- Готово, - сообщил он. - Больше она сюда не войдет.

Я улыбнулась его заговорщическому тону:

- Ты уверен?

Вместо ответа он посмотрел на меня так, что мое сердце замерло. Он протянул мне руку. Я откликнулась без слов, и мы упали на его широкую кровать. Мягкими волнами закачался обтянутый белым матрас. Объятия и поцелуи длились бесконечно долго. Я сознавала, что Кэл стал мне еще ближе, чем прежде. Каждый раз, оставаясь наедине, мы заходили чуть дальше, а сегодня я ощущала острую необходимость быть рядом с ним, чувствовать его прикосновения, дарящие покой. Ища тепла, я скользнула руками под его рубашку, провела ладонями по гладкой коже.

Я никогда не носила бюстгалтера, он не был мне особенно нужен, и, когда руки Кэла проникли под мою рубашку и накрыли грудь, я едва не закричала. Я окончательно потеряла голову, и лишь какая-то частичка меня отчаянно надеялась, что заклятие на двери окажется достаточно прочным.

Я крепко прижалась к нему, чувствуя, как растет его желание, слыша, как учащается его дыхание, поражаясь силе моей любви к нему.

На этот раз первым остановился Кэл. Его поцелуи постепенно стали менее жаркими, дыхание замедлилось. Я понемногу приходила в себя. Видимо, время еще не пришло. Я чувствовала облегчение и разочарование одновременно.

Когда мы оба немного остыли, он поправил мои растрепавшиеся волосы и сказал:

- Я хочу тебе кое-что показать.

- Что? - удивилась я.

Но он уже перекатился на край кровати, встал и застегнул одежду. Затем он протянул мне руку.

- Идем, - сказал он, и я без раздумий последовала за ним.

Быть сыном известной ведьмы не так-то просто. С того момента как ты начинаешь ходить, окружающие пытливо тебя разглядывают. В тебе ищут признаки гения или посредственности. Этих взглядов невозможно избежать.

Мама воспитала меня так, как считала нужным. У нее особые планы на мое будущее. Они не обсуждаются; я лишь киваю и принимаю к сведению. До некоторых пор у меня и в мыслях не было ослушаться. Мне льстило, что меня готовят к великим свершениям, что у матери нет сомнений: я справлюсь со своей ролью.

Но с тех пор как в мою жизнь вошла любовь, я стал чувствовать иначе. Она сомневается и задает вопросы, она готова за себя постоять. Она очень наивна, но и очень сильна. Она заставляет меня желать того, о чем я раньше и не думал.

Помню, когда мы жили в Калифорнии - мне тогда было шестнадцать, - мама устроила круг. Все как обычно: дымка, зеркала - мама использовала круг ведьм, чтобы направлять нужную ей магию, не слишком растрачивая собственную силу. Но в этот раз, к нашему изумлению, на круг пришла могущественная ведьма лет двадцати пяти, не знавшая своих корней. Ее сила превосходила все мыслимое. Мама велела мне сблизиться с ней. Я так и сделал. Это не составило труда. Затем мама провела ритуал Дабх Сиол и уничтожила ее. Я огорчился, хотя и знал о маминых намерениях.

В этот раз все будет иначе. Я не допущу такого конца.

Сгат

Кэл вывел меня по чердачной лестнице на задний двор. Снегопад почти прекратился, одинокие снежинки таяли на щеках и оседали в волосах. Я крепко держалась за железные поручни: металлические ступени были скользкими от снега и льда.

Кэл спустился первым и подал мне руку. Я спрыгнула в хрустнувший снег, и Кэл повел меня через мощеный двор. Мы ежились от холода: куртки остались в прихожей, мы не стали за ними возвращаться.

Я сообразила, что мы движемся к большому бассейну.

- Боже, только не говори, что хочешь купаться нагишом! - сказала я полушутя.

Кэл откинул голову и рассмеялся, увлекая меня за собой мимо бассейна.

- Что ты! На зиму мы его укрываем, под этим снегом брезент. Впрочем, если настаиваешь…

- Нет уж, - поспешно отказалась я.

На нашем втором круге я одна не стала купаться.

Он снова засмеялся, подводя меня к небольшому купальному домику, уменьшенной копии их жилого дома. Каменные стены увивал порыжевший плющ.

Кэл отпер дверь, и мы оказались в одной из раздевалок. Она была обставлена с шиком: золотые крюки, махровые халаты для гостей, зеркала в полный рост.

- Зачем мы здесь? - Я обозрела в зеркале свою бледную физиономию и поморщилась.

- Терпение, только терпение, - поддразнил Кэл и открыл соседнюю дверь, которая вела в душевую с кабинками и стопкой белых пушистых полотенец на полке. Теперь я вовсе ничего не понимала.

Кэл достал из кармана связку ключей, выбрал нужный и отпер им небольшой чулан. Дверца распахнулась, открыв взору узкий стеллаж, заставленный принадлежностями для мытья и уборки.

Кэл отступил на шаг и плавно очертил рукой дверной проем. Замерцали едва видимые магические символы. Он пробормотал несколько слов, которые мне не удалось разобрать, и стеллаж открылся, как дверь, обнажив проход метра полтора высотой и сантиметров шестьдесят шириной. Проход вел в скрытое помещение. Я изумленно вскинула брови.

- Да у вас семейная страсть к тайным комнатам, - пошутила я, вспоминая заговоренную библиотеку Селены в доме.

Кэл ухмыльнулся.

- А то! Как-никак мы ведьмы, - сказал он, нагнулся и нырнул в проем.

Я последовала за ним, сделала шаг и осторожно выпрямилась. Кэл уже ждал меня.

- Помоги мне зажечь свечи, - сказал он. - Сейчас освоишься.

Я завертела головой по сторонам - ведьмовская природа позволяла мне видеть в темноте, как при свете дня, - и поняла, что нахожусь в крошечном помещении, два на два метра, может, чуть больше. Под самым потолком, оказавшимся неожиданно высоким, виднелось одно-единственное узкое окошко.

Кэл начал зажигать свечи. Я хотела сказать ему, что это вовсе не обязательно, я отлично все вижу, но сообразила, что он хочет создать некую атмосферу. Я огляделась и заметила толстую кремовую свечу с обгорелым фитилем. «Нужен огонь», - подумала я и вздрогнула, когда конец фитиля вспыхнул пламенем.

Треугольный огненный цветок неверно, маняще танцевал на кончике нити. Он завораживал, притягивал меня. Забыв обо всем, я растворилась в его танце. Я видела, как фитиль извивается и корчится от жара, поглощавшего, испепелявшего его. Я слышала победный рев пламени, восторженно и сыто устремлявшегося вверх. Я чувствовала, как тает воск, вздыхая, плавясь, оплывая, превращаясь в прозрачную жидкость.

Сияющими глазами я взглянула на Кэла и прочитала на его лице чуть ли не ужас. Я сглотнула, думая, где же я совершила промах на этот раз.

- Я смотрю на огонь, - пробормотала я в оправдание. - Он удивителен.

- Зажги еще, - сказал Кэл.