Значит, Фаина. Ну что же, понаблюдаем за Фаиной.

— Алла Викторовна, приказ об инвентаризации готов?

— Да, вот он.

— Замечательно. Благодарю.

Я взяла Сашу под руку и вывела в коридор.

— Знаешь что, Сашенька? А ведь мы с тобой эту самую инвентаризацию проводить не имеем права. Что будем делать?

— А товарищ подполковник — он имеет?

— Умница, лейтенант.

До чего ж он легко краснеет.

— Звоним?

— Звоним, Татьяна Александровна.

Я вынула из сумочки сотовый и набрала номер рабочего телефона Кири.

* * *

Сам процесс инвентаризации меня, откровенно говоря, мало интересовал. Нудная тягомотина. Меня интересовала Фаина.

Куда делись ее улыбчивость, игривость, горластость? Аж осунулась, несчастная женщина.

Семенова предъявила комиссии какие-то накладные — кажется, из цеха и на отгрузку. Аккуратненько лежат: в отдельных ящичках, по числам. Скукота. На складе — чистота и порядок: продукция, как сказала Фаина, «разложена на стеллажах по ассортименту». Я могу только одно добавить: упаковки аккуратные. Впрочем, это-то, как раз, не семеновская заслуга: упаковкой занимается цех.

Забавная женщина — Фаина Семеновна. Старательно помогает комиссии, а сама как во сне. Автомат, а не человек.

Что-то здесь неладно. Инвентаризации в принципе проводятся каждый год, и что, она всегда так пугается? Не может этого быть.

Я тихонько отозвала в сторонку Кочеткова.

— Саша, ты понимаешь, что они делают?

— По-моему, бухгалтер сверяет свои накладные с накладными Семеновой — которые на отгрузку. Остальные члены комиссии по накладным из цеха проверяют продукцию.

Тоска дремучая.

— Только, Татьяна Александровна, кладовщице вроде бы не по себе. Странная она какая-то. Только что смеялась — и вдруг…

Ага, Саша тоже заметил.

— Молодец, Сашенька. Спасибо.

Ну, покрасней еще раз.

Я вышла из помещения склада и отправилась разыскивать Петрова.

Олег Сергеевич сидел, как школьник, в кабинете своего убиенного друга пред ясными очами Каморного и докладывал о результатах командировки. Удовольствие от общения друг с другом оба получали просто огромное — об этом легко было судить по их кислым физиономиям.

Я извинилась, что вынуждена прервать их беседу. Мама родная, обрадовались-то как! Каморный даже предложил мне сесть и пододвинул пачку с сигаретами. Какая вежливость, с ума сойти!

— Спасибо большое.

Закурила. Как выяснилось, мне давно уже хотелось курить, но только сейчас это поняла.

— Олег Сергеевич, у меня к вам вопрос: какое количество необычных новых шкурок вы приобрели?

— Когда именно? — уточнил Петров.

— Когда была сшита та самая злополучная шубка, которую вы видели на базаре, — пояснила я.

— Немного. Это была пробная партия.

— Сколько конкретно?

— Было сшито четыре шубки, — негромко ответил Каморный, закуривая и протягивая сигареты Олегу, — и пять меховых беретов.

— Четыре шубки и пять шапок. Замечательно.

— Не вижу ничего замечательного, — пробормотал Вениамин Анатольевич.

— И кто еще об этом знает? — перебила я.

— Как — кто? — дружно опешили оба. — Все.

— Я спрашиваю, кому еще было известно точное количество привезенных шкурок.

Петров пожал плечами.

— Иванову известно, — устало сказал Каморный.

— Начальнику цеха?

— Ему. Виктору Николаевичу.

Это уже кое-что.

— Большое спасибо за информацию.

И я отправилась в цех, оставив этих двоих заканчивать свои дела.

В каморке начальника цеха мой однофамилец метался, как тигр в клетке. Встретил меня как родную, даже имя вспомнил.

— Татьяна Александровна, что происходит?

Волнуемся, дорогой?

— Вы наверняка все знаете, — продолжал он. — Работа приостановлена. Склады опечатаны. Внеплановая инвентаризация. Ожидается проверка у меня в цехе. В чем дело?

А в прошлый раз, помнится, ты, дорогой, со мной не так разговаривал…

— Это как-то связано с исчезновением Леонида Павловича?

— Я только могу сказать, что появились кое-какие факты и их нужно проверить.

— Утечка со склада? Этого не может быть. Здесь же двойной контроль.

Двойной контроль, говоришь?

Фаина, между прочим, тоже места себе не находит. К чему бы это?

— Не беспокойтесь, Виктор Николаевич. Комиссия проверит, оформит документы… А дальше видно будет. У меня же к вам вот какой вопрос.

— Да, слушаю.

— Сколько шубок было сшито из меха пробной партии?

— Четыре.

Молодец, не врешь… если Каморный тоже говорит правду.

— А на склад вы эти шубки сдавали отдельно или вместе со всеми остальными?

— Вместе. Но в накладной отмечено, что четыре шубы — пробные. И на упаковке было помечено.

— Как по-вашему, их уже отправили на продажу?

— Понятия не имею. Мое дело маленькое, я цехом заведую. А на складе я не хозяин, там Фаина командует, с нее и спрос.

Очень хорошо.

Я вернулась на склад. Проверка — в самом разгаре. Полное безобразие.

Передала Кире свой разговор с сотрудниками. Тот сейчас же «допросил с пристрастием» мадам Семенову.

Она ответила, что пробная партия шубок была отправлена в магазин вместе с основной продукцией «сто лет назад» и о дальнейшей судьбе этих мехов она не имеет ни малейшего понятия.

Ясно.

Похоже, мне здесь делать больше нечего. Договорилась с Кирсановым, что он позвонит, дабы сообщить результаты инвентаризации, и наконец-то покинула недружелюбные стены «Горностая».

Домой, домой, домой… Ох, и вымоталась я сегодня. Домой, под душ, перехватить что-нибудь на скорую руку и спать. Отсыпаться. Отключить телефон, дверной звонок и все такое прочее. Меня не было, нет и в ближайшей пятилетке не предвидится. Счастливо оставаться, господа!

Что ж это такое — спать хочется, когда же я наконец высплюсь? Все известные мне факты по меховому делу так и крутились в голове. Отбросить или отодвинуть от себя никак не удавалось. Ну ладно, придется, видимо, снова выстраивать версии. Все равно ничего другого сейчас у меня не выйдет.