– Помочь донести?

– Это тоже тебе, – щеки соседа сравнялись цветом с ушами.

– Ты принес мне алоэ и пиццу? – поставив цветок на тумбочку в коридоре, я приоткрыла крышку коробки. Точно такая пицца, как я заказывала оба раза: пепперони, бекон, ветчина, ананас, оливки и жгучий перец. Странное сочетание, но сладость ананасов вместе с пикантностью соленых оливок и остротой перца просто объеденье. По крайней мере, я предпочитаю эту пиццу всем прочим. Остается вопрос, откуда об этом знает мой сосед.

Должно быть, он заметил мою озадаченную мину, потому что покраснел еще ярче.

– Я видел коробки «Сэмми», отложенные тобой на переработку, поэтому позвонил и заказал такую же.

Это куда нормальнее и изобретательнее сценариев, которые уже крутились у меня в голове (например, сосед роется в моем мусорном ведре и долго обнюхивает корки теста).

– Ну спасибо, что принес мне ужин… и цветок, – я не знала, что еще сказать. Подарок был приятным, хоть и странноватым.

– Пиццу доставили с час назад – я думал, ты раньше вернешься. Придется подогреть.

– Ладно, – я не делала движения закрыть дверь, а сосед не делал движения уйти.

Он пожевал губу, будто ожидая чего-то – неужели приглашения разделить со мной пиццу? Или озвученного мною согласия забыть прошлые обиды?

– Что-нибудь еще?

Сосед шумно выдохнул.

– Я… Гм… Я хотел попросить об одолжении.

А, ну это объясняет и пиццу, и цветок.

– О каком?

– Моя машина осталась у ледовой арены, а в ней у меня много чего, и все нужное. Сесть за руль я пока не могу… – он потер шею сзади. – Если ты не занята, можешь подъехать туда со мной и привести машину сюда?

Я смотрела на него, не зная, шутит он или нет. Момент идеально подходил для осуществления идеи Патти, но я по-прежнему относилась к верзиле сдержанно и с опаской.

– А почему ты не попросишь своего брата? Если он вообще существует, конечно!

– Существует, но отвезти меня не может.

Верзила переступил с ноги на ногу, ища новую, видимо, менее болезненную позу. На лбу выступил пот – не то от боли, не то от смущения, не то не знаю отчего.

– Может, тебе его дождаться?

Ну раз кое-кому так неловко сидеть в машине рядом со мной.

– Он дома. У него нет водительских прав.

– Оу. – Сосед молчал, ничего не объясняя, а я не настаивала. – Да, пожалуй, я могу с тобой съездить за машиной. Ты сейчас ехать хочешь?

– Сперва пиццу съешь, – он указал на коробку у меня в руках.

– Я после работы зашла перекусить с подругами, поэтому могу потерпеть. Сейчас пиццу в холодильник поставлю и сумку возьму. Или ты сам хочешь пиццы?

– Нет уж, спасибо. Туда сверху такого накрошили, что блевать тянет.

– Не критикуй, пока не попробовал.

Оставив соседа стоять в коридоре, я пошла убирать коробку в холодильник. У меня мелькнула мысль свернуть в ванную и навести перед зеркалом красоту, но я решила особо не стараться. Человек обратился ко мне за помощью единственно потому, что я под рукой.

Когда я вышла, верзила-сосед стоял, прислонившись к стене, и смотрел в телефон.

– «Убер» подъедет через пару минут.

– Отлично.

Спускаться вместе на лифте было неловко: сосед привалился к зеркалу, прикрыл глаза и шумно дышал через нос.

– Тебе плохо, что ли?

Он приоткрыл один глаз:

– Нормально, но лучше поскорее присесть.

Я больше не заговаривала с ним, пока мы не приехали на первый. Такси уже ожидало. Бишоп открыл дверцу и жестом предложил мне садиться. Похоже, манеры у него все-таки есть.

