Впрочем, безымянные и безликие сейчас все мужчины, которые меня окружают. Кроме Шаторье, хотя его-то как раз можно было бы и скрыть.

Я вздохнула – слишком все запутано, непонятно и внушает опасения. Там брачный посол с придирками, нареченный, девочки, которые замуж определенно хотят побольше моего. Здесь – призрак с какими-то внутренними проблемами.

И не понятно, куда от всего этого деться.

На щеку упала капля, я вытерла и интуитивно подняла голову. Тучи потяжелели, новая капля упала теперь уже на лоб.

– Зайди под навес, – попросил золотоволосый, – промокнешь.

– Я же во сне, – бросила я, – какая разница?

Но совету последовала.

Обернулась, золотоволосый тут же рассыпался золотистой пыльцой, оказавшись у меня за спиной, а когда села на край лавки, как-то незаметно примостился позади.

Ситуация выбивала почву из-под ног. Все странно, очень странно. Особенно, что осознаю, что это сон. Прекрасно помню, как легла на кровать, листая фолиант о призраках, как задремала под мерное бормотание Ари, которая вышивает розу на полотне.

Вместе с этим, я здесь, говорю с каким-то существом, который не в состоянии даже показать лица и объяснить, что все это значит. Мелькнула мысль, что подхватила какой-нибудь магический насморк, и теперь мерещится всякая чушь, но внутренним чутьем знала – дело не в насморке.

К тому же, золотоволосый при каждой встрече ведет себя как-то очень уж… по-свойски.

Я вдохнула и выдохнула, давая себе возможность прийти в себя, затем начала:

– Значит так. Ты сейчас расскажешь мне все, что знаешь. Потому, что я вообще не понимаю, как это происходит, и почему ты мне снишься. Догадываюсь, так не должно быть. Думала даже, что это часть моего дара, но видишь ли, он не распечатан. А значить, проявляться может только кувырканием в груди. Это понятно?

Вновь послышался тяжелый вздох, деревья закачались, ветер рванул сильнее. На плечо легли теплые пальцы, хотела скинуть, но потом решила – это же не по-настоящему, как и в предыдущие разы.

– Валенсия, – раздался бархатный и печальный голос над ухом, – будь моя воля, я бы все тебе рассказал. И первое что ты увидела бы – это мое лицо. Но…

Он запнулся.

– Что «но»? – подтолкнула я.

– Погоди, я пытаюсь подобрать слова, чтобы не спровоцировать…

– Что?

– Погоди…

Золотоволосый замолчал. Его ладони на моих плечах, лежат спокойно, от них растекается тепло и странное ощущение надежности. Странное еще и потому, что это слишком похоже на убегание от реальности в сон, где мой многострадальный ум придумал себе убежище. Самое дикое, именно из-за этого покидать его, в смысле золотоволосого, не хотелось.

Я терпеливо ждала прислушиваясь к себе. Магия спокойна, еще бы – это ведь мой сон, а не темный угол либрариума, где мой жених изнывает от вожделения. Это было именно оно, я помню взгляд Ашиля на Джозет.

При воспоминании о нем, по коже прокатились мурашки, золотоволосый будто почувствовал мое напряжение и успокаивающе провел пальцами по волосам.

– Если бы я был рядом… – проговорил он перехваченным голосом, – этот… он же хотел тебя…

Меня перспектива оказаться в лапах нареченного совсем не радовала, но сейчас волновал еще один вопрос.

– Я не слишком в курсе, что конкретно он собирался сделать. Догадываюсь, что ничего хорошего. Но почему это беспокоит тебя? Призрака из сна.

– Я не… – начал золотоволосый, но тут же охрип, словно голос подвел его. – Просто…

– Что с тобой? – забеспокоилась я.

Он продолжал хрипеть, явно пытаясь что-то сказать, но будто невидимые тиски сжали его горло, не давая проникнуть воздуху. Я вскинулась и подскочила, но когда развернулась, золотоволосый ожидаемо стоял спиной ко мне, упершись ладонями в перила.

Я осторожно приблизилась, впервые оказавшись к нему так близко со спины. Даже будучи сном, он внушает трепет – высокий, широкоплечий, пахнущий чем-то притягательным. Пришлось даже сморгнуть, прогоняя недвусмысленные картинки, которые пронеслись перед глазами – нашла время и место.

Моя ладонь легла ему на плечо.

– Ты в порядке?

Он покачал головой.

– Ты не можешь говорить?

Он кивнул.

– А если я буду задавать вопросы, сможешь кивками отвечать?

Золотоволосый секунду помешкал, потом неуверенно кивнул.

Я же, как бы это некрасиво не выглядело, испытала некоторое облегчение. Значит, есть возможность хоть немного выяснить, что это за наваждение, если уж оно так регулярно повторяется.

Стараясь подбирать слова, я проговорила:

– Ты призрак?

Он покачал головой.

– Значит, ты не усопший? Не мертвец, который ищет успокоения и не мятежный дух? Или кто там еще есть в книге.

Голова золотоволосого качнулась вперед, а я слегка растерялась, потому что прежде была уверена – он действительно мертвец, который привязался к живой душе, чтобы решить какие-то незавершенные дела или может связаться с родственниками. О таком рассказывала кухарка дома. Мол, есть у нее знакомая, к которой вот так прицепился неупокоенный дух, являлся во снах, пока не принесли дары богам и не запросили у жрецов ритуал успокоения. И я была уверена, что мои сны примерно из этой же категории.

Оказалось – нет.

– Значит, ты живой, – продолжила я, скорее утверждая. – Тогда почему не показаться нормально? Зачем этот спектакль с явлением во снах?

Он дергано пожал плечами и просипел:

– Не могу…

Я стала усиленно соображать, как выходит, что живой человек является во снах, при этом ведет себя более чем странно и не может объяснить, в чем дело. Начиная разговор рассчитывала получить ответы, но вопросов становилось все больше.

– Так, – проговорила я, потирая лоб. – Дай подумать. Хочешь сказать, что ты реальный человек, который по случайности снится мне?

Золотоволосый как-то дернулся, словно разговор дается ему с большим трудом, я увидела, как пальцы сжались на парапете, костяшки побелели, он весь как-то задрожал.

Голос прозвучал до жути хрипло и нечеловечески.

– Не… случайность…

Я невольно отшатнулась и окончательно потеряла логическую цепочку, но все больше убеждалась, что в Магикус Соле творится что-то не то.

Мой испуг золотоволосого явно расстроил, спина скрутилась вопросительным знаком, он уперся лбом в мраморный парапет, золотые волосы упали на лицо.

– Ты нарочно мне являешься? – все же спросила я.

Кивнуть ему удалось с большим трудом, а потом резко выгнулся в обратную сторону, голова запрокинулась, и я бы увидела лицо, не будь он таким высоким.