— Я просто спросила, — буркнула я и поспешила обратно в дом.

Все ведь вывернет так, как ему нравится! Все!

Я не пошла в душ: просто оделась и почистила зубы.

— Готова?

Да, я была готова. Только непонятно, к чему. Кузьма вытащил из большого рюкзака маленький и запихнул в него полотенца и солнцезащитный крем.

— Пойдем, что ли?

И мы пошли. Старой дорогой. Но на этот раз она показалась мне короткой. Или я отдохнула за ночь, хотя вечером казалось, что не усну. Я спала без сновидений. Мне даже ключ не снился, как Кузьме.

В ресторане не оказалось ни души. Странно, а где они тогда едят? А вот на пляже уже загорала парочка человек, и Кузьма сбегал купить нам шезлонги и зонтик, пока мы ждали завтрак. Выбор оказался небольшим: омлет или сэндвичи. Мы выбрали первый вариант и капучино, а пока ждали заказ, рассматривали море. Потому что рассматривать друг друга было как-то не комильфо.

Сидели на увитой зеленью террасе и смотрели на глубокий ультрамарин моря и зелень гор по другую сторону залива. Ветра почти не чувствовалось. Было жарко даже в майке, и мне не хотелось знать прогноз погоды. Жара от такого знания только усилится.

— Ну что тебе надо? — спросил Кузьма каким-то слишком мягким голосом.

— Ничего, — ответила я, вздрогнув, и перевела взгляд на вопрошающего.

Теперь Кузьма смеялся.

— Я говорю с другой кошкой.

И правда у его стула крутился… котёнок или очень уж миниатюрная серая в черную полоску кошечка. Тощая до жалости, но с достаточно внушительным хвостом и огромными ушами. Кузьма нагнулся и взял кошечку на колени.

— Не боишься, что поцарапает? — спросила я, когда та принялась тереться мордочкой о его руку.

— Неа, не боюсь. Меня кошки любят, — К счастью, он не смотрел в этот момент на меня. — У одной моей знакомой девушки их семь штук и все они спят на ее кровати.

Спасибо за подробности, заскрежетала я зубами и мыслями. Чему тут удивляться — тебе, как коту, они уступили на время свое законное место рядом с хозяйкой.

— Ты не смотри, что она тощая, — вдруг послышался над нами голос вчерашнего официанта. — Ее целый день здесь подкармливают.

Он принес кофе и попросил подождать еще пару минут: омлет почти готов. Кузьма взял на ложечку сливки со своего кофе и протянул кошке: та с радостью приняла лакомство.

— А почему сам кошку не заведешь? — завела я, казалось бы, непринужденный разговор, под стать погоде.

— Боюсь ответственности, — поднял он на меня серьёзные глаза. — Это же каждый день надо будет приходить домой.

— Ну да, я как-то об этом и не подумала…

Мне надо раз семь подумать, а потом только рот раскрывать. Иначе ему надоест, и он меня открыто на смех поднимет. Сейчас он смеётся молча, лишь кривя губы. Хотя ведь умеет быть мягким — с кошкой, и я протянула ему свою ложку со сливками, хотя и понимала, что своей кошке никогда бы не дала подобного.

— Спасибо, — это Кузьма сказал не мне, а официанту, который, пожелав нам приятного аппетита, бесшумно удалился.

Кузьма тут же бросил ложку и отломил вилкой кусочек омлета, чтобы покормить развалившуюся у него на коленях кошку.

— Не надо этого делать, — попыталась остановить я его, но было уже поздно. Кошка схватила кусок. — Ей плохо будет. Вот если бы сыр, тогда другое дело…

— Завтра закажем сэндвичи.

— Ради кошки?

— А ради кого еще?

Он смотрел на меня прищуренно, явно вызывая на словесный бой, но я предпочла взять с посыпанного черным перцем листика салата разрезанную на четвертинки помидорку. Зачем он это делает? Зачем притащил меня сюда, раз я его так раздражаю?

— Нет, ну нафига мы сюда зашли?

Кузьма так глянул на меня, будто это я силком затащила его в пекарню, а не он сам учуял запах сдобной выпечки. Да, я поучаствовала в выборе шоколадно-кокосового кекса и яблочного пирога, но изначальная идея, вместо монастыря, закончить прогулку на сладкой ноте была не моя.

— Можно будет не ужинать, — озвучила я очевидную глупость, потому что и любая умность была сейчас так же неуместна.

— Как скажешь, — усмехнулся Кузьма. — Будем пить натощак…

Это снова была не я, это он на смеси французского с нижегородским, то бишь английского с русским, который в искаженном варианте достаточно верно передавал звучание хорватских слов, попросил продавщицу пекарни подобрать ему энное количество вина, которое было выставлено там рядком на полочке.

— Они все хороши! А вас какие интересуют?

Мы даже поняли вопрос, заданный Кузьме по-хорватски, и он кивнул — черно, черно… И у меня действительно потемнело в глазах от количества купленного им алкоголя. Бутылки едва поместились в рюкзак. И если лямки ещё могут выдержать такой вес, то мой организм такое вряд ли.

— Я думала, ты с собой купил, — сказала я до противного тихо.

Я не пью, в таких количествах уж точно! Да ещё и в обществе не пойми кого. Нет, я как раз прекрасно понимала, с кем имела дело… Вернее, с кем не хочу иметь никаких дел!

— Ну да, с собой, — Кузьма передернул плечами, и рюкзак нагло звякнул. Ещё наглее, чем его хозяин мне улыбнулся. — Пить на улице мы не будем… Даш, ну блин, здесь бутылка выходит дешевле одного бокала в том кабаке. Реально, не понравится, выкинем, откроем следующую… Ты чего так на меня смотришь?

А как я смотрю? Или как должна смотреть, когда меня открыто попрекнули деньгами, которые я даже не тратила. Вчера он не предлагал взять к пицце алкоголь, но на цены, видать, взглянул.

— Знаешь, я как бы не алкоголичка, могу и без выпивки обойтись, — почти что выплюнула я ему в лицо.

Однако ж он продолжал улыбаться.

— А вот я не могу, — и даже задорно поднял брови прямо к зеркальным очкам, которые держались на лбу.

Моих глаз он, к счастью, не мог видеть. По всей видимости, меня выдал крепко сжатый рот.

— Даш, жратва, она вообще-то неотъемлемая часть отдыха и чужой культуры, которую тебе на отдыхе как раз и хочется постичь.

— А тебе лучше меня, как погляжу, известно, чего мне на отдыхе хочется больше всего! — почти что закричала я и даже почувствовала на глазах слезы.

Мы стояли на улице. Пусть маленькой и пустой — мимо нас за все время проехала всего одна машина, но это не отменяло самого факта скандала на людях, но я уже не могла остановиться.

— Ты может и разбираешься в девушках лучше, чем я в парнях, но со мной ты ошибся. Я не та, к кому ты привык!

Кузьма привалился к каменной стене дома, или же его притянул к ней неподъемный рюкзак. Да плевать! Пусть хоть шлепнется здесь. Его никто не просил набирать столько вина!