– Этого человека зовут Астре, – сообщил Кайоши-танада. – Ради него я отправился на Валаар. Он поможет вашему дару раскрыться как можно скорее. Это великий прималь, наделенный силой Черного Дракона. Дайте ему свои руки по очереди. Сначала вы, провидец Доо. Вы будете направляющим. Через вас провидцу Ясураме будут приходить видения. Сами же вы будете видеть пророческие сны реже, ибо ваша сила состоит в контроле.

Ладонь мальчика утонула в пухлых пальцах друга. Кайоши-танада что-то сказал, калека кивнул и начал повторять слова. Видимо, он не знал языка Чаина, поэтому Кайоши-танаде пришлось диктовать.

– Ваше сознание отныне будет настроено на видения настолько, насколько это возможно, – сказал мальчик с сильным акцентом. – Это мой приказ вам – отныне настроиться на путешествие в Соаху. Пусть ваше подсознание использует все сокрытые в вас резервы. Пусть ваш талант раскроется, подобно цветку.

Взяв мальчика за руку, Ясурама осознал странную вещь. Он совершенно не боялся, и ему не было противно. Люди говорили, что один взгляд на порченых вызывает у них тошноту и дурное настроение на весь день, а Ясураме было даже интересно смотреть на мальчика и слушать его. И он позабыл о важности момента, думая эту неожиданную мысль.

– Не получилось, – сказал Астре, когда провидцы ушли. – Я же вам говорил, что не могу приказывать людям, если они старше меня.

– Ваша роль заключалась не в этом, – заявил сын Драконов. – Я просто разыграл для них спектакль. Вы знаете о силе самовнушения? Если убедить смертельно больного, что сейчас он выпьет лекарство, посланное самим Белым Богом исцелить его, то на другой день человек проснется здоровым.

Астре внутренне содрогнулся.

– Вы не об этом говорили, когда просили помочь!

– Боюсь, вы не согласились бы, скажи я правду, – холодно заметил Кайоши. – У меня не было выбора, Астре. Я должен был что-то придумать, иначе мы окажемся вообще без подсказок.

– Я знаю, что вы переживаете из-за потери дара, но это не повод пускаться во все тяжкие!

– Да что вы знаете?! – прошипел Кайоши. – Что вы понимаете, Астре? Видения – это все, что у меня было. А теперь я остался без них. В самое трудное для нас время. Поэтому будьте добры, избавьтесь от ограничения по возрасту как можно скорее. Карима уже в семнадцать могла управлять кем угодно. В чем ваша проблема? Вы уже говорили об этом с Нико? Я хочу, чтобы вы вернули мне видения и, если Змей опять появится, приказали ему никогда больше не выходить.

Астре не успел ответить: в коридоре послышались шаги, и внутрь ввалился легкий на помине принц с каким-то рулоном под мышкой.

– Ты на масле экономишь, великий богатей? – цыкнул он, подкручивая лампы. – Чего в темноте сидите?

В каюте тут же стало светлее, и Астре разглядел потолочные росписи. На красноватом дереве плясали танцовщицы в ярких шароварах с разрезами по бокам, слуги несли на циновки блюда и вина, среди цветов сидели птицы с диковинными хвостами и подпевали дудочнику, который сам был размером с попугая и разъезжал на коте. Животное оседлали на манер судмирского слона, и на лапах у него были смешные остроносые тапки, а на голове – тюрбан, из которого торчали увешанные круглыми колокольцами уши. Принц закрыл дверь, сдвинул оба кресла к иллюминатору, освобождая пространство на полу, и раскатал рулон, оказавшийся картой Сетерры.

– Мы пытались добиться мистической атмосферы, – пояснил Кайоши. – А как ваши успехи?

Принц выглядел взбудораженным. Он подошел к столу с резными бортиками, порыскал по нему и схватил вазочку с круглыми конфетами в глазури. Потом вернулся к карте.

– Я еще раз просмотрел книгу Такалама, – сказал он скороговоркой, – и перечитал все твои видения. Ну и паршивый же стиль в твоем храме, Клецка! Ты хотя бы когда на соахский эту дребедень переводил, не мог, что ли, перефразировать на человеческий язык? Я утонул в твоих метафорах!

– Вы абсолютно бестактны, и я настоятельно прошу вас перестать называть меня Клецкой! – возмутился Кайоши.

– А то что? – огрызнулся принц. – Креслом меня переедешь? Ладно, в общем, смотрите.

Он взял несколько темных шариков и разложил на карте, отметив Руссиву, Намул, Твадор, Террай и несколько островов.

– Люди, которых собрал Клецка, родом из этих мест, – сказал принц, указывая на конфеты. – И я заметил две вещи. Во-первых, здесь полно представителей крупных стран, благодаря которым в плане задействованы минимум четыре материка и архипелаг. Не включены только Исах, Ноо и Нанумб, но как раз там у Такалама есть последователи. То есть Клецка выполнил одно из условий старика. Такалам хотел, чтобы в Соаху к шествию примкнули представители всех значимых стран, раз уж не удалось убедить других монархов собрать свои круги. И во-вторых, у нас уже есть росинские веды, а еще будут примали Таоса. Исходя из записей Такалама – это самые сильные колдуны мира. И я уверен, что они нам здорово пригодятся.

Нико продолжал обзывать сына Драконов Клецкой, и тот побагровел от злости, но Астре не вмешался. Осадок от разговора с провидцем обещал остаться надолго.

– Не тараторьте, пожалуйста, – попросил Кайоши. – Вы слишком взволнованны.

– Теперь о проблемах, – сказал принц, бросив конфеты обратно в вазочку. – Наш круг, скорее всего, будет единственным, ибо мы не успеваем предупредить союзников о затмении. За два трида мы только в Соаху доберемся. А все нужные нам материки находятся дальше. И от ваших внетелесных путешествий толку нет. Клецка до этого времени предсказывал, в каком месте и кого найдет, но насчет других лидеров у него никакой информации.

– Я бы сошел с ума раньше, чем что-либо осознал, если бы на меня повесили еще десяток человек, – вставил провидец.

– Есть три условия, которые мы должны соблюсти, чтобы план сработал, – продолжил Нико. – Во-первых, мы не имеем права принуждать людей. Участвовать в плане, идти под затмение и так далее. Такалам считал, что властий должен вдохновить народ своим примером, чтобы люди пошли за ним добровольно, иначе задумка потерпит крах. В общем, мы не можем попросить Астре, чтобы он убедил хотя бы народ до восемнадцати помогать нам. Это против правил.

– Я бы не сделал этого в любом случае, – нахмурился калека.

– Я знаю. – Принц откинул кудри со лба. – Но я рассматривал все варианты. Во-вторых, я и все, кто пойдет за мной, не имеют права убивать с тех пор, как знают о плане. Я так вообще должен чуть ли не в святого Дервиша превратиться. Получается, что мы не можем убивать, даже когда отпор даем. То есть мы беззащитны.

– Вот это действительно большая неприятность, – вздохнул Кайоши, и Астре посмотрел на него с осуждением.

– И в-третьих, – продолжал Нико. – Самое паршивое из условий. Я должен во всеуслышание объявить о затмении на падурской площади. Перед толпами людей. Я обязан взойти там на сцену и сказать, что я – сын Седьмого. Законный властий Соаху. И вдохновить людей своей речью о порченых, чтобы в день затмения они добровольно отправились в поле вместе со мной. По-хорошему я должен был за трид до затмения объехать самые крупные города Соаху и выступить в каждом, но в нынешних условиях это самоубийство, поэтому будет только одно выступление – в столице. – Нико шумно выдохнул и вгляделся в лица парней. – Да-да, я уже вижу восторг в ваших глазах, но это еще не все! – сказал он. – Я не могу в день затмения просто выскочить из ниоткуда, толкнуть речь и тут же повести людей в поле, пока Тавар не спохватился. Согласно условию, мне придется дать им время на раздумье. Минимум сутки. Чтобы горожане успели все взвесить. Вы только представьте, на какие мелкие кусочки Тавар успеет вас порезать за эти сутки! Про себя я не говорю. Меня еще на площади превратят в фарш.