— Увидимся с вами через неделю. Я надеюсь к тому времени что-то у вас разрешится с донором.

— Разрешится конечно.

— Вот и ладненько. У Вари есть заметные улучшения. Я думаю через несколько дней начнем выводить ее из сна. Оля, проведи Ксению Романовну к дочери.

Я надела халат, бахилы, спрятала волосы под шапочку и последовала в реанимационное отделение вслед за медсестрой.

— Подождите! Почему ей можно войти, а мне нет?

Пожилая женщина, в скромной одежде с дешевой сумочкой в дрожащих руках, вскочила со скамейки и подбежала к медсестре.

— Пожалуйста, я уже сутки здесь сижу. Мне толком ничего не говорят. Там мой внучек. У него кроме меня нет никого…родители в этой аварии погибли… а он уцелел…. Пустите! Я хоть посмотрю на него. Умоляю!

— Не положено. Звоните вам расскажут о его самочувствии, — раздраженно ответила медсестра.

Но женщина бросилась к ней и схватила за руку.

— Вы человек? Вы же женщина! Он маленький, ему всего пять лет! Дайте войти! Дайтеее мне хоть его увидеть! Убедиться, что он жив… что вы за изверги? Я дочь и зятя хоронить буду….дайте мне повод жить дальше. Дайте на внука посмотреть!

— Прекратите истерику, женщина! Нам не положено!

— А ей? — женщина со слезами на глазах тыкнула в меня пальцем, — Ей положено?

— Она наш сотрудник.

— Лжете вы! — крикнула несчастная и у меня сердце сжалось, стало так не по себе, так горько во рту и стыдно, что я могу, что за меня заплатили, а она…у нее точно таких денег нет. — Или он умер, да? Умер? И вы скрываете? Вы специально не говорите мне?

Женщина разрыдалась, а я повернулась к медсестре.

— Пустите ее. На пару минут пустите! Ничего не случится, если она войдет!

Медсестра сузила раскосые глаза и посмотрела на меня исподлобья.

— Мало того, что вас впускают в виде огромного исключения вы мне еще бардак здесь устраиваете?

— Никакого бардака не будет. Она на внука посмотрит, убедится, что он жив. Вы что не видите в каком она состоянии? Не гневите Бога, пусть вы врачи в него и не верите, но мы все там будем, и вы тоже! Она сейчас решит, что мальчик умер и руки на себя наложит, а вы виноваты будете и знаете, что? Я подтвержу, что вы виноваты! Интервью дам везде, где только можно! Впустите ее, прошу!

Я порылась в сумочке и нашла деньги, которые у Жени взяла. Ткнула в руку медсестре. Ольга поджала губы.

— Ладно. Пусть войдет. Но не больше десяти минут. И если скажете кому не впущу больше!

Женщина вдруг схватила меня за руку и поднесла ее к губам.

— Ооо, пусть Господь хранит вас. Я молиться буду за вас. Спасибооо. Спасибо вам!

— Главное, чтоб внук ваш выздоровел. Вы о нем молитесь и о Вареньке моей. Пусть детки здоровы будут. Нет ничего важнее этого.

Прошла по коридору к уже знакомой палате и сердце болезненно сжалось едва девочку свою увидела. Бросилась к ней, забывая обо всем. Чувствуя, как душат слезы и как безумно хочется забрать всю ее боль себе.

Подошла к кроватке и накрыла маленькую ручку с прозрачными пальчиками своей рукой.

— Мама пришла. Ты меня чувствуешь, маленькая? Я здесь с тобой. Все хорошо будет. Врачи тебя вылечат. Я все сделаю, чтоб ты выздоровела. Все сделаю.

И я поняла в этот момент, что готова Волину приносить его тапочки, как он сказал. Готова быть его игрушкой, тряпкой, вещью лишь бы Варя жила. Ничего не имеет большего значения. Сотовый тихо пиликнул, и я посмотрела на дисплей — Женька.

— Да. Привет, Жень.

— Привет. Ты где? Тихо так и пищит что-то.

— Я у Вари.

— Как она? Моя бусинка маленькая!

— Волин заплатил первый взнос и Варя идет на поправку так говорит врач.

— У меня есть новости по твоей просьбе. Записывай имя донора — Савельев Николай Евгеньевич. Дата рождения 12.02.1985 г. Проживает в городе К***. По профессии IT специалист. Адрес *** номер телефона ****. Но! Имей ввиду, что никаких правовых претензий ты предъявить ему не можешь. Он имеет полное право отказать тебе в любой помощи.

— Да, я знаю. Я ж заключала договор с медучреждением. Там все это сказано.

Я закрыла блокнот и положила обратно в сумочку.

— Спасибо, Жень. Ты когда приедешь?

— Да не выходит вырваться пораньше. Даже не знаю, когда получится. Но я на телефоне и, если деньги нужны ты говори не стесняйся.

— Нет, все нормально. Есть деньги…Будут, точнее.

— Откуда?

Я тяжело вздохнула и посмотрела на Варю, тронула легонько ее лобик и проглотила горький ком в горле.

— Что? Волин, да?

— Не спрашивай…Он чудовище, но у меня нет другого выхода. Он сейчас спасение для Вари.

— Аааа … как же ты сама?

— Я? Я все выдержу. Я сильная. Пусть Варя выздоровеет, а потом…потом я засажу эту мразь в тюрьму. Он получит у меня по заслугам!

— Все еще считаешь, что это он?

— ОН! Я уверена в этом. Волин — это сама мерзость! И он за все ответит!

— Ты поосторожней с ним, Ксюш, пожалуйста не геройствуй. Волин опасный человек.

Ольга заглянула в палату и кивком показала, что мне пора уходить. Я наклонилась к Варе. Поцеловала ее в щечки едва касаясь губами. Ощутила, как опять сдавило тисками грудную клетку — а ведь у меня кроме нее тоже никого нет и если с ней что-то случится я, наверное, тоже способна наложить на себя руки.

— Я скоро приду, моя маленькая. Мама очень любит тебя. Держись. Ты обязательно выздоровеешь. Я тебе обещаю. Мы вспомним все это как дурной сон.

Когда шла по коридору увидела опять эту женщину. Она сидела у постели внука, опустив голову и прислонившись лбом к руке мальчика. Обмотанного бинтами.

— Что с ним? — тихо спросила у Ольги.

— Ожоги. Переломы. Травма головы. Попал в аварию вместе с родителями. Отец погиб на месте, а его мать успела выкинуть с окна до того, как машина взорвалась. Тяжелый случай…да и у них нет денег на лечение. Его скоро переведут от нас. Ох, сделали вы