пошел за ней и увидел, с каким видом рыжая пакость смотрит на пакет из японского ресторана.

— Суши тебе подавай? — усмехнулся Богдан.

Готов был поклясться — увидел, как кошка кивнула.

— Кажется, у меня едет крыша… — тут же решил он.

Однако с кошкой ужином поделился. Ей очень понравился угорь.

— Держи, Бажена, заслужила!

Усач улыбнулся, протягивая ведьме очередные триста рублей.

— Спасибо, дядя Саша! — растянула губы в улыбке та, сделала вид, что рада.

На самом же деле на душе скребли кошки.

Целых пять часов бегала по питомнику туда-обратно, а заработала всего ничего. Сумма, еще недавно казавшаяся бешеной, теперь вызывала смех.

Что такое триста рублей в две тысячи двадцатом?

Шесть пакетов молока, или десять буханок хлеба, или три рыбные консервы… А еще можно пять раз на трамвае прокатиться туда и обратно — это на тот случай, если предпочитаешь питаться святым духом. Иначе ножками топай. Что? Обувь прохудилась? А кого это волнует?

И всё бы ничего, если б триста рублей в день давали целых девять тысяч в месяц, но Бажена работала через день. Значит, вдвое меньше.

Кстати, еще спасибо, что эта работа осталась за ней. Повезло. Человек, чье место она заняла, пришел на следующий день, но, обозрев объем работ и скудность заработка, удрал, роняя тапки. Так что Бажену оставили, хоть и пожурили, что соврала.

Ведьма попыталась заняться копированием купюр, даже сходила с одной такой в магазин, но ее чуть не арестовали… Оказалось, что водяные знаки не скопировались, да и на ощупь купюры были гладкими, как шелк, и ведьма ничего не могла с этим поделать.

В общем, с монетами сложностей не возникло, но с купюрами фокус не прокатил. А тратить силу на изготовление большого количества монет каждый день Бажене казалось расточительством.

Она теперь каждую крупицу, каждую частичку магии вливала в песок, запасала, аккумулировала, а вечерами бежала к Богдану за новой порцией.

Жировать не на что, жила очень скромно. Казалось бы, если почти треть заработка тратишь на дорогу, проще сменить работу, ведь никто не заставлял трудиться на благо питомника. Да только в здешней работе Бажене была важна совсем не зарплата. Тут столько всякого редкого и нужного, что ведьме впору было самой приплачивать за ингредиенты для будущих зелий.

«Ладно я, я тут по делу, но остальные работники как же?» — часто размышляла она.

Пусть они получают больше, но ненамного. Как умудряются жить на эти деньги и не роптать, а главное — зачем?

В городе полно дорогих магазинов, ресторанов, красивых машин… Чем работники питомника хуже остальных? Почему сидят на маленькой зарплате?

Все-таки какое несправедливое время.

«Интересно, какой-нибудь современный мудрец уже нашел ответ на этот вопрос?» — гадала она про себя.

***

«Буржуй…» — качала головой Бажена, разглядывая принесенные Богданом деликатесы.

Тот выкладывал на кухонный стол удивительные вкусности: форель, белый соус, длинные зеленые стручки фасоли, тарталетки с нежнейшим паштетом.

Так и жила — днем впроголодь, ночью пир горой. Даже примерно не представляла, сколько Богдан зарабатывал, раз позволял себе такие роскошества. Буржуй и есть, но как же счастлива была ведьма, что ей достался такой буржуистый вкусный мужчина. Хоть где-то можно полакомиться, отъесться. Чем он за последнюю неделю ее только не угостил! Лосось, говядина, буженинка…

Как только понял, что ей милее его еда, стал брать порцию и для нее.

— Мяу! — тут же затребовала еду кошка.

— Терпи, обжора, — усмехнулся Изверг и положил в ее миску щедрую порцию рыбы, украсил сверху тарталеткой.

— Спасибо-мяу… — на кошачий лад поблагодарила его Бажена и бросилась к еде.

Конечно же, было бы в сто раз лучше, оставь он еду на столе и позволь есть с ним, но такой вариант не рассматривался. Не догадался пригласить к столу… Изверг!

Однако само это прозвище теперь носило совсем другой посыл. Не таким уж плохим оказался Богдан, и ведьма называла его так исключительно с ласковой интонацией. Ужились вместе, приучила хозяина каждый день ее гладить, смотреть по-доброму. Да что там, Богдан даже иногда болтал с ней о разном, рассказывал, как дела. Самое приятное — больше женщин домой не приводил.

Вообще как-то погрустнел — это Бажена заметила тоже.

Одинокий… очень-очень… Может быть, и девиц своих приглашал, чтобы меньше это одиночество чувствовать. Только разве ж эти глупые курицы помогут чем? Только навредят...

Сядет Богдан вечером в кресло, вытянет свои длиннющие ноги и давай с грустным видом что-то записывать на ноутбуке или в блокноте. В такие моменты кошка старалась подлезть под его руку — вдруг достанется внеочередная ласка? И доставалась довольно часто.

Бажена вообще была до ласки очень жадной, ведь каждое проявление нежности откликалась в ней приливом силы. Понимала, что, будучи кошкой, впитывает в себя лишь крохи, а как девушкой к нему подойти —  не знала, боялась, скромничала. Нахрапом добиться любви не вышло, а жаль. Нужен другой способ, но какой?