– Валь, ну ты что так сурово? – пробормотал почти жалобно озадаченный генерал. – Я ведь так по тебе соскучился!

– Ладно, умеешь ты своего добиваться, – смягчилась Валентина, поворачиваясь на бок, чтобы оказаться к мужу спиной. – Только ты не напрягайся. Вызов «скорой» будет весьма некстати. И как, кстати – пронеси, господи! – будем объяснять причину?

Навстречу Ларе шла Жанна Данилова или, как ее звали – «Жанка-рыжая». В большом оркестре была еще одна Жанна, но жгучая брюнетка, а потому одну, чтобы было понятно, о ком идет речь, называли «рыжая», а вторую – «черная». Мощная челка цвета красного дерева закрывала половину лба и даже прикрывала левый глаз девушки. На лице ее было немало конопушек, из-за которых она издалека почти в любое время года казалась загорелой. Но главной гордостью Жанки были зеленые, слегка навыкате, глаза. Шла она, словно чуть-чуть подпрыгивая, при этом юбка-колокол металась вокруг колен. На мужчин это неизменно производило сильное впечатление, и они обязательно оглядывались на девушку.

Жанка, когда говорила о мужчинах, немного, чуть-чуть, почти незаметно заикалась, и, чтобы скрыть этот, как считали другие девушки, пикантный недостаток, начинала с протяжного «Э-э…» И потом уже шла без запинок нормальная фраза.

– Э-э… И как он? – фраза Жанки на сей раз выстроилась совсем уж лаконичная.

– Что, как? – переспросила Лара, поняв, что бывшую однокурсницу интересует ее «друг», о котором, наверное, теперь в оркестре не судачит только главный дирижер.

– Слух есть, но не абсолютный.

– О, господи! – вздохнула Жанна, огорчаясь непонятливости подруги. – Как он – самец?

– А-а! – протянула Лара, формулируя про себя как бы лучше ответить. – Сперматозавр. Но не первобытный, не кусается в порыве страсти. Хотя уснуть не дает, да и сам не засыпает.

– Впервые слышу – сперматозавр! Это как ты определила? – Жанна была явно озадачена появлением нового вида в отряде мужчин-самцов.

– Ну, ты понимаешь, я ожидала, что все будет как-то интеллигентно, ну, капелька там прольется на простыню, а тут – такой фонтан, как из вулкана.

– Какой вулкан? – не сразу «въехала» Жанна.

– Ну, не такой, как этот исландский, который небо над Европой загадил. Скорее, как наш, Камчатский. С искрами, салютом, с потоком жаркой лавы…

– Как Везувий? Так от него целая Помпея сгорела! – озадаченно произнесла Жанна.

От неожиданности девушки на минуту замолчали. Это тебе не тату на ягодичке или рисунок аэрографом на ногтях.

– Считай, повезло, – констатировала подруга. – Может быть, устриц перед этим делом наелся? Слушай, а у него друг из этого, спермотазаврьего стада, есть?

– Есть, видела его партнера по бизнесу. Здоровяк. Настоящий амбал. Они вместе в хоккей играют.

– Годится, хочу с ним познакомиться, – Жанна была пряма и целеустремленна. – Пойдем вместе в кафе на ужин. Я приглашаю. У меня есть повод.

– Именины?

– Э… Нет! Первая пятница на этой неделе. Лучше повода не бывает, – вполне серьезно пояснила Жанна.

И впрямь, это очень серьезный повод, если речь идет о необходимости знакомства с «настоящим» мужчиной.

– Слушай, Давид, у тебя, что на пятницу намечено? – поинтересовался утром в четверг Антон, не отрываясь от компьютера. Он «выстукивал» очередной договор на реставрацию разборного французского дубового стола с новым заказчиком.

– В общем, ничего. А что, есть какие-то предложения? – Давид поднял голову и прервал работу над рисунком на листе ватмана.

– Тут Ларина подруга нас на ужин приглашает в «Дети райка» на Суворовском бульваре, напротив театра у Никитских ворот.

– Какой повод? А то мало ли, вдруг день рождения, а ты припрешься без подарка, к тому же в драных джинсах.

– Говорит, первая, она же последняя пятница на этой неделе.

– Достойный повод, – оценил Давид. – Скрипачка?

– Нет, флейтистка.

– Ну, это уже нюансы. У меня не такой тонкий слух, но, пожалуй, флейту от скрипки отличу… Еврейка?

– Я тут вычитал одну шутку – любой человек после двадцати лет игры на скрипке становится евреем.

– Это не шутка, это констатация факта, – на полном серьезе произнес Давид. – Но национальность не очень отражается на размере бюста, талии и попаречника, или, как недавно услышал от одного одессита новое название жопы – тазобедренная композиция. Отсюда поедем?

Жанна уже заняла столик и ждала их, потягивая сок через соломинку. Она сделала себе ассиметричную прическу – правая сторона лица была открыта, так что виднелось маленькое аккуратненькое ушко, за которое ушла прядь волос. А вот левая сторона лица была почти закрыта большой челкой. И как только она могла через нее что-то видеть? Жанна сидела так, чтобы фиксировать входящих, и сразу же помахала рукой, чтобы ребята не искали ее глазами. Когда они подошли, Жанна встала, и оказалось, что она ростом чуть выше плеча Давида. «Господи, наконец-то!», – подумала Жанна, почувствовав, как внизу живота «выпустила острые коготки» наколотая саламандра.

Были сказаны обычные ничего не значащие слова, выяснили, что за рулем только Антон, а потому остальные могут позволить себе по бокалу вина. После дискуссии о красном или белом вине, остановились на белом «шардоне». Официант удовлетворенно кивнул – они взяли бутылку целиком.

После заказа Жанна пошла «попудрить носик». Она двинулась своей «веселой» походкой, и Давид со все возрастающим интересом следил за тем, как сексуально покачивалась ее обтянутая джинсами попка.

– Ну и как тебе моя подруга? – спросила Лара Давида.

– Симпатичная, неординарная. У нее так весело вздернут носик. К тому же весьма аппетитно заполнены джинсы, – хитро прищурил глаза Давид.

– Ну, ты нахал! – шутливо возмутилась Лара.

– Прекрасная, симпатичная девушка, как раз в моем вкусе, – поспешил поправиться Давид. – Главное, чтобы я ей понравился.

– А ты постарайся! – посоветовала Лара. – Мы девушки требовательные, с запросами…

Дальше они шутили, получали удовольствие от прохладного вина, от хорошо прожаренного стейка, рассказывали анекдоты. Словом, ужин прошел в «теплой, дружественной атмосфере» и завершился чуть позже десяти.

После кофе Жанна попросила у официанта счет, но картонку-книжечку с вложенным в нее чеком перехватил Давид. Со словами «Давиды альфонсами не бывают!» он вложил внутрь свою кредитную карточку и три сотенных купюры чаевых.

На улице Антон заботливо предложил всех развезти по домам, но Давид весьма решительно воспротивился: «Шеф, сами разберемся, ты, главное, Лару доставь в лучшем виде, иначе Надя тебе свои коготки покажет».

И хотя от кафе до Сивцева Вражека рукой было подать, Антон отправился пешком один до Скатертного переулка, где запарковал машину, и уже оттуда подъехал на бульвар, где троица все еще стояла у входа в кафе под начавшим накрапывать дождем. От нового предложения – все-таки развезти Жанну и Давида по домам – они как-то решительно и быстро отказались. Сразу было видно, что у них появились другие планы на продолжение вечера.