– Садись ты первый, – предложила я.

Сначала он вроде хотел заспорить, но передумал. Медленно опустившись на заднее сиденье, он с кряхтеньем приподнял ноги по одной и кое-как переставил на пол. Этот Бишоп здоровенный, а приехала «Хонда-Цивик», попробуй уместись.

Я положила костыли ему на колени и села слева, за водителем. Ледовая арена не очень далеко, и час пик давно миновал. За коротенькую поездку таксист рассказал нам о своих планах стать знаменитым музыкантом и даже вручил мне визитку, пока мы стояли на светофоре, пояснив, что в своей группе он солист, а еще играет на гитаре.

– Обязательно приходи послушать нас в выходные, – он взглянул в зеркало на Бишопа, но тот сидел с закрытыми глазами. – И бойфренда приводи.

– Это не бойфренд, – фыркнула я.

Глаз моего соседа приоткрылся на щелочку, но комментариев не последовало.

– Да? – встрепенулся таксист Джетт (имя я прочла на бейдже, свисавшем с зеркала). – Тогда приходи послушать, как я играю, а потом мы чего-нибудь выпьем!

Бишоп засопел.

– Слышь, ты ее кадришь, что ли?

– А у вас, э-э-э, роман? – Взгляд Джетта заметался между мной и Бишопом.

– Нет, но тебя противно слушать, сам не понимаешь? Во-первых, ты понятия не имеешь, чтó между нами. Если она сказала, что я не бойфренд, это не значит, что я ей вообще никто. Да пусть даже я ей никто, не суть! – Взгляд соседа буравил мне щеку. – Что она ответит, сидя в такси, пока мы не доехали до места? Ты же принуждаешь ее к согласию!

– Да все нормально, – вмешалась я, глядя на Бишопа с выражением «С цепи сорвался?» и опуская визитку в сумку.

– Ничего нормального, – отрезал Бишоп.

К счастью, мы уже въезжали на парковку у спорткомплекса, и Бишоп принялся коротко и раздраженно бросать таксисту указания, куда сворачивать. Вскоре мы остановились у нужной машины.

Бишоп

Не знаю, чего я взъелся на этого «уберёныша», наседавшего на сестру Боумена со своим приглашением. Я хотел поставить ему в приложении одну звезду, но ведь и таксист может подпортить мне рейтинг.

Может, он и попытается, но мне плевать. Выбраться из такси Стиви мне не помогла, а выходить оказалось куда труднее, чем садиться. «Хонда» газанула с места, едва я захлопнул дверь.

– Смешно получилось, – скучным голосом сказала Стиви, скрестив руки на груди. Это привлекло внимание к ее стоячим грудям, соски которых навечно выжжены в моей памяти.

– Ты не из его лиги, а он даже отдаленно не твой тип.

– Ты понятия не имеешь, какой у меня тип, – возразила она.

– Ну уж точно не курящий таксист, который небось еще и яйца коксом посыпает, – огрызнулся я в ответ, копаясь в кармане в поисках ключей. Внедорожник приветственно мигнул огнями, и я подал ключи Стиви. Она оглядела мою тачку: не заоблачно дорогая игрушка, а практичная машина, жрет мало бензина и вмещает всю мою хоккейную снарягу. Мне больше нравится хранить деньги на банковском счете, чем вкладываться в спорткары. Нет, я, конечно, не отказался бы от спорткара, но выбросить четверть миллиона на тачку означает сорить деньгами, а я не знаю, сколько еще продлится моя карьера. Поневоле станешь практичным в отсутствие пятилетнего контракта на 11 лямов в год, как у Стивиного братца. У меня за плечами всего-то два сезона по пять лимонов, и в случае чего заработанного должно хватить на весь остаток жизни – моей и Нолана. Я бросил костыли назад, пока Стиви регулировала водительское кресло, чтобы ей доставать до педалей.