Выскребая из себя раздражение, я понимал, что у каждого города должен быть свой смысл, свое назначение, в котором выражается «глубинный механизм жизни». Этот механизм запускается скрытым конфликтом — подобно тому как действие романа разворачивается с помощью заложенной в сюжет драмы. Москву, к примеру, двигает конфликт между большими деньгами и отсутствием культуры. Нижний же Новгород раздираем несоответствием между славным купеческим прошлым и безликой ролью областного центра.

А что Петербург?

«Северная Пальмира», «окно в Европу», «культурная столица» — смысл всех этих затертых определений направлен вовне — на гостей, на туристов. И смысл этот можно выразить одним словом — «гостиница», где всё — красивая подделка: пышный фасад, помпезные парадные, витиеватые балюстрады. И жители его — сплошь швейцары да горничные.

Вызов, брошенный некогда болотам, порождал в служащих гостиницы убеждение в мессианской роли города, веру в то, что у него особый смысл, исключительная миссия. И эта неискоренимая вера в свою избранность сделала петербуржцев неизлечимыми мечтателями — эдакими Маниловыми и Чичиковыми в одном флаконе. Общаясь с ними, трудно избавиться от мысли, что беседуешь с рыбаками на отколовшейся льдине, дрейфующей все дальше от берега. Рыбакам кажется, что льдина эта и есть мировой центр цивилизации, и все проблемы на ней имеют глобальное значение.

Таким вот мечтателем я вернулся в мой город и погрузился в липкую офисную рутину. Работы в офисе практически не было, хотя формально я курировал деятельность маркетинговых служб трех дочерних предприятий Telenor — «Северо-западного GSM», «Северо-Кавказского GSM» и калининградского «Экстела». Я придумывал себе занятия: ездил в командировки, посещал выставки, общался с дилерами. Иногда от безделья выручал коллега, директор по маркетингу «Северо-западного GSM» Андрей Клонов, посвящая в текущие дела своей компании. Как-то раз он позвонил и спросил, не готов ли я сменить работу.

— Старик, тут тобой интересуются владельцы «Петроимпорта». Они производят кетчуп, майонез, маргарин и, по-моему, пельмени. Ребята надежные. Мы вместе учились в военмехе.

— Ты это серьезно? Как-то несолидно менять глобальную компанию на каких-то непонятных производителей кетчупа.

— Зарплатой не обидят. И даже долю обещают. Запиши телефон Дмитрия Костыгина. Он, кстати, перевел и издал в России роман Айн Рэнд «Атлант расправил плечи». Не читал?

В первые дни нового года и вплоть до весны шли ползучие переговоры Telenor с Дмитрием Зиминым о приобретении у него четверти «ВымпелКома». Оттого высшему руководству компании не было решительно никакого дела до питерского офиса. Мы были предоставлены сами себе. Глава представительства Иоран Скромсен неделями пропадал в Москве, технический директор Сергей Усищев зачем-то учил шведский, Татьяна Иноверцева, заместитель по финансам, записалась на кулинарные курсы, так как собиралась замуж, а я от скуки решил поступить в Стокгольмскую школу экономики, которая открыла филиал в Петербурге в Шведском тупике.

Ну, действительно, почему бы не поучиться, раз компания оплатила мне дорогое обучение (в конце 90-х полторы тысячи долларов были большими деньгами)? Раз в два месяца я приезжал в пансионат «Балтиец», где шли занятия и все располагало к учебе: крытый бассейн с сауной, тренажерный зал, круглосуточный бар с ночными бабочками, который, правда, позже сгорел. И все это не в какой-то захолустной дыре, а в курортном Репино, утопающем в мачтовых соснах и защищенном от соленых балтийских ветров дюнами.

Толком я не учился. После всенощных бдений в баре не оставалось здоровья идти на занятия. Я почти всегда пропускал первую пару. Потом от утреннего пива меня клонило ко сну, и, чтобы храпом своим не мешать товарищам, после обеда я шел отсыпаться. А вот вечером честно помогал коллегам делать teamwork[11]. Что такое teamwork? Ну, это такой способ коллективного самообмана, когда лебедь, рак да щука изображают из себя льва, жирафа и сову. И каждый мнит себя стратегом, глядя сверху на других. Потому что лев самый важный, у жирафа дальше взгляд, а сова мудрее всех.

Разумеется, меня невзлюбили. Помню, возвращался как-то вечером со свадьбы друга своего Мэтью Игела (Матвей, как я его по-дружески называл, возглавлял рекрутинговое агентство Kelly Services). Шел проливной дождь — нудный и ржавый, какой бывает в Петербурге на излете бабьего лета. В тусклом свете фар своего «жигуленка» я вдруг заметил размокшие силуэты двух девиц у дороги.

— Подвезти?

— В Лисий Нос поедешь?

— Не в Лисий Нос, дура, а в Ближние Дубки. В мини-отель «Венера».

— А закурить не будет?

— Не курю. Но есть водка. И шампанское есть. Будете?

Та, что села спереди, недоверчиво повернулась ко мне и осторожно спросила:

— Грузин?

— Нет. Почему?

— Потому что грузины не жмоты, — ответила за подругу вторая и щедро отхлебнула водки. — а хочешь, красавчик, поедем к тебе? Заплатишь за двоих как за одну.

Неплохая идея, подумал я, угощу-ка ребят девочками. После утомительных лекций и тимворка эротический массаж вернет им сил. Но ребята от щедрот моих отказались и пожаловались наутро руководству школы. Но почему-то не декану, а Маргарите Датской, отвечавшей за пиар. Маргарита, как свободная горянка, не стала увещевать меня: дескать, рискую быть отчисленным и остаться без диплома. Но отвела меня в сторону, приставила к скрипучим дверям и грозно шепнула в ухо:

— Ты, дряхлый Казанова, угомонись! Или хочешь, чтобы жене рассказала?

Я внял угрозам Маргариты и больше не буянил. Но диплом я все равно не получил. Не пошел на церемонию вручения. Пожалел денег на смокинг.

А еще я помню, как на первом модуле мы с о Станиславом Иконо (носатым ассирийцем, родом из Кизляра) разбирали кейсы. Брали в баре бутылку «Гжелки», чтоб думалось острее, брали ящик «Балтики», чтоб пахло свежеиспеченным хлебом, брали большие листы ватмана для презентации и запирались на ночь в сауне. К утру, разложив по маркетинговым полочкам несложный кейс, просветленными шли в аудиторию защищать проект.

На втором модуле в группу к нам присоединили Кофи Бабангиду, жгучего-прежгучего негра из Чада, который по первому своему образованию был медиком. Закончил Медицинскую академию им. Сеченова. Кофи по болезни пропустил первый модуль и теперь должен был нагонять нас.

Для очередного тимворка Кофи зачем-то взял с собой в сауну девушку, представив ее невестой. Не знаю, как Станислав, я слегка возбудился, но не подал виду, благо был укутан простыней. А чтобы возбуждение не отвлекало, я силой воли сублимировал либидо свое в желание учиться и с головой ушел в работу, то есть в тимворк. Кейс на этот раз был про потребности.

— А че тут разводить сопли по древу? — первым вышел из тимворка Стас. — Желания и потребности первичны, они даны с рождения. Выбор состоит в качественном их удовлетворении. Поэтому…