Блин. Мне каждая буква в его имени нравилась.

Без возможности выйти не только в интернет–пространство, но и просто на улицу (в снег можно было нырять прямо из чердачного окна), я в своих размышлениях дошла до того, что разглядела призрачную нить, связывающую наши судьбы. До чего только не додумается мозг скучающей женщины. Ну, да. Вот она эта связь. Ба–бам! Он Замков, я Ключева. Теоретически мы должны были подходить друг другу, как ключик с замочком. А вот на практике я буксовала… Вдруг ключ не тот? Или замок слишком велик?

– Ты сейчас проделаешь дырку в журнале. Сколько можно фотографию наглаживать? – Галка тонкой кисточкой разукрашивала эскиз пивной кружки.

– Мне так спокойнее, – меланхолично ответила я. – И руки при деле.

Я с утра, как позавтракали, перебралась на тахту, что примостилась у большого окна рядом с Галкиным рабочим столом.

– Ты бы лучше глину помогла вымесить. Образцы нужно до конца недели сделать.

Я только фыркнула и положила голову на журнал. Я в тоске.

– Не снился?

– Нет. И это убивает. «Любарум» познакомил нас, он же и разлучил навсегда.

– Но кто–то же подсунул вам эти бутылочки?

– Да, знать бы какая фармацевтическая компания, я бы уже ее пороги обивала. Иногда такое случается – присылают рекламные образцы для ознакомления, но здесь даже аннотацию не приложили. И я, дура, все инструкции нарушила. Нет, чтобы отложить незнакомое лекарство до выяснений, тут же продала его. И ладно бы бухгалтерия всполошилась, что касса не сходится! Так нет, все молчат, словно им глаза кто–то отводит. Что это? Затмение? Рак мозга масштаба сети аптек «Пилюля»?

– Бери шире. Уже и наш поселок рикошетом задело.

– Безумие заразно. И еще я на полном серьезе гадаю, как подкатить к человеку, который наверняка ни сном, ни духом, – я постучалась лбом о журнал.

– Согласна, – Галка отложила кисточку. – Нас нужно поместить в палату с мягкими стенами, а мы строим планы, как привлечь внимание одного из самых завидных женихов Москвы…

– Если только он не чей–то завидный муж…

– …и не факт, что ты ему приглянешься.

– Не факт. Я и во сне ему не приглянулась. Черт, ну почему «Любарум» так не вовремя исчез! Я бы такое натворила! Не хочет? Ага, не на ту напал! – уж мечтать, так мечтать. Я села по–турецки и закрыла глаза. – Я бы приручила своего ночного принца, влюбила в себя, заставила страдать, а потом, когда он не смог бы прожить без меня и дня, подсказала, где меня, настоящую, найти. Стояла бы на своем балконе, вся такая загадочная, и смотрела, как он бежит по улице, ищет глазами мои окна, а встретившись взглядом, застывает, поняв, что сон – это вовсе не сон, а игры скучающих купидонов, которые решили таким хитроумным способом свести ключик с замочком. И вот он стоит под моим балконом и от счастья кричит…

– Рапунцель, скинь свои волосы!

– Сволочь ты, Галка. Весь кайф обломала, – я кинула в подругу подушкой. Она замахнулась в ответ, но тут зазвонил мой сотовый.

– Это с работы! – крикнула я, узнав рингтон, предупреждающий о звонке Светланы или Кирюсика. Сердце стучало словно бешенное.

– Да? Здравствуйте, Кирилл Петрович.

Галка сделала большие глаза и села рядом со мной. Я сделала связь громкой.

– Киса моя, ты где бродишь? – начало было довольно бодрое. Обычно людей увольняют не такими словами.

– Так вы сами сказали…

– Мало ли что я сказал. Возвращайся. Работать некому.

– А Марь Степановна?

Галка толкнула меня под руку, и я чуть не выронила телефон.

– Вчера днем скорую вызывали, говорят, в ближайшее время работать не сможет. Радикулит. Уложила кошка нашу старушку на обе лопатки.

– Какая кошка? Откуда в аптеке кошка?

– Вот и я не понял. Говорят, она веником в нее тыкала.

– Кошка?!

– Ай, не знаю! Короче, Ключева, жду тебя на работе. Мне самому за прилавком стоять нельзя, вредно для здоровья. Да и по статусу не положено…

– Ага, я сейчас, – я кинулась за рюкзаком и только тогда спохватилась, что сижу в замерзшем поселке, а не в своей уютной квартирке. – Ой, Кирилл Петрович, а приехать я не смогу. Я далеко. Меня тут снегом занесло, и вообще, автобусы по такой погоде не ходят.

Плакать хотелось. Такой шанс упускаю. Сейчас он найдет мне замену, и прощай работа.

– Ключева, выгляни в окно. Я за тобой машину прислал.

– Куда прислали? – опешила я, надевая рюкзак на плечо.

– На кудыкину гору. Мне твои добрые соседки адрес дали и о суровых погодных условиях рассказали.

– Какие соседки?

– Ну те самые старушки с ридикюлями и в шапочках с вуальками.

Я потерла лоб. Совсем забыла, что встретила двух сестер, когда уезжала в поселок. Перекинулись парой фраз, они пообещали присмотреть за квартирой.

– Ну что, убедилась? – вернул меня на землю Кирилл Петрович. – Бугай приехал?

Мы с Галкой прилипли к окну. Там Бурай Алиевич, сорокалетний экспедитор сети аптек «Пилюля», былинный богатырь полу–турецкого происхождения, обладатель недюжинного здоровья и косой сажени в плечах, за что и был награжден кличкой Бугай, на пару с Самоделкиным–младшим работал как бульдозер, расчищая огромной лопатой тропинку к нашему коттеджу. У забора стоял внедорожник Кирюсика. Такой не только по снегу пройдет, но и ледоколом на Северном полюсе смело может подработать.

– Ну все, Галчонок, я поехала!

Убедившись, что Бугай уже завел машину, я обняла подругу.

– Недолго твоя ссылка длилась, – вздохнула Галка, запихивая в пакет кое–что из домашних припасов. – Я думала, мы с тобой в Москву сгоняем, навестим заказчика. Вдруг и твой там будет…

– Да, жаль, что не получилось, – кивнула я, хотя в душе была рада. Не готова я к встрече наяву. Сон – это сказка, а в реале все может быть совсем иначе. Вдруг я ошиблась, и Замков вовсе не тот, что мне снился?

Между мечтами и шансом вернуться на работу, я безусловно выбрала второе. Работа меня кормит, а призрачные мечты лишь развлекают.

Бурай Алиевич, отложив термос с кофе, и убедившись, что пакет, позвякивающий стеклянной тарой, надежно закреплен в багажнике, занял водительское место.

– Красивые у вас здесь места! – улыбнулся он. Белый ряд зубов на смуглом лице. – Загадочные. Не поймешь, что скрывается за сугробами – то ли деревья, то ли замки сказочные.

Я, застегивая ремень безопасности, улыбнулась в ответ.

Загадок в моей жизни хватает. Всего пара слов и соседки спешат на помощь, направив по верному пути экспедитора. Бедный Кирюсик работает только второй день, а уже кричит, что умирает. Вон на какие подвиги сподобился – отправил за мной свой внедорожник.