Как говорил Долговязый, перед тем, как что-либо предпринять, надо хорошенько подумать. Я уселся на охапку сухого тростника, заменявшего здесь постель, и отдался размышлениям. Многие последовали моему примеру, некоторые уснули.

Но не все держались столь спокойно.

Чёрный Пёс крутился около Сильвера, то подбегая к двери, то усаживаясь на пол. Видно, ситуация не давала ему покоя. Наконец, он не выдержал.

— Нас сожрут? — заскулил Пёс.

Джон цыкнул на него.

— Тебя уж точно. Не ты один любишь собак есть! — рассмеялся вдруг Гарри.

Гарри редко шутил, тем более в такой ситуации. Потому рассмеялись не все. К тому же, многие не поняли шутки — ведь не все знали, откуда Дик получил своё прозвище.

Стемнело. В центре деревни разожгли большой костёр. Отблески огней снаружи проникали в наш шалаш. Били барабаны, трубно звучали раковины, звенели колокольчики. Туземцы готовились к празднику. Несколько сотен дикарей собрались вокруг. Мужчины, полуголые женщины, непоседливые малыши и дряблые старики. Все собрались на праздник. Меня терзали смутные сомнения на счёт главного угощения.

Двое мальчиков подбежали к открытому входу в наш шалаш. Один энергично тыкал в нас пальцем, второй улыбался. Маленькие уроды выбирали себе блюдо.

Я плотненько поужинал, хотя другие позволили себе только фрукты. Что за предрассудки, не есть дичь?

Билли присел в уголке, погрузившись в раздумья. Ясен день, план изобретает. По правде говоря, Билли иногда туговато шевелил мозгами. Да ведь вот незадача — он привык брать на себя ответственность за наши тела и души. Настоящий капитан, забодай его коза…

Билли вообще всегда рвался в лидеры, да только на фоне капитана Флинта или даже болтуна Долговязого слабоват был Билли, этого не скроешь. Но старался вовсю, и иногда мы ему за то благодарны были.

От костров доносился сладкий аромат жаренного мяса.

Хендс, угрюмо выглядывавший в щель наружу, пробормотал:

— Хенка жарят…

Все промолчали. Я же не обратил на эту глупость никакого внимания. Видел ведь, что Хенка отнесли в крайнюю хибару, а оттуда не выносили.

Окорок улёгся под стенку и принялся кормить Каторжника. Он словно отгородился от нас, ожидая, к чему мы придём в наших планах. Длинный Джон всегда так. Выжидает, пока мы приползём к нему за советом.

Да не в этот раз. Командовал Билли.

— Когда они накинутся на нас, мы должны дать отпор. Или кто желает попасть в желудок грязному дикарю?

Все молчали. Били, между тем, продолжал усердствовать.

— Вооружимся! Из стен шалаша можно незаметно вытащить перемычки, будут дубинки. Затем оглушим охранников, получим два копья…

— А дальше что? Перебьем все пару сотен дикарей?

— Нет, лучше в котёл полезем, вариться, дурья твоя башка!

— Бежать надо, по тихому. — Том Морган был хоть и дурак, а умный. Дельное говорил.

— И куда, Том? В каком направлении спасение? А если мы на острове?

— К берегу бежать, к вельботу…

— И дальше? Снова в море, на верную смерть?

— Запасы сделаем. Возьмём еду с собой, воду раздобудем.

Том говорил здраво. Его план нравился мне больше, чем идея Билли. Нежели драться насмерть, уж лучше по тихому слинять, раствориться в джунглях. А там уж как Бог даст…

Ребята молчали. Дик Чёрный Пёс так побледнел, что казалось, превратился в меловую статую.

— Хорошо, проголосуем. Кто за то, чтоб драться?

Одна рука — Билли Бонса. Уж очень он боевой был, что да, то да. Абы драться. Напролом шёл всегда. И как Господь его уберёг, дал дожить до седин? Ума не приложу.

Постановили уходить по тихому. Едва стемнеет, разобрать заднюю стенку шалаша и юркнуть в джунгли. Охранника при необходимости прибить. Уж это Билли брал на себя.

Ждали темноты. Радостные крики доносились снаружи, но нам они радости не добавляли. Уж слишком разные у нас с дикарями были интересы и представления о приятном. О вкусах не спорят, это правда. Но в данном случае можно было сделать исключение. Я лично готов биться об заклад, что я совершенно невкусен. В отличие от некоторых…

Меж тем стемнело. Капитан не давал о себе знать. Жив ли он? Если и нет, не мне о том тосковать. Такого человека, как капитан Флинт, нужно больше бояться, чем любить. Но уважение он заслуживал, это несомненно.

А Вот Долговязый от спасения отказался.

— Идите, ребятки. Я отсюда посмотрю, что у вас из того выйдет. Прикрою тылы, так сказать.

Каторжник согласно зачирикал.

Планы Билли были просты и бестолковы, всё же о людях он думал. Этому человеку можно было доверять, насколько вообще возможно доверять Джентльмену Удачи. Приняв новый план, Билли Бонс вновь взял командование на себя.

Так ломиться сквозь стену, как проломился Гарри, мог только носорог. Это у него называлось «по тихому». Удивительно, что нас не услышали. Интересно, что тогда у Гарри означает «напролом»?

Праздник как раз начинался, били барабаны, звенели колокольчики, трещали колотушки. В этом гаме треск, произведённый нашим боровом, остался незамеченным. Мы по очереди выбрались в дыру.

Отсветы пламени падали на зелень растительности, освещая нам путь. Тень от шалаша образовывала как бы тёмный коридор, по которому мы продвигались ползком, преодолевая открытое пространство меж деревней и джунглями.

Футов триста на животе. Как стадо крокодилов, ползущих к воде, двигались мы к спасительной стене леса. Билли впереди. Прокладывал путь. Гарри за ним. Он так выгибался, уж лучше бы пешком шёл — настолько его зад возвышался над травой.

Нам повезло. До леса мы добрались. Вот дальше во тьме пробираться — ну никак. Вы пробовали пробиться сквозь ельник, заросший шиповников? Тогда попробуйте. И обязательно ночью.

В общем, попали мы в тупик. Оставалось только добираться до тропы, по которой нас привели сюда. Миновать ловушки, вернуться на побережье и там решать, как быть дальше. Мы знали лишь, что придётся перебираться через речку, а мост несомненно охраняют. Можно ли спуститься к руслу? Да и где она, та река? Казалось, она повсюду вокруг нас. Шум воды сливался с шелестом ветра, предвещавшего скорую перемену погоды.

В какую сторону двигаться к тропе, начисто забыли. Билли утверждал, что направо. Морган твердил, налево. Я был согласен с обоими, так как тропа находилась на другой стороне лагеря, и не было разницы, с какого боку к ней заползать.

Никак не могли прийти к согласию. Мнения разделились.

Стали спорить. Гарри поднялся, начал размахивать руками. Вот-вот на крик перейдёт.