Разглядывать результат своих действий мне было некогда: явзлетел на первый этаж, потом, вспомнив разговор Жеребца с Ахметом, – навторой. Бросился было по коридору, но навстречу мне, громко топая, бежали ужедвое здоровенных «быков». Я развернулся на ходу и снова побежал вверх полестнице.

Следом за мной лестница гремела от топота ног. По-моему,меня догоняли уже не двое, а человека три-четыре, но я не оглядывался –во-первых, некогда, а во-вторых, не хотел расстраиваться.

Промелькнул третий этаж, четвертый, пятый… Вот и шестой, какя помнил – последний. Лестница кончилась, я снова припустил по коридору.Преследователи немного отстали – я все-таки нахожусь в хорошей форме, амаленький вес при беге на средние и большие дистанции – это большоепреимущество.

Вдруг в нескольких метрах передо мной распахнулись дверцылифта, и из него как чертик из табакерки выскочил Толян собственной персоной.Увидев меня, он встал посреди коридора, перегородив дорогу, – расставилноги, как шериф в вестерне, и вытащил пушку. Я нырнул под его руку и какследует врезал каблуком по ноге. Толян, видно, засиделся на кабинетной работе,утратил живость реакций. Взвыл от боли, махнул ногой, нацелившись мне вподбородок, но я снова поднырнул под удар и с размаху пнул его между ног.Грубо, но действенно.

Толян привалился к стене, ловя ртом воздух, а я побежалдальше по коридору. Сам не знаю, на что я рассчитывал, но дуракам везет: вдальнем конце коридора обнаружилась еще одна лестничная площадка, и с неежелезная пожарная лесенка вела наверх.

Я полез по этой лесенке, как матрос по трапу, а по коридорууже неслись преследователи. Одним духом преодолев трап и толкнув головойжелезную дверцу, я оказался на крыше здания. Пейзаж был унылый: спрятатьсянекуда, путей отхода никаких. Пара технических надстроек, вентиляционных илилифтовых блоков – и это все.

Я лихорадочно оглядывался, а снизу уже раздавались звукипогони.

Добежав до края крыши, я увидел, что рядом с шестиэтажнымдомом, который мне уже, можно сказать, сделался родным, стоял другой,пониже, – наверное, пятиэтажный, отделенный от моего не слишком широкимпроездом. То есть этот проезд показался бы не слишком широким внизу, если внего нужно было бы въехать на машине, а здесь, наверху, он был очень широкий иперепрыгнуть через него – а именно такая мысль у меня возникла, –перепрыгнуть через него казалось почти невозможным.

Взглянув с края крыши вниз, я присвистнул: если отсюдагрохнуться, костей точно не соберешь. Ну, зато все проблемы разом кончатся…

Я отошел подальше от края, сконцентрировался… сзади хлопнулакрышка люка, раздались злые голоса и топот преследователей. Раздумывать былонекогда. Я разбежался, оттолкнулся что было сил… подо мной промелькнулаголовокружительная глубина… и я приземлился почти на самый край соседней крыши.Не удержавшись на ногах, упал на колени, вцепившись руками в надежноеустойчивое кровельное железо. Тут же вскочил на ноги и побежал вперед, гремяжестяной кровлей.

Добежав до кирпичной надстройки, завернул за нее и выглянул,чтобы оценить обстановку. На самом краю крыши соседней шестиэтажки стояли двое«быков», растерянно чесали затылки и в тоске глядели в мою сторону. Повторитьмой прыжок они не решались, да оно и понятно: толстые, здоровенные, мордатые,драться они еще кое-как умели, бегали гораздо хуже меня, в чем я уже успелубедиться, а уж прыгать явно ни одному из них давно не приходилось, исверзиться с двадцатиметровой высоты им явно не улыбалось.

Один достал было пистолет, но второй выразительно повертелпальцем у виска.

Не дожидаясь завершения их раздумий, я короткимиперебежками, стараясь не выходить на открытые места, пересек крышу, перебралсяна соседнюю – к счастью, прыгать больше не пришлось. Так, по крышам, ушелподальше, наконец нашел открытое чердачное окно и вскоре уже был в тихомдворике неподалеку от места действий. Выглянув из подворотни, я увиделнеподалеку машину Околевича. Вовка, конечно, не уехал, как я велел, и ждалменя. Вроде никаких подозрительных личностей вокруг не было.

Надежда Николаевна проскочила на свое рабочее место, сделаввид, что не заметила укоризненного взгляда начальника. Ну опоздала на работу,так не каждый же день! Теперь с дисциплиной начальство так не пристает, какраньше, – лишь бы люди работали, хотя за такую зарплату… Надежда решила незадерживаться на грустных мыслях, а лучше заняться делом.

Она еще раз проглядела свои записи. С содержанием факса,кажется, разобрались, а вот с записью, сделанной от руки на обороте, ещенеясно. «Гороховая, дом 8, офис 318, 324-28-39».

Племянник Александры Михайловны записал координаты фирмы,где он находился, которая приняла факс? Записал, чтобы не забыть? Возможно, ноэто мы сейчас проверим.

Надежда набрала тот самый номер и, когда на том конце взялитрубку, услышала:

– Фирма «Аккорд».

Она быстро проговорила:

– Здравствуйте, вас приветствует фирма «Карандаш». Мыторгуем канцелярскими товарами. Вам бумага для факса не нужна?

– Да у нас факса и вовсе нет! – протянули на том конце.

– Как – факса нет? – растерялась даже Надежда.

– А вот так – все вопросы по телефону решаем.

Надежда поскорее повесила трубку и ненадолго задумалась.Значит, телефон, записанный на бумажке, принадлежит не той фирме, куда пришелфакс.

Она снова представила, как разворачивает письмо, котороеполучила Александра Михайловна. Текст от руки был записан на обороте, наспех –видно, что человек торопился. Надежда посидела еще немного на рабочем месте,раздумывая, напрягла все свои извилины и вспомнила, как на прошлой неделе к нейприходил сантехник Иван Степанович. В доме Лебедевых сантехник был редкимгостем, потому что все мелкие неполадки Надеждин муж Сан Саныч ликвидировалсамостоятельно, у него по твердому убеждению всех соседей и самой Надежды рукиросли из нужного места. Этому ни в коей мере не мешало то, что Сан Саныч былчеловеком интеллигентной профессии – преподавал в вузе, а также разбирался вкомпьютерах, чем неоднократно пользовались все его знакомые и родственники, атакже знакомые родственников и родственники знакомых.

Но в тот раз пришлось вызвать сантехника, потому что впроцессе работы требовалось отключить на время воду по всей лестнице, а этогоСан Саныч, естественно, сделать никак не мог – к общему крану в подвале попастьбыло потруднее, чем в знаменитый Форт-Нокс.

Иван Степаныч был не в духе, вообще, по наблюдению Надежды,все сантехники обладают отвратительными манерами и скверным характером – должнобыть, это у них профессиональное. Сантехник, ворча, отключил воду, потом быстроподкрутил что-то гаечным ключом, при этом уронил его и чуть не разбил кафельнуюплитку в ванной. Не подобрел он и когда Надежда, сама не зная зачем, сунула емудесятку. Деньги Иван Степаныч взял, буркнул что-то неразборчивое и безразрешения прошел в комнату к телефону, причем здорово наследил на полу. Необращая ни малейшего внимания на укоризненный взгляд Надежды, он позвонилдиспетчеру, доложился и записал на бумажке адрес следующей квартиры, где с нетерпениемего ждали.