Прошел год. Я посетил пятьдесят два урока. Каждую неделю под предлогом бала-маскарада мы собирались для углубленного обучения и совершенствования. Камилла и я по-прежнему были друзьями — братом и сестрой; возрастала близость между мной и сестрой-пастушкой, которая, хотя и надевала различные костюмы, неизменно скрывала лицо. Мои попытки разузнать о ней что-либо все еще были тщетны.

— Камилла, кто она? — спросил я однажды.

— Ты должен знать правило: те, кто носит маски, обязаны оставаться инкогнито.

Дама под вуалью, никогда не надевавшая ничего, кроме черного, и теперь оставалась для меня загадкой, даже большей, чем сестра-пастушка. Та, хотя и скрывала, кто она, стала моей лучшей приятельницей. Однако, незнакомка в черном изредка предоставляла мне возможность беседовать с нею, и когда это случалось, я чувствовал себя счастливейшим из людей. После первого вечера я стал членом группы учеников, а пастушка — моей соученицей.

Я быстро продвигался, поскольку, как сказал мой наставник, прошел подготовительное обучение, о каком только можно мечтать; заполнялись пробелы и провалы в материалистической науке, а ее поверхностность и гадательность становились с каждым днем все более очевидными. Но мои возрастающие познания лишь выявляли определенные недостающие звенья, над которыми я тщетно бился и размышлял. Открывая каждую сессию, ведущий наставник, беседовавший со мной в первый вечер, читал лекцию. Эти лекции были полны многозначительных намеков, но он отказывался отвечать на некоторые вопросы, касающиеся их, предлагая нам обдумать и проработать все самостоятельно. Когда же однажды я продемонстрировал признаки досады по этому поводу, он строго сказал: — Знание не может передаваться, но может развиваться. Знание приходит не извне, но изнутри. Изучение вами книг и явлений должно лишь обеспечить вспомогательные условия, при которых Знающий совершит прорыв наружу и проявится вовне.

Чувствуя, что сказанное очень важно, я принял решение остановиться и поразмышлять об этом Знающем. Результат был удивительный: я начал получать знание неведомым прежде образом, словно ниоткуда, и часто говорил так мудро, что это удивляло меня самого.

Теперь, по истечении года учебы стало очевидно, что я был пока только в полуэзотерической, внешней группе. После такого заключения у меня созрела решимость продвинуться, и на первую встречу второго года я шел с этим намерением. Вспомнилось, как председатель, когда я подписывал свои обязательства, сказал, что продвижение будет зависеть только от моего роста и пригодности к учению, что просить об этом нет смысла. Потому я решил применить немного дипломатии: средством к достижению цели могло послужить определенное знание, полученное мною в так называемых сновидениях.

В упомянутый вечер после обычно открывающего бал танца я вошел в учебный зал и, подойдя к главному наставнику, прошептал ему на ухо кое-что.

— Откуда вы об этом узнали? — торопливо спросил он, подняв на меня глаза. На лице его было написано изумление.

— Ниоткуда, просто знаю, — серьезно ответил я.

— Хорошо. Но ни с кем не говорите об этом здесь, — предупредил он, затем достал из кармана книжку и, вынув карточку, написал на ней несколько таинственных знаков. Вручив ее мне, наставник сказал:

— В следующий раз подайте эту карточку внутреннему стражу, сидящему по правую руку, а сейчас продолжайте свои занятия и никому ничего не говорите.

На пятьдесят четвертый вечер я вошел в приемную и вручил карточку даме под вуалью, что сидела справа. Она взяла ее, прочла и передала старцу, сидевшему слева. После тщательного исследования он одобрительно кивнул, и тогда женщина сказала:

— Пройдите направо и ждите нас.

Прежде отсюда я всегда проходил налево, но, когда она произнесла эти слова, рядом с ней открылась дверь. Я прошел в небольшую комнату, отделанную в светлых тонах, присел на белый диван и некоторое время ждал старца и даму.

— Брат, — обратилась она, когда оба вошли и сели напротив меня — сейчас от вас требуется полная откровенность. Эзотерический экзаменатор сообщил нам, что вы обладаете информацией, которая открыта только членам шестого уровня. Как вы получили ее?

— Путем размышлений и внутренней концентрации на Духе, — ответил я, даже не подумав, и сам удивился своему ответу. Они переглянулись, и старец придвинулся ближе.

— Знаете ли вы, что подобные практики опасны для неподготовленных? — спросил он самым серьезным тоном.

— Мне кажется, что я подготовлен, ибо мое стремление к знанию бескорыстно.

— Чиста ли ваша жизнь, свободна ли от пороков? Свободны ли вы даже от тени корыстных амбиций? — снова спросил он.

— Жизнь моя чиста, с самого детства она была такой.

— Почему вы ищете знаний?

— Потому что этот поиск — истинная природа души, — сказал я.

— А не будете ли вы использовать свое знание для достижения порочных и эгоистических целей?

— Нет. Эго умерло во мне. — Когда я произносил это, то сам поразился силе своего ответа. Мои собеседники переглянулись, и мужчина продолжил:

— Если это знание принесет вам власть, как вы используете ее?

— На благо ближних и истины.

— И не иначе? Не судите ли вы опрометчиво?

— Только на благо и с уверенностью в правоте, никак иначе.

— Знаете вы свои силы? У вас есть самообладание?

— Надеюсь, что есть, — ответил я, вспомнив о даме в черном.

— Ваши слова выдают сомнение. Где кроется ваша слабость?

— Я не могу быть совершенно уверен. Возможно, я могу потерять контроль над сердцем, какие бы старания ни прилагал. — Будто прочитав мои мысли, женщина спросила:

— Любили ли вы когда-нибудь?

— Как дитя родителей — да; как брат сестру — да; как… — и я смешался.

— Но не как влюбленный, — подсказала женщина.

— Я в сомнениях. Это слово для меня имеет пока неопределенное значение, но, должен признаться, что одна из сестер оказывает на меня сильное и странное влияние.

— Кто она?

— Не знаю. Она всегда носит черное и никогда не снимает маску. Они переглянулись, и старец резко переменил тему разговора.

— Как вам стало известно, что человек — это семь минус два?

— Однажды я провел весь день в глубоких раздумьях об удивительном устройстве человека и был так погружен, в свои мысли, что пропустил время ужина. Заснув в кресле, я внезапно взлетел в пространство, понесся над океаном и, не обремененный тяжелой формой, перенесся быстрым движением мысли на Восток. В небесной синеве я увидел снежные пики, возвышающиеся над облаками. Затем каким-то чудом превратился в ученика, склонившегося над книгой в незнакомом одиноком скиту. Там я читал о разных чудесах, о необыкновенных вещах, словом, долго учился и многое постиг. А затем — провал… О, что бы я дал за возвращение этого знания! Но утром в памяти остался только этот факт и воспоминание о сне.