Как я это вижу? А вот так: я без гроша, ты — с вином. Спасибо, что напомнил! Но мне лучше молчать. Шарики за ролики у кого-то зашли от этой жары!

— А я хочу уже пойти купаться, — сказала я и поднялась. — Пока я чувствую себя хорошо.

Физически! Морально ты меня растоптал!

— Ну пошли, — поднялся следом Кузьма и махнул рукой: типа проходи первой.

Уж явно не пойду с тобой по проходу рука об руку.

— Ты чего?

Я остановилась у двери, а он — напротив фигурки Богоматери, по одежде которой можно было изучать исторический костюм. Правда, краска кое-где облупилась, но оставалась такой же яркой, как красные цветы в вазе.

— Ничего, — Кузьма улыбнулся и поднял айфон, чтобы сделать фотографию, а потом принялся набирать текст.

— Ты что, постишь это куда-то?

— Не боись, не в Инстаграмм. Просто ВКонтакт, у меня есть в друзьях любители подобного. Кстати, хорошие фотки вышли. Я тебя тагнул, потом посмотришь.

Я кивнула и толкнула дверь, чтобы выйти из прохлады рая в жаровню ада.

— Даша, стой!

Я обернулась, но лишь в профиль, вдруг испугавшись, то он и меня сфоткает и запостит для своих друзей — поржать. Но Кузьма всего лишь указывал рукой на указатель.

— Там музей, говорят. Дом ректора. Ты же студентка, тебя ректор должен интересовать, — усмехнулся он, и я поняла, что краснею.

Ну, долго взрослость показывать свою будешь? Долго?

— Меня море больше интересует, — процедила я сквозь зубы.

— Да ладно, Даш. Это же совсем рядом. Раз уже пришли… У меня вон тяжеленный рюкзак, но я ж не плачу…

— А я, значит, плачу?!

— Ты ноешь… Нельзя упускать в жизни ни одну возможность, даже если дорога к ней кажется тебе невыносимо тяжелой…

Да что ты о труде знаешь?! Папенькин сыночек!

— Тебе это действительно интересно? — спросила я с неприкрытым сарказмом, и он его понял и ответил так же язвительно:

— Представь себе, да. Я вообще любил и люблю учиться. У меня не было дружка, который бы делал за меня всю домашку. Это только Таське так повезло с подружкой. Пошли, подружка, а то тебе действительно приплохеет и будешь купаться прямо тут, — он махнул рукой в сторону причала, у которого разгружали рыболовецкое судно, — вместе с рыбами…

Я кивнула, и мы пошли туда, куда указывала стрелка. Только я вовсе не была уверена, что иду верной дорогой с Кузьмой Тихоновым, который нагло схватил меня за руку — типа, чтобы не отставала.

— Знаешь, все-таки полезно иногда лохануться… — сказал вдруг Кузьма, глядя туда, где в окружении зеленых холмов заманчиво маячило голубое море.

Я же смотрела с балкона вниз на узкую дорогу в окружении невысокого каменного заборчика, которая увела нас от моря и церкви через выжженную солнцем траву и сочные фруктовые сады к дому ректора, где ректор оказался никаким не ректором, а просто-напросто "мэром".

Поначалу я позлорадствовала над самонадеянным Кузьмой, но почти сразу он сразил меня наповал своим смехом. А вот я с постной рожей проходила всю экскурсию. Пусть и десятиминутную, но для меня абсолютно неинформативную. По жаре в моем головном процессоре отключился диск, хранивший английские слова. И девушка-хорватка, предложившая к билетам и себя в качестве экскурсовода, пусть и говорила потрясающе хорошо, но я понимала лишь каждое пятое, если не десятое слово. И скрывала свое жуткое недопонимание за таким же жутким недомоганием: закатывала глаза и цедила из бутылки последние капли воды.

— … В такие моменты перестаешь чувствовать себя всезнайкой. Да у тебя, чувак, мыслишки еще короче, чем у свежевыструганного буратино…

Я молчала и продолжала страдать, прижимая руки к нагретому камню балюстрады, но Кузьме нравилось стоять на балкончике ректорского дворца — во всяком случае он выглядел сейчас не таким напряженным, как во время экскурсии. Ну, может, дело было в тяжелом рюкзаке, который он таскал с собой по лестницам, а сейчас прислонил к основанию флагштока. Другого объяснения такому промедлению я не находила — ветра с моря не было, и не то что волосы, даже хорватский флаг не трепетал в воздухе, а тряпочкой висел у меня за спиной.

Сам же музей показался мне пустой тратой денег и уж точно времени. Каменный дом, обнесенный стеной на манер миниатюрного замка c башенкой и бойницами, из-за недавнего ремонта растерял весь свой дух старины. Каменный мешок, пустые каменные переходы с деревянными потолочными балками — вот и все ректорские апартаменты. А на втором этаже вообще, кроме антикварной мебели девятнадцатого века и старых фотографий, развешанных по стенам, да карты республики Дубровник не осталось ничего музейного — зал предназначался для собраний и прочих городских мероприятий. Так что же, скажите, здесь до сих пор делаем мы?

Но задать вопрос я не успела: Кузьма опередил меня со своими умозаключениями.

— Раз весь залив восемь килОметров, — он в который раз нарочно поставил ударение на второй слог. — То от нашего пляжа до открытого моря выходит километра три, не более. Надо будет прогуляться…

Ах, это мы здесь прогулку, оказывается, выбираем… Нет уж, спасибо!

— Плюс эти полтора километра. Знаешь, я пас… — отрезала я, стукнув пальцами по камню, точно по клавише "Ввод" или лучше сразу шарашить со всей дури по "Delete", чтобы уж наверняка… — Кузь, ты гуляй и ходи, куда угодно. Не надо только употреблять местоимение "мы"…

И когда он медленно повернул ко мне голову и уставился в лицо прежним злым взглядом, я, сглотнув, добавила:

— Ты же видишь, что я тебе не пара…

Его взгляд сделался еще тяжелее. Боже, что я несу… У меня, кажись, диск с русским языком тоже полетел… Сейчас, сейчас я выпутаюсь… Как-нибудь!

— Ты должен был взять с собой приятеля…

Да, да, да, да… Мы уйдем от дурацкой "пары", заменив няшное слово на "друга"… Да, на друга… Точно не подругу!

— С парнем можно ходить, лазить, прыгать, бегать… Он не падает в обморок…

А ведь именно это я почти что сделала в шаге от пекарни!

— Даш, заткнись, а?

И я заткнулась. Правда, рот закрыть не смогла от удивления.

— Вот и умница. Со вчерашнего вечера бы так! Я здесь с тобой, ясно? На совместном дружеском отдыхе, это тоже понятно? Поэтому все, что мы тут делаем, мы будем делать вместе.

— И бегать по стене? — перебила я Кузьму, пока еще у меня хватало во рту слюней, чтобы язык мог в нем плавать. В бутылке не осталось ни капли. Да и она сама болталась в сетчатом кармашке чужого рюкзака.

— По стене ты можешь ходить, кстати. Всего каких-то четыре километра ступеней. И именно этим мы займемся завтра в… В семь утра. Думаю, доедем за полчаса и полчаса возьмем прозапас. В восемь мы обязаны быть на стене, потому что иначе сдохнем от жары.