— Это дааа, — причмокнула льдом Эльвира. — Una maldita puta. Её почти все мужики Ла Перлы трахали до Андреса. Как у него еще член не отвалился. У неё ж, наверное, болячек дохрена и больше.

— Не знаю, но судя по тому, что я видела, не отвалился.

— Ох, да. Ты же их застукала. И как у него? Большой? — Эля оживилась, чуть не подавившись следующим кубиком льда, который уже почти догрызла.

— Я не видела, — смутилась я. — Он же внутри неё был. … Ну, может капельку совсем.

— И??? — она даже на стуле заерзала, так не терпелось услышать продолжение.

— Что и? Я не рассматривала. Разве что пару раз взгляд бросила не нарочно, но все равно ничего не увидела.

— Ага, не нарочно. Расскажи еще. У тебя последние дни разговоры только о нем, когда домой приходишь, — привычно хрюкнув, Эля снова запихнула в рот лед.

— Это потому что он бесит меня больше остальных, — оправдалась я.

— Ну — ну. Даже в смены Марко, когда его нет в ресторане, тоже больше остальных бесит?

— Конечно. Это ж каким надо быть придурком, чтобы бесить меня даже на расстоянии. Прочувствуй степень моей ненависти к этому идиоту.

— Ох, chica! — снисходительно покачав головой, Эля как — то странно взглянула на меня. — Старайся меньше о нем думать! Поверь, тебе это не нужно! Он такой козел, и если попадешься, сожрет не пожалеет.

— О чем ты? — слишком резко ответила я. — По — моему ты что — то путаешь. Я говорю о том, что терпеть его не могу, а ты как — то выворачиваешь мои слова наизнанку. Он мне триста лет сдался. Нарцисс напыщенный.

— Ну как скажешь, amiga. Я просто предупреждаю! — примирительно вскинув руки, Эля вытрясла на ладошку оставшиеся кусочки льда и закинула их в рот, даже не поморщившись.

— Господи, ты себе язык отморозишь!

— Нифифа! Он у мефя жакаленный, — перебирая языком кубики, промямлила она. Те так и норовили вывалиться из её рта.

— Молчи лучше!

— Пофли! А то оповдаем на шоревнования.

— Куда? — не расслышала я, вставая из-за столика и натягивая на голову кепку. Жара, похоже, в Пуэрто-Рико никогда не спадает. И к ней довольно — таки сложно привыкнуть. Особенно убивает этот влажный воздух, от которого дышится в разы тяжелее, чем в пыльной Москве.

Выставив палец вперед, тем самым давая знать, чтобы я подождала, пока она дожует, Эля закинула рюкзак на плечи.

— На соревнования! — покончив со льдом, повторила она. — Сегодня все желающие будут соревноваться за кубок Ла Перлы по скейтбордингу.

— А такой есть?

— Еще бы. Жители делают его сами, каждый год, и вручают самому крутому и бесстрашному скейтбордисту.

— Ухты! А мы идем туда за кого — то поболеть, или просто ради развлечения?

— Ага, перлись бы мы на жару развлечения ради, — фыркнула Эля. — Паблито принимает участие. В прошлом году он победил, надеюсь и в этом покажет чьи яйца круче.

— Да ладно?! — от удивления я даже приостановилась. Пабло? Наш Пабло? Я и не знала, что он увлекается скейтбордингом.

— А то! Мой мальчик очень крут, вот увидишь!

— Ууу, мой мальчик? Признайся, Эль, он тебе нравится! — догнав подругу, толкнула её в плечо, вынуждая признать очевидное.

— Пабло? — от удивления её глаза на лоб полезли, так что даже я подумала, что ляпнула какую — то чушь. — Глупая! Он друг. Самый лучший и верный. И портить с ним такие важные отношения парой перепихонов я не хочу. Да и он тоже.

— Уверена? Может, ты просто боишься, что это не взаимно? И поэтому не решаешься признаться в своих чувствах.

Эля рассмеялась, отрицательно качая головой.

— Диос, чика, тебе надо идти романтичным психологом и решать проблемы гребаного мира с помощью всеобъемлющей любви!

— Это ещё почему?

— Да потому что смотришь на мир через розовые очки. Нужно быть приземленнее, реально видеть то, что важнее сейчас. А для меня важно, чтобы он был рядом не только тогда, когда у нас сложатся отношения, а потом развалятся и он испарится под тяжестью вины и неловкости. Пабло… он как мечта, которая никогда не сбудется, но которая всегда со мной. Поняла?

Да, я поняла. Пабло был настолько дорог Эльвире, что даже несмотря на свои глубокие чувства к нему, она никогда в этом не признается, чтобы оставить для себя реальный мир с ним навсегда, чем нереальный на короткий миг.

Обычно спокойная днем Ла Перла, встретила нас весёлым свистом и гомоном, который было слышно практически у самых ворот. Уже подходя к месту соревнований, можно было увидеть внушительное количество людей, толпившихся вокруг чего — то. Бассейн для скейтбординга находился у самого океана. С одной стороны поддерживаемый крупными валунами и камнями, а с другой — обложенный кирпичом, насколько я могла увидеть сквозь толпившихся. Нам, благодаря пробивающей груди Эли и её нахальному «быстро рассосались», удалось пробиться к самому краю бассейна, внутри которого уже один парень выделывал трюки на скейтборде. Толпа выкрикивала ставки, а один из парней их записывал. Сверху тоже доносились крики, и, подняв голову, я заметила так же зрителей, усевшихся на оконных рамах пустующих домов, которые возвышались с левой стороны от чаши. Дома, судя по всему, были заброшены, не достроены, или же наоборот разрушены временем, и зеваки использовали их по своей нужде. Наверное, не первый раз они выбирают себе балконные места, чтобы не толпиться в партере. На стенах домов, как и на большинстве в Ла Перле, было множество граффити природы, и одно из них с изображением какого — то чернокожего парня.

Преимущественно молодежь собралась сегодня посмотреть на это зрелище, и даже парочка молодых мам с совсем еще крошечными малышами на их груди, не стесняясь курили и свистели в знак одобрения выступающему, который, кстати сказать, был очень неплох. Хотя для меня, наверное, даже самый легкий трюк на доске будет впечатляющим, потому что мне не дано понять, как можно не свалиться с этой маленькой деревяшки. Я бы на первой секунде нос расквасила.

Парень же, оттолкнувшись от стенки чаши, подлетел вверх, сделал разворот и приземлился, немного присев, чтобы тут же прокатиться вперед и снова взлететь в кувырке.

— Вау, — вырвалось у меня. Среднего роста, черноволосый и, конечно же, без футболки, он демонстрировал упругие кубики при каждом движении тела. Девушки визжали, когда ему удавался особенно сложный трюк, а он, довольный собой, щелкал в воздухе пальцами каждый раз, когда приземлялся. Видно, что знает, как он хорош в этом деле.

— Это Серхио, — объяснила Эльвира. — Позапрошлогодний победитель и главный соперник Пабло. Он многое умеет, «олли», «кикфлип», «франтсайдфлип», «липслайд»…

— Воу, стоп! — перебила я её. — Из всего, что ты сказала, я поняла только бла — бла — бла. — Толпа заревела, не давая мне договорить, а довольный собой Серхио выбрался из бассейна, засунув доску под мышку, и взял у другого парня из рук бутылку с водой. Облил себя ею, тут же крутанув головой, и обляпав водой с волос рядом стоящих девушек. Те хором засмеялись и даже потянулись к нему, притягивая его за руки к себе и усаживая рядом. Да он мог с лёгкостью гарем себе завести, думаю, они были бы совсем не против.