Субординацию дедушка Уго соблюдал безукоризненно, но в то же время опекал меня как настоящую внучку. И советы давал всегда дельные.

- Поделитесь со стариком, мадам?

- Куда ж я от тебя денусь, - моя улыбка вышла усталой. - Для начала все это надо прочитать.

- Это ваша добыча из дома герцога? - дед Уго аккуратно присел на стул и взял один из конвертов, прищурился, далеко отведя его от себя. Читает он все же с огромным трудом, несмотря на купленные очки. - Иш ты, старый стиль. Даты тут нет? Ну-ка... Ага, вот она. Ну точно, видите, апостроф используют через слово, а его уже лет тридцать как убрали из грамматики, помните большую реформу правописания? В каком же это году было…

- Ну, вообще-то вот эти конверты датированы более поздними сроками, а стиль написания остался прежним, - заметила я. - Видимо, писал не молодой человек, который привык к старому правописанию и не захотел его менять.

- Тоже верно. Давайте-ка за дело, а то от вас скоро одни глаза останутся. Работа - хорошо, но и отдыхать тоже надо. Я сейчас кофею заварю, пирожки принесу и почижу с вами, вдруг какие вопросы возникнут.

- Да был бы толк с этой работы, - вздохнула я.

- А как же! Из прежних вылазок вы и вовсе с пустыми руками, считай, возвращались, а теперь хоть что-то да у нас есть.

- И то верно, - я улыбнулась и решительно вытащила первое письмо из конверта, а дедушка Уго споро подсунул мне бумагу и ручку с металлическим пером, чтобы я могла делать пометки.

Через два часа внимательного чтения я поняла, что силы кончились, причем не только физические, но и моральные. Ни-че-го. Сплошнык любовные записки к любовнице - обилие интимных подробностей явно на это указывало. Кстати, старый герцог оказался редким педантом - на мое счастье. Из воспоминаний Натали я знала, что здесь принято сначала писать письмо в черновике, вносить правки, перечеркивать неудачные фразу и искать более изящный слог. И только потом переписывать набело, чтобы отправить адресату. Так вот, герцог явно придерживался этого обычая, а кроме того, аккуратно вкладывал в каждое ответное письмо черновик своего послания, на которое ответил адресат.

Я уже хотела плюнуть на все, пойти и отоспаться, чтобы завтра на свежую голову прошерстить переписку еще раз, но тут Уго поправил на носу очки в проволочной оправе и протянул мне одно из последних писем. Глаза он старался не перенапрягать, но помогал мне, отслеживая имена адресатов и даты на конвертах.

- Уж больно выбивается из общего стиля, - сказал старик. - Посмотри-ка.

Я схватилась за конверт, как утопающий хватается за соломинку. Если старик нашел что-то интересное… значит, есть надежда! Я ему, конечно, не расписывала в подробностях, что попала в тело Натали из другого мира и должна найти убийцу, иначе очень пожалею. Но зато поведала о погибшем женихе, а также о том, что дала обет богине найти тех, кто его у меня отнял. И о том, что богиня откликнулась на мой призыв, приняла обет, ну и… дальше даже объяснять не понадобилось, дедушка сам догадался, что если обмануть доверие богини, добром это для меня не кончится. В этом мире есть не только Глюк, но и магия. Самая настоящая. Правда, в Флории она редкость, и доступна только очень богатым людям. Вот, говорят, в Лондрии маги на каждом шагу, и тамошняя королева заставила их служить людям. Ладно, это к делу не отностится. Так вот. Боги тут тоже есть, и шутить с ними не стоит.

Собственно, за год, прошедший с того момента, как я попала в тело Натали, мне удалось выяснить только одно: Эмильен связался с какими-то сектантами. В смысле - попытался им противостоять. Очень постепенно, по крупинкам, удалось собрать информацию, что это вообще за секта такая. И когда я узнала имя бога, которому ненормальные поклонялись, а потом сказала его Уго, старик чуть инфаркт не заработал прямо у меня на глазах.

- Шай’дазар?! - твердил он, мелко стуча зубами о край стакана с водой, который я ему с перепугу притащила. - Шай’дазар…

- Что такое-то? - когда дедушка немного пришел в себя, я вцепилась в него как клещ, хотя мне и жалко было старика. - Что за Шайтан-базар такой, и почему ты так испугался?

- Ты никогда о нём не слышала? Как… Ах, впрочем…, - дедушка замечал за мной странности, не мог не замечать, но никогда не рассрпашивал, позволяя мне самой решать, что рассказать, а что оставить при себе. - Шай’дазаром называют бога страданий. Бога боли и пыток. В его честь устраивают кровавые человеческие жертвоприношения, и он щедро делится со своими последователями силой. Чем больше жертв, чем мучительнее их конец, тем больше получает жрец. В Фарре и Султанате узаконенное рабство. Работорговцы ловят свободных чужестранцев и привозят кораблями. Кому-то везёт стать слугой. Мне повезло чуть меньше, определили в евнухи. А многих просто отправляют на убой. Недостатка в жертвах, как ты понимаешь, в Фарре и Султанате нет. Я такого насмотрелся,- дедушку передёрнуло так, что я больше не посмела настаивать, напоила успокоительным, но после того разговора старик несколько дней просыпался ночами с криком.

Я чувствовала себя виноватой.

Вот и сейчас в письме всплыло…

Само по себе странно, что в переписке с любовницей оказалось письмо друга. По началу в нём не было ничего особенного. Старый герцог писал, что передаст титул достойному внуку, а не ушлому мужу дочери, что мальчик его радует: умный, ответственный, умеет быть дотошным и не лишён великодушия. Читая восхваления муженька, я скривилась. Даниэль, может, и не дурак, но его отношение к женщинам я категорически не приемлю. Впрочем, это не в упрёк ему. Вспомнить ту же мать Натали, ни собственного мнения, ни желания его иметь, полная зависимость от мужа, невзирая не его к ней отвратительное отношение. Даниэль придерживается тех же взглядов, что и каждый первый здешний мужчина, это всего лишь воспитание, подкреплённое жизненным опытом.

Опасным письмо сделали всего несколько фраз чуть ли не в самом конце. Старый герцог сетовал, что молодые наследники редкостные бездари и тупицы. Подумать только, у некоторых из них он увидел печатки со стилизованным до неузнаваемости символом проклятого Шай’дазара.  Когда он сделал замечание, сын барона вместо того, чтобы избавиться от кольца, возразил, что не имеет никакого отношения к кровавому культу и что при желании сходство можно найти даже у двух противоположностей. Возмутительное поведение и возмутительное неуважение! Старый герцог не думал, что будущая элита страны всерьёз могла оказаться связанной с последователями Шай’дазара, но ведь прокатилась волна таинственных исчезновений горничных… Старый герцог завершил рассказ тем, что упомянул клятву, которую взял с Даниэля. Дружба с недостойными обернётся для супруга потерей титула. Шаг в сторону, и родовой камень перестанет его признавать.

То есть можно быть почти уверенной, что Даниэль к убийству не причастен. Почему почти? А вдруг муж нашёл способ обойти формулировку клятвы?

- Что думаете делать дальше, мадам?

- Переходить к решительным действиям.