кровать укладываться, как девчонки приказали. А они, довольные, рядом уселись, держа свой здоровенный атлас наперевес и сравнивая изображенное там с реальным телом.

- Вот, смотри, Тоня, мускулюс пекторалис майор крепится здесь к большому бугорку плечевой кости. – Комментировала информацию в атласе Наталья, тыкая в его плечо холодным пальчиком. При этом щечки у нее раскраснелись, словно мороза, и была она чудо, как хороша.

Максим набрался нахальства и поймал ладошку заучки своей рукой в тот момент, когда она своим пальцем вела по контуру изучаемой в этот момент большой грудной мышцы. Прижал к своему телу.

- А еще у меня очень сильно бьется сердце. – Правду ведь сказал, сердце билось минимум вдвое чаще и сильнее, чем обычно.

Тут уже не только щечки у девушки раскраснелись, но и на все лицо краска расползлась. Долго не дали ему позаигрывать, дальше за учебу принялись. Максим за десяток минут целую кучу новых для себя названий узнал. Зубчатые мышцы, трапеция, дельтовидные мышцы…. А потом, сильно смущаясь, его попросили в дополнение к кителю еще и брюки снять.

Так и лежал Артемьев в четыре ладошки оглаживаемый…, да-да, Тоня, глядя на подругу, расхрабрилась и тоже в омут учебы с головой кинулась.

- Ой! – Вдруг услышал Максим и посмотрел на Тоню. Он в последние несколько минут вообще, наслаждаясь прикосновениями девушек, с закрытыми глазами лежал. Тоня с сомнением смотрела на холм, заметно приподнимающий его закатанные выше колена кальсоны.

Наталья отвлеклась от учебы, взглянула на подругу, потом перевела взор в том направлении, куда та неотрывно смотрела.

- Так, лежите больной, руки по швам! – Скомандовала она, берясь руками за завязки. – И чтобы ни словечка потом о том, что тут было, иначе мы и не подруги вовсе. Тоня, открывай страницы, где там про мужской половой орган написано….

Домой Максим возвращался под вечер, хрустя снегом. Услугами мгновенной доставки пользоваться не стал. Захотелось проветриться. Только вы не подумайте ничего такого. Не было ничего. Девушки, действительно, битый час анатомию учили, пока их служанка из-за дверей за стол не пригласила. Но приключение все равно, из разряда тех, что на всю жизнь запоминаются. Интересно, а как у Сереги с его Дуняшей сложилось, пока они вдвоем в комнате оставались? Тоже анатомию учили?

Глава 8

Шел этак Максим себе домой шел, в небе звезды сверкали, под ногами снежок тихонько похрустывал, о дамах мечтал, не без этого, как вдруг, откуда не возьмись, на него темная фигура практически возле самых ворот родного дома кинулась.

- Максим, Артемьев! Я уже закоченел совсем тебя ждать. - Сердце так в пятки и рухнуло.

А это всего-то и оказался Игнат Буренин, бывший одноклассник. Позабыл совсем, что встречу после окончания уроков в гимназии ему сегодня назначал. Ну, кто ж знал, что террорист самого Столыпина подорвет, и по этому поводу занятия в гимназии отменят.

- Что, не простил тебя купец? – Поинтересовался, уже зная ответ. Иначе бы Игнат просто не стал бы его тут ожидать, морозиться.

- Матерными словами ругал. Никаких оправданий моих слушать не пожелал. – Пожаловался Игнат. – Прям ума не приложу, что же мне теперь делать. Дома мать с двумя сестренками. Накопления, от отца оставшиеся, она почти все в мою учебу вложила, думала, кормильца растит, а тут такое…. Не смогу к ней на глаза показаться….

- А скажи мне, Игнат, как ты относишься к охоте на всякую крупную дичь?

- Хм. – Опешил Буренин от заданного вопроса. – Да никак практически. Один раз дядя, когда в столице у него гостил, с собой на уток брал. Только утки взлетали где угодно, только не в том месте, где меня поставили. Из всей добычи – пара пустых бутылок из-под вина, что охотники по случаю удачной охоты выпили. С тридцати шагов.

- Не густо. – Усмехнулся Артемьев. – А, если бы тебе вдруг предложили, избрать это занятие своей профессией с оплатой скажем… тридцать рублей в месяц, ты бы согласился?

- Я сегодня после того, как пинок от Морозова получил, так еще и не на такое согласен.

Максим взял одноклассника за руку.

- Андрей, переноси нас.

- Уф! Ну и тяжелые же вы! – Призрак, возникший перед ними, демонстративно вытирал призрачный же пот со лба. – Пожалуй, надо Путь еще хотя бы на одну ступень поднимать, а то, не ровен час, застрянете на полпути.

Настал черед Игната пугаться. Пятиться принялся прочь от призрака.

- Игнат, да не бойся ты его. Андрей совершено безопасный.

- Да! Не стоит нас бояться! – Это уже Айну решила над излишне пугливым новичком подшутить, возникла прямо за его спиной и этак с придыханием в самое ушко мурлыкнула.

А у Игната, и в самом деле, весь страх перегорел будто. Встал, ноги вместе, руки по швам, поднял голову прямо:

- Прошу прощения. Нервы сегодня с самого утра ни к черту.

- О! Наш человек! – Объявил Андрей, а Айну негромко несколько раз хлопнула в ладоши.

Потом они просто вышли из дома на простор, и Максим махнул в сторону медленно передвигающихся на удалении стад рукой.

- Смотри! Вот этих громадин будем ловить в ямы. – И чуточку помолчав, - ну и просто охотиться тоже иногда будем. Чтобы тебе зарплату платить, нам мясо нужно будет для продажи.

Дальше время было занято выбором оружия для охоты и просто трепом о мире и опасностях в нем присутствующих.

Следующие несколько недель были заняты притиркой Игната к миру и охотников друг к другу. Ну, и на базаре по очереди обоим постоять пришлось. Мясо зимой – не рыба в осеннее межсезонье, его много. Перекупщики покупают, конечно, но цену настоящую не дают. Приходится самим продавать. Правда, у Максима за это время завелись свои постоянные покупатели. Говорят, мясо, купленное у него, сил прибавляет. Так это или нет, пока не ясно, но продажи потихоньку росли.

А в мире, между тем, становилось как-то неспокойно. Россия устами своего министра внутренних дел Макарова Александра Александровича обвинила Британию в убийстве премьер министра Столыпина руками английских наемников. Английский посол отбыл для консультаций, фактически бежал из страны, так как под его окнами с очень недружелюбными намерениями постоянно начал толпиться народ.

К марту сделала свой окончательный выбор Австро-Венгрия. Сердечное Согласие, сиречь Антанта, пополнилось еще одним членом. Если бы не зима с ее засыпанными снегом дорогами и скованными льдом