Маруся взяла мобильник и прижала к уху:

— Алло! Олег? Это я, любовь моя. Что? Почему так ласково? Но змея тоже двигается завораживающе, только жалит больно. Что с настроением? У меня все отлично, если не считать, что одета как бомжиха, в сумке дохлая кошка и я отравлена каким-то снотворным. Я фактически заложница, если тебе интересно. А в остальном, как говорится, всё хорошо, всё хорошо. Что? Нет, я трезвая, я вообще не пью. Сейчас пишу статью, очень интересную. Не хочешь узнать о чем? ««Клубничка» в жизни главного редактора, который всю жизнь смакует «клубничку» из жизни других». У меня есть бонус — мы с ним были женаты когда-то и я очень хорошо его знаю. Статья будет что надо! Напишу о сексуальных вечеринках, как он, изображая младенца, писал в памперс на руках у женщины с большими сиськами. Даже покакать пытался, но не получилось. Что значит «хватит»? Олежка, ты что? Тебя что-то смущает? Раньше ты любил такие материалы! Это же как раз для нашего издания! Это бомба! Тот, кто пишет про маньяков, сам маньяк, и это прелестно! Чистая правда! Ты не поверишь, у меня всё схвачено. Так получилось, что моя лучшая подруга тоже побывала за ним замужем и тоже может рассказать оч-чень много интересного! Как с ними в постели был паренек лет шестнадцати. Зеленый юноша. Что? Олежек, я говорю — бомба! Если ты не захочешь это опубликовать, я иду к нашему конкуренту. Матерьяльчик уйдет мигом! Так что, пока! Что значит «подожди»? Олег, не надо материться, ну что ты так переживаешь? Я сейчас отключу связь! Почему нельзя так поступать с тобой? Я не хотела это делать, но тут обнаружила одну статью, чрезвычайно любопытную. Догоняешь, о чем я? Нет? Я тебе кое-что рассказала по глупости, а ты этим воспользовался и тиснул статейку, а теперь ее собирается перепечатать популярный журнал. Опозорил хорошего человека. Вот-вот! Какая разница, откуда у меня эта информация? Нет, не юли. Мне все равно! Сегодня твоя статейка, а завтра статейка о тебе, не обессудь. Что? А теперь-то мне чего ждать? Что? Повтори! Не будет статьи? Нет, нет, я ничего проверять не буду, я тебе полностью доверяю, дорогой мой. Зачем мне проверять? Ведь если эта статья когда-нибудь появится в журнале, ты сразу же получишь ответный сюрприз. Ты меня знаешь. Что? Не думал, что я такая стерва? Так жизнь научила, милый. Целую.

Маруся отключила телефон и протянула его владельцу, мрачно посмотрев на Тамерлана Рустамовича.

— Всё, статья про вашего сына больше нигде не появится.

— А ты и правда стерва. Разве можно так разговаривать с мужем, хотя бы и бывшим?

— С волками жить… — вытерла слезинки покрасневших глаз Маруся.

Отец Руслана виновато посмотрел на нее:

— Извини, перегнул палку. Надеюсь, не сжег тебе глаза?

— Ничего, просто слёзы все время текут, но, думаю, скоро это пройдет, — вежливо ответила Маруся.

— Я могу прямо сейчас любую медицинскую помощь организовать.

— Спасибо; я как-нибудь сама.

— Прошу, не надо жаловаться. Я компенсирую и развод, и нападение, я заплачу за всё.

— Отец, оставь ее в покое, — попросил Руслан.

— Никаких заявлений я писать не стану, если вы оставите меня в покое. И денег мне ваших не надо, я разведусь, когда захотите, вот только со своими делами разберусь, — ответила Маруся.

Руслан взял ее за руку:

— Ты пройди вперед по дороге, остановись у заросшего пруда, я подъеду на машине, отвезу тебя домой.

— Хорошо, — согласилась Маруся и, повесив сумку на плечо, побрела по утоптанной тропинке.

Впереди она увидела заросший пруд. И тут ей в голову пришла мысль, что не все в мире должно быть заасфальтировано и прилизано, забетонировано и окультурено. Природа должна оставлять себе такие вот запущенные первозданные уголки, потому что именно тут человек мог расслабиться и подумать о вечном.

Маруся задумчиво смотрела на поверхность пруда, покрытую зеленой ряской. Стоял конец сентября, насекомые, обычно роившиеся здесь, уже впали в спячку до весны. Слегка пожухлые камыши шуршали подсохшими листьями. Развесистая ива, печально склонившаяся над водой, роняла легкие золотистые листочки. Невольно начинаешь размышлять о бренности всего сущего, когда так вот неожиданно встречаешься с природой.

— О чем думаешь? — вывел её из задумчивости голос Руслана.

— О скоротечности времени. Раньше мне казалось, что осенью природа умирает. Деревья стоят черные, незащищенные. А почему-то сейчас показалось, что она не умирает, а засыпает. Так мило и спокойно, зима потом припорошит голые ветки, укутает в белоснежные одежды, и весной сквозь тающую корку льда на появившейся проталине пробьётся первый росток новой жизни, — сказала Маруся.

— Да ты философ. Хорошо сказала, — похвалил Руслан, чуть приобняв за плечи.

Маруся вздрогнула. Ведь она была в таком чудовищном наряде! Прямо сказать, не для встречи с мужем, хоть и фиктивным. А Руслан был, как всегда, наряден и благоухал дорогим одеколоном.

— Больше тебе скажу! Так было всегда и будет после нас, — засмеялся он. — А люди — всего лишь часть природы, проживающие ничтожно маленькую жизнь по сравнению с вечностью, но почему-то возомнившие себя царями. Ну что?

— Что? — спросила она.

— Смотри, место какое глухое. Может, устроим похороны? Давай зароем?

— Кого? — испугалась Маруся.

— Кошку твою дохлую. Ты всегда мертвечину с собой носишь? — серьезно, без тени юмора спросил Руслан.

— Да это чучело! Нет, мы ее хоронить не будем, она мне еще пригодится. Папа твой мне все планы нарушил! — огорчилась Маруся.

— Интересно, какие планы? — Руслан положил руку ей на плечо.

— А-а! — сокрушенно махнула Маруся рукой.

Никита Рыжов, не дождавшись ее из туалета, скорее всего, предположил, что она струсила, выругался и уехал домой. А завтра, вернее, уже сегодня, она придет на работу и все ему объяснит. И они не подведут свою клиентку и повторят попытку. Да, точно, так и будет.

— А который час? — поинтересовалась Маруся у Руслана.

— Восемь тридцать утра, — ответил он.

— Ого! А, знаешь, отвези-ка ты меня сразу на работу. Мне не терпится объясниться со своим коллегой. Я же не по своей воле бросила его вчера ночью.

— Так и не объяснишь, что ты делала ночью в таком виде и с чучелом кошки в сумке? — спросил Руслан.

— Разве что следователю, которого будет очень интересовать, как меня похитили и за что, — отмахнулась она.

— Извини нас, правда, извини! Я не ожидал, что отец будет так бороться за мою репутацию. Я согласен выплатить любую сумму в качестве компенсации.

— Опять ты о деньгах, господин хороший. Я-то о душе! Я же испугалась… Настоящее похищение… Хорошо! Всё-всё! Я успокоюсь… Просто никогда так со мной не поступали. Ладно, проехали!

Они подошли к белоснежному «БМВ», и Маруся расположилась на сиденье из белой кожи с максимальным комфортом.