– Ванита, вы слушаете?

– Я жду, леди.

– Ладно, Боадицея сейчас подойдет к телефону. Вы готовы? – Джоанна жестом зовет Боду. Бода берет трубку и говорит:

– Ванита, это Бода, бывшая сотрудница компании «Икс-кэб». Меня держат в…

– Хорошо, хорошо! Распознавание прошло. Бода, не клади трубку. Гамбо, давай сюда. Мы ее нашли…

– …Боадицея! С тобой говорит Гамбо Йо-Йо.

– Гамбо, я невиновна. Пожалуйста, послушай…

– Дай сюда телефон! – Джоанна выхватывает у Боды трубку. – Гамбо Йо-Йо, это Джоанна. Девушка у меня, так что давайте к делу.

– Безусловно… Пять золотых перьев, как обещано.

– Нет, кое-что еще. Мы сейчас в эфире?

– Нет.

– Дайте мне эфир, Гамбо. Я хочу выступить по радио. Видите ли, я фолк-кантри исполнительница.

– Я не могу вот так просто пустить тебя в эфир, Джоанна. Нужно решить несколько технических вопросов. Разреши мне…

– Гамбо, слушай. Песня называется «Маверик покидает стадо». Моя самая известная песня. Может, твоим слушателям Понравится. Посмотрим, что ты скажешь…

И Джоанна начинает петь в трубку ту песню, которую Бода слышала раньше:

Наш рыдван километрит по проселкам вперед,

Мой дружок матерится на меня, что идет Дождь.

Упрямый бычок убегает от нас,

Но мой Джо, свив лассо, повалил его в грязь.

И в надломленном сердце проснулся тогда Маверик,

что плевал на любые стада.

Не задушишь арканом, не пустишь под нож.

Маверик покидает любые стада.

Голос Джоанны кристально чист, она летит по нотам, как та самая девушка-ковбой из песни. Бода не может оторвать от нее глаз; Джоанна поет, как последний раз в жизни. Отчаяние таится в мелодии и в словах. Песня, история, которая в ней рассказывается, трогает до глубины души. Боже мой, эта женщина действительно умеет петь: каждая нота сияет. Блестящая песня…

А бычок все бежит по широким полям,

Джо привстал в стременах, кожа в каплях дождя.

Он кидает лассо – и стоит под дождем

Тот бычок, Что не хочет ни клейма, ни в загон.

Бода берет одну из гитар Джоанны. Перебирает струны, следуя за простыми аккордами мелодии. Джоанна закрывает глаза и, как ни странно, улыбается Боде, когда они вместе начинают припев.

И в надломленном сердце проснулся тогда Маверик,

что плевал на любые стада.

Не задушишь арканом, не пустишь под нож.

Маверик покидает любые стада.

Песня завораживает Боду. Или голос? Что-то в Джоанне напоминает ей о Койоте. Певица и пес занимают одно место в новорожденной Тени Боды, тот же уголок одиночества и недосягаемой красоты.

Но веревка слабеет у него на рогах,

Он без страха опять убегает в луга.

Он уже не вернется, и, слезу задушив,

Завтра утром, Джо, я продолжу жить.

Бода осознает, что поддалась очарованию. Нужно отвлечься от песни, от обстановки вокруг.

«Тошка, едем!»

Движение Тени – и внезапно Бода становится кэбом, который управляет запуском двигателя, и ведет его через Тень, разгоняясь по направлению к неоновой вывеске. Бода заносит гитару над головой, готовясь ударить Джоанну. Джоанна открывает глаза, спокойно поднимает пистолет: палец лежит на спуске, ствол направлен прямо в голову Боде. Джоанна продолжает петь. Снова припев…

И во мне поселился дух свободных коров.

Променяв мир скотов на стада облаков,

Я не стану домашней, не узнаю стыда.

Так во мне поселился…

Снаружи гремит взрыв, вспышка света в окне, и у Боды всё переворачивается внутри, когда Тошка врезается в вывеску. Джоанна оборачивается на звук:

– Что за хрень?

Бода поднимает гитару выше и наискосок наносит удар по ее голове…

Песня отдается эхом в разбитом инструменте, порванных струнах и полых костях Джоанны. Светлый парик слетает, обнажая наголо выбритый череп. Джоанна кричит – на этот раз обычным мужским голосом. Падает телефон. Джоанна пытается прицелиться снова, но у Боды теперь преимущество. Она выхватывает пушку и направляет ствол на Джоанну.

– Сядь.

– Пожалуйста… не делай мне больно. – Он уже переключился и теперь плачет женским голосом. – Не надо… Останутся следы…

– Сядь!

Джоанна садится.

– Ты и есть Кантри Джо, так? – спрашивает Бода. – Ты трансвестит.

– Я не трансвестит. Не смей. Я просто таким родился. Я дитя Плодородия 10. И все. Я особенный. Совсем особенный. Я еще с тобой посчитаюсь.

Бода поднимает трубку:

– Гамбо? Ты еще там?

– Бода, что происходит? – отвечает Гамбо.

– Отцепись от меня, Гамбо.

– Я выполняю долг перед обществом.

– Я невиновна. Невиновна! Я сделаю все, чтобы узнать, кто убил Койота. Объясните это своей аудитории, мистер Гроза Радиоволн. Понятно?

Она отшвыривает трубку.

– Что теперь будешь делать, дорогая? – спрашивает Кантри Джо.

Хороший вопрос.

Бода забирает бутылку «бумера», кладет ее в сумку. Потом ей на глаза попадается валяющийся на полу парик. Она кидает его следом за бутылкой.

– Так, Джо, – говорит она. – Уверена, у тебя найдутся красивые шмотки.

Наверх, в спальню Джо, не отводя от него пистолета. Сияющее царство шелка и разноцветных лент. Парики разных цветов. Бода выбирает несколько вещей попривычнее.

– У тебя есть ключ от этой комнаты? – спрашивает она.

Глаза Джо полны слез и измазаны растекшейся тушью. Он показывает на ключ, который торчит в двери.

– Ты не станешь меня бить, Бода? Нет?

– Слушай, – отвечает Бода. – Мы, маверики… мы всегда ищем друг друга. Так?

– Так.

– Потому что кому еще мы нужны?

Кантри Джо валится на кровать, на пушистое покрывало.

– Ты хороший человек, Джо, – говорит ему Бода. – Просто на ранчо сегодня день не задался.

Голос у Кантри Джо дрожит:

– Мне понравилось, как мы с тобой пели, Бода. Правда, понравилось…

Закрыв дверь в комнату, Бода проходит вниз по лестнице и через бар. В темноте мерцает завеса Волшебной Стены, и со стороны половины зомби чувствуется какая-то животная сила. Только вот дверь наружу заперта на засов, а окон в баре нет. Сила с той стороны Волшебной Стены зовет ее, и когда она вглядывается внимательнее, оказывается, что ее манит пальцем Бонанза в своем желтом стетсоне.

– Это не опасно? – спрашивает она.