Анализируя историю СВП, вспомните, как между членами семьи происходил обмен информацией, касающейся ваших потребностей, чувств, проблем, правил и так далее. Когда общение выстраивается напрямую, оно происходит в четкой и понятной всем форме, лишенной возможности для неверного толкования. Если общение шло косвенным путем, ваши родители, скорее всего, не выражали своих чувств ясно и открыто. Вместо этого в ход шли критика, сарказм, неодобрительные взгляды, шутки или молчание, чтобы донести до вас их мнение. Они также могли пресекать ваши попытки прямого общения.

Вот лишь некоторые из примеров, показывающих, что родители, возможно, не научили вас правильно выстраивать общение.

• Общение через посредника, например, брата, сестру или другого члена семьи. Этот феномен называется триангуляцией. Родители могут использовать детей, чтобы избежать прямого общения друг с другом. Например, родитель может пожаловаться ребенку на поведение супруга, вместо того чтобы обсудить это напрямую с взрослым человеком. Родитель также может вовлечь другого члена семьи или постороннего человека в треугольник обсуждений. Это может быть бабушка с дедушкой или даже любовник.

• Обращение с ребенком в такой манере, будто у него нет голоса в семье. Ребенок рассматривается как «подчиненный». Его чувства и идеи игнорируются, преуменьшаются или вовсе сводятся к нулю. В некоторых крайних случаях ребенок не имеет права испытывать или выражать чувства и эмоции, считающиеся неприемлемыми по меркам родителей.

• Игнорирование слона в комнате. Такое происходит, когда в семье стараются замолчать серьезную проблему, к примеру сексуальное насилие или зависимость.

• Постоянное выражение негативных чувств. Отрицательные эмоции выражаются легко, никогда не уступая место положительным чувствам. Такое общение также характеризуется недостатком физической привязанности и тепла.

• Установление границ, которые могут быть нарушены в любое время. Некоторые родители пытаются установить в семье границы, которые они не смоделировали сами, а переняли у кого-то на стороне. Кроме того, они сами демонстрируют непоследовательность в их соблюдении.

• Секреты, которыми запрещается делиться за пределами семейного круга. Такие секреты обычно связаны с чем-то неловким, неортодоксальным или оскорбительным.

• Навязывание детям ответственности взрослых. Ребенок берет на себя роль взрослого, чувствуя ответственность за выполнение обязанностей или удовлетворение эмоциональных потребностей родителей. Такое часто происходит в семьях наркоманов, безответственных или эмоционально не вовлеченных личностей. В подобных условиях эмоциональные потребности ребенка игнорируются.

• Отсутствие уважения к личным границам ребенка, включая его тело, физическое пространство вокруг него или личную жизнь в целом. Это может варьироваться от неадекватного поведения до самых жутких крайностей в виде сексуального насилия.

• Неспособность к решению проблем. Постоянные проблемы и заботы, не находящие решения, приводят к возникновению напряженности и конфликтов между членами семьи, превращая процесс поиска выхода из ситуации в порочный круг.

• Пренебрежение процессом осмысления потери или кризиса. Типичная ситуация, когда родители самоустраняются и не помогают ребенку разобраться с серьезным кризисом или потерей, случившейся в семье. К примеру, когда кто-то из членов семьи внезапно умирает, когда родители разводятся или семья переезжает в другой город, никто из взрослых не обсуждает с ребенком его мысли и чувства, касающиеся данного события.

• Чрезмерный контроль и наказания. Слишком требовательные родители не терпят даже малейших ошибок со стороны детей. Они не могут найти баланс между контролем и предоставлением ребенку независимости. Либо они в принципе не способны воспринимать своих детей как отдельных личностей.

Все эти ошибочные паттерны могут оказывать на нас скрытое влияние. Зачастую мы даже не догадываемся, что на характер нашего общения с окружающим миром накладывают отпечаток модели, сформированные и заложенные еще в детстве. Зная об этом, уже во взрослой жизни вы можете сделать осознанный выбор, что следует изменить, а что перенять из прошлого в его первозданном виде.

Возможно, ничто не влияет на формирование личности так, как пережитое в детстве эмоциональное, физическое или сексуальное насилие, пренебрежение со стороны взрослых или необходимость быть постоянным свидетелем проявления насилия в доме. Подобные переживания выходят за рамки всех мыслимых негативных или ошибочных моделей общения и напрямую влияют на ощущение человеком безопасности в мире и в отношениях с другими людьми.

Келси не понимала, что стала жертвой жестокого обращения в детстве, пока в тридцать с лишним лет не начала лечиться от депрессии. Она думала, что ее состояние было результатом многочисленных неудач в отношениях. Она, конечно, замечала, что всегда с подозрением относится к людям. Даже если кто-то обращался с ней очень хорошо, она не могла в это поверить. Она с трудом принимала комплименты и считала себя виноватой во всем, что шло не так в ее личной жизни или на работе.

Лишь «сняв несколько слоев лука», Келси поняла, что стала жертвой эмоционального насилия в детстве. Родители часто стыдили и унижали ее, дразнили до слез, постоянно напоминали о ее недостатках и наказывали за малейшие проступки. Она считала это нормальным воспитанием, пока ее глаза не открылись во время лечения. Она смогла провести параллель между событиями прошлого и своим поведением во взрослой жизни. Ее типичным выбором были самовлюбленные мужчины, для которых Келси являлась идеальной мишенью для манипулирования и козлом отпущения за все, что не ладилось в их отношениях.

На другом конце спектра — Дениз. Она была жертвой пренебрежения в своей семье. Став взрослой, она часто отмечала, что ей не хватает чувства «принадлежности», и описывала себя как «эмоционально опустошенную». Ей было трудно разобраться в своих чувствах, и если кто-нибудь спрашивал, как у нее дела, она всегда отвечала «хорошо», независимо от того, что происходило в ее жизни. Для романтических отношений она раз за разом выбирала алкоголиков, а также одержимых сексом или работой мужчин.

Мать Дениз умерла от рака, когда девочке было всего шесть лет. Она почти ничего не помнила о матери. Ее отец был алкоголиком, пристрастившимся еще больше к спиртному после смерти жены. Он работал с девяти до пяти и каждый вечер, вернувшись домой, садился на диван и принимался пить. Эмоционально он был вымотан — и проявлял минимум заботы о дочери. Когда она болела, он, конечно, возил ее к врачу, но на этом проявление внимания заканчивалось. Дениз самой приходилось собираться в школу, готовить для себя обед, а затем и ужин для отца. В старших классах она проводила много времени дома у друзей или у своего парня. Ей казалось, что она вольна делать все, что ей хочется, следуя при этом минимальным правилам.