Видимо, точно такая же мысль пришла к ее подруге понесчастью. Девушка развернулась и спросила:

– Какие были твои дни?

– Вторник и среда. А твои?

– Суббота и воскресенье.

– Вот мерзавец! – воскликнула Галя. Ее особеннозадело, что он отдал выходные другой. – А мне говорил: «Милая, я так устаюна работе, что всю субботу отсыпаюсь».

– Ага, а мне он заявлял: «В будни не звони, я прихожудомой еле живой».

Галина протянула руку:

– Меня Галя зовут.

– Маша.

– Дикая ситуация… – пробормотала Галя.

Мимо прошел мальчик с щенком овчарки на поводке. Маша мрачнопроводила их взглядом и воскликнула:

– Два года я ухаживала за его псиной! Разглядывала еедерьмо! «Милая, как сегодня покакала Грета? Жидко или комочками?» – Она оченьпохоже передразнила любовника.

– Да-да, – с жаром подхватила Галя, – я тожеследила за ее какашками. Не поверишь, они мне однажды даже приснились!

– Охотно верю, – угрюмо заметила Маша.

– Мне вообще кажется, что он держал нас ради своейсобаки – чтобы было кому ее выгуливать. А на нас ему наплевать, как на… –Галина попыталась подобрать верное сравнение, – как на бездомных кошек спомойки.

Маша согласно кивнула и предложила:

– Слушай, а давай сделаем так, чтобы собачьи какашкиснились ему, а не нам?

– Давай, но как?

– Есть идея.

Они наклонили головы друг к другу и столкнулись зонтами.Сначала легко зазвенели спицы от зонтов, а потом раздался веселый девичий смех…

Машин брат жил недалеко от китайской границы. Он был знакомс браконьерами, которые отстреливали в тайге медведей и сбывали китайцаммедвежью желчь, чрезвычайно ценную с точки зрения восточной медицины. Черезпроводника поезда он передал сестре в Москву небольшую посылку. В нейнаходились кусочек свежей невыделанной шкуры хозяина тайги и баночка медвежьегосала.

И вот однажды днем, убедившись, что Виталий находится наработе, девушки подошли к его квартире. Учуяв их, Грета отчаянно залаяла задверью. Дверь была безумно дорогая: внутри – железная, а снаружи отделанадубовым шпоном. Маша достала медвежью шкуру и стала возить ею по двери. Собакаотчаянно заскулила. Потом Галя основательно смазала медвежьим салом дверныеуглы, прихватив заодно и стены. Псина притихла.

Затем они спустились на первый этаж и проделали то же самоес дверью в подъезд. И, довольные, отправились по домам.

О том, что происходило потом, они узнали от приятеляВиталия. Коварный изменщик пришел с работы рано и сразу же решил выгулятьсобаку. Надел на Грету поводок и повел ее в прихожую. Но псина уперлась всемичетырьмя лапами и категорически отказалась подходить к двери. Она-то ведьчувствовала, что за ней притаился огромный и страшный зверюга!

Виталий решил, что на собаку нашла какая-то дурь, и силойповолок Грету к выходу. Вы знаете, что такое «медвежья болезнь»? Вот именно этанапасть приключилась с псиной. Причем чем ближе к двери, тем шире открывалисьшлюзы. А сколько может навалить и напрудить взрослый дог? Не дай бог вамизведать это в собственной квартире.

Виталий был мужчиной упертым и выносливым. Он все-такивыволок Грету на лестничную площадку. И тут собака со всей дури рванула вниз полестнице, подальше от источника страшного запаха. А Виталик, чтобы удобней былопсину тянуть, намотал поводок себе на руку. Ну она его за этот поводок досамого первого этажа по ступенькам и прокатила. Он всю пятую точку себе отбил,хорошо еще, что руки не лишился.

Около двери в подъезд, где Грета опять почувствоваламедведя, ситуация повторилась. Виталий полагал, что все содержимое кишечника имочевого пузыря собака оставила в квартире – ан нет, в подъезде куча быланичуть не меньше.

Ему в конечном итоге удалось вытащить псину во двор. Тольконепонятно зачем, ведь все свои собачьи дела она уже сделала.

Можете сами догадаться, каким образом хозяин затаскивалпсину после прогулки домой. Весь подъезд, недолюбливавший Виталия, вышелпосмотреть на этот цирк. А ведь следующим утром ему опять надо было выводитьГрету на прогулку…

Ежедневно Маша с Галей наведывались в подъезд и обновлялимедвежий запах на дверях. Думаю, что через несколько суток ловеласудействительно стало сниться собачье дерьмо.

Каждый день Виталий платил уборщице из домоуправленияпятьдесят долларов за то, чтобы она убирала собачьи какашки в подъезде и егоквартире. Женщина искреннее полюбила Грету и желала ей дальнейшего несваренияжелудка.

Уборщица надеялась значительно увеличить своеблагосостояние, но ее мечтам не суждено было сбыться. Через неделю у Виталиясдали нервы и он с болью в сердце продал Грету своему знакомому, который жил вчастном доме. Свежий воздух творит чудеса. Надо ли говорить, что на новом местепсина мгновенно излечилась от медвежьей болезни?

А Галя завернула медвежью шкурку с салом в пакет и запряталаподальше в морозильную камеру. Вдруг кому-нибудь из подруг пригодятся?

Господин Воблый прочитал мою статью, но не высказывалникаких комментариев. От волнения мои ноги под стулом отбивали беззвучнуючечетку. Пауза затягивалась, и я не выдержала:

– Ну что? Подходит? Если нет, я могу переписать.

– Слог у вас хороший, – наконец отозвался главныйредактор, – но вот содержание… Вам бы следовало предложить этот материал в«Клуб разъяренных дам» – есть такое издание?

– Вы не берете статью? – расстроилась я. – Ая так старалась!

Кирилл Эммануилович вздохнул и ответил:

– Берем, но со значительными сокращениями.

Кстати, если кому интересно, через месяц этот материалпоявился в рубрике «Маленькие хитрости». Правда, он уменьшился до размераодного предложения и выглядел так: «Если вы не хотите, чтобы на даче собакаподходила к вашей любимой клумбе, намажьте кирпич медвежьим салом и положитеоколо цветов». Где читатели могут разжиться в Москве медвежьим салом, в журналене сообщалось.

Воблый повел меня знакомиться с коллективом. Первым деломменя представили мужчине, одетому в джинсы и вытянувшийся на локтях свитер. Емууже давно перевалило за сорок, а он все косил под студента-вечерника.

– Это наш внештатный автор Люся Лютикова, а это – ЖораСайко, журналист, который работает в «Собачьей жизни» со дня основания.

– Георгий Александрович, – буркнул коллега, хмуроразглядывая новоявленную конкурентку из-под кустистых бровей.

– Очень приятно, – отозвалась я.

– Наталья Натоптышева, наш верстальщик, – Воблыйподвел меня к светловолосой женщине, сидевшей за огромным компьютером.