– Ох, маюсь, маюсь, поломаюсь. Может, зря не взяла, а? – спросила она.

– Чего не взяла?

– Да платье! Вот зачем я тебя, дуру, послушала? Надо было взять, а вдруг он теперь на меня и не глянет! Будет как эти вязальщики ходить, слова не проронит.

Унара имела в виду остроухов, по какой-то причине совершенно равнодушных к женской половине корабля. Матросы во главе с Лысым Львом в голубой панамке – он стоял у штурвала, где до того держал вахту молоденький узкоглазик, и сверял курс «Мурасаки» – тоже сторонились вед и только «бабоньки» проявляли к ним явный интерес.

– Да не зря. – Олья свесила руку, потянувшись к своему отражению. – Я ж тебе говорю – как откажешь, так и привяжешь. Он теперь день и ночь про тебя думает. С ними так и надо. Он к тебе губки бантиком, а ты к нему спиной. А как совсем огорчится, так ты ему улыбнись. И будет виться вокруг тебя, как Морошка возле Княжны. Да и зачем тебе его тряпка цветастая?

– Красивая тряпка-то, – вздохнула Унара. – Если уж в таких тряпках мужики на бабонек похожи становятся, то я бы и вовсе расцвела. Надо было взять…

Олья смотрела на свое мутное отражение в воде и вспоминала красное, словно ягоды калины, свадебное платье и агатовые гребни в волосах. Такой красивой она уже не будет. И прежней жизни ей не видать. И Василь… и к Василю больше нет ничего. Пусто в груди, словно птичка-любовь гнездо покинула. Остались одни перышки-воспоминания. Даже образ Василя забылся. Мутным стал, как отражение в неспокойной воде.

– Слушай, всю ночь я не спала, – сказала Олья. – После чуши этой про то, что Матери нет.

– Ой, да забудь ты! – отмахнулась Унара. – И думать тут нечего. Как это Матери нету? Эти западные все, как один, дурные и неверующие. Природу не уважают, по ночам фонарей своих навешивают, вот и не любит их Матерь, не помогает лишний раз. А они как положено жить не хотят, вот и придумали себе успокоение, что Матери нету и что это какой-то там Ри нас у Взрыля собирал да про корабль предупредил. Тьфу ты, ересь какая!

– И не тревожно тебе? – спросила Олья, глядя на горизонт. – Так все по зернышку Княжна разложил… Что-то страшно мне под это затмение выходить. Вдруг сгорим.

– Ой, дура! – вспыхнула Унара. – Поколочу я тебя! Вот те мои косы! Поколочу, если еще раз такое ляпнешь! А не поколочу, так косы свои отрежу! Ты не дури, Олья. Матерь – она всегда была и всегда будет. И никакие узкоглазики меня на другую дорожку не перетянут. Матерь нас ведет. И защищает она нас. А этот их Ри, он тоже от Матери пришел. Значит, она так хотела. Ты, Олья, даже и волнений не показывай. Природа нас на благое дело отправила, мы у ней как за пазухой. Услыхала?

– Ага…

– Не агакай мне! Ты в Матерь от души поверила недавно совсем. Твою веру еще поломать можно легко, как тростиночку. А мы уже о-ой сколько с ней живем. Нас и ураган не переломит.

У вед все было просто. Матерь их ведет. Она знает, что делать. Она их защитит. Вот и все, о чем они говорили после того, как Княжна объявил о зените затмения. Только Олью этот рассказ тронул по-настоящему. Даже после того, как Матроха подтвердила, что Кайоши сказал правду, никто из вед не заволновался. И когда им предложили остаться на Валааре, если они боятся и не хотят плыть, Матроха Княжну чуть не поколотила сдуру. Так уж оскорбительно ей стало.

– Слушай, ну не врет же он, сама говоришь, – сказала тогда Олья, отведя ее в сторону.

– А я тебе говорякаю, что у всех правда своя! – заявила веда. – Вот он верит в эту чушь, вот пусть и верит. И трясется по ночам. А мы свое дело сделаем, да и заживем припеваючи.

Не успела Олья погрузиться в мрачные мысли, как Морошка поставила ей на спину мягкую лапу, проверяя на устойчивость.

– И не вздумай на меня залезть! Куда ты? Ну куда ты лезешь?

Рысь явно собиралась развалиться на хозяйке, когда вдруг дернула кисточками ушей, сорвалась с места и за несколько прыжков оказалась внизу.

– О, Княжна выкатила! – тут же сообщила Унара, откладывая гребень и хлопая Олью по ноге. – Смотри! Смотри!

– Чего это наш крот средь бела дня выползать стал? – удивилась Олья и даже слезла с бушприта.

Морошка так и вилась возле чайнука, а когда прыщавый мальчик стал ее отгонять, утробно зарычала, словно тот отбирал у нее кусок мяса. Бедняга шарахнулся в сторону, а рысь прыгнула на колени Кайоши. Цветастый зонт упал, как сломанный гриб на тонкой ножке, и едва не улетел от ветра. Мальчик-слуга чудом успел его поймать.

Олья с Унарой звонко рассмеялись и хохотали бы еще долго, но тут к чайнуку, уже вылизанному в обе щеки, подошел загорелый, вспотевший после тренировки парень. Он схватил Морошку за шкирку одной рукой, опустил на пол и шикнул. Рысь, прижав уши, засеменила обратно к хозяйке.

Олья поразилась. Чтобы ее питомица вот так запросто послушалась незнакомого человека? Позволила держать себя, как шкодливого котенка, да еще и признала чужака главным? Она даже Василю не давалась и с посторонними вела себя дичкой, весь улус боялся, а тут явился какой-то кучерявый и командует.

– Ты смотри! Это он! – всполошилась Унара. – Этот самый! Глаза-бирюза! Княжич суахский или как там его узкоглазик назвал? Иди зазнакомься с ним!

– Нужен он мне сто лет, – фыркнула Олья, но на парня поглядела с интересом.

«Ох и не зря девчонки трещали вчера, – подумала она. – Хорош. И высокий, и статный».

– Да иди уже! – подначивала Унара. – Ты у нас тут самая красивая девка! И молодая совсем! Иди, глянь на него, как я учила. Глазки туда. Потом сюда, потом вниз так опусти скромнюче, а потом прямо на него уставься! Не утерпит! Ох не утерпит!

– Да ну тебя, дура! – прыснула Олья.

– Иди, говорю, балбеска! Я слыхала, что он рядом с бабоньками живет, в коридоре случайно не пересечешься. Когда еще зазнакомишься с ним? Княжна его скоро как крот в нору свою утащит всякие планы малевать, и не увидишь больше! Я еще слыхала, что они всю ночь у Княжны в каюте торчали!

– И как это ты с утра пораньше столько всего услыхала? – повела бровью Олья.

– А вот уметь надо! Да чего ты уши развесила коромыслом? Иди, говорю!

Олья подумала минутку и решила спуститься. Она сбежала по лестнице, миновала матросов и подошла прямиком к Кайоши.

– Ну, рассказывай, Княжна. Чего надумали?

– И вам доброе утро. Мы начали параллельно разрабатывать несколько вариантов плана, – отозвался Кайоши, глядя на Олью из-под зонтика. – Пока что ничего конкретного сказать не могу, на это нужно время.

«Ох, какой же ты белый при дневном свете, – подумала веда. – Как рыбья косточка. Страшно аж».

– Это принц Нико, – пояснил Княжна. – Я еще не имел возможности вас познакомить.

– Ну здравствуй.

Олья с вызовом посмотрела на курчавого парня и не выдержала его хищного лисьего взгляда. Отвела глаза и покраснела, чувствуя себя как девчонка на первых танцульках. Что-то в этом иноземце было сильное. Что-то, чего даже Морошка испугалась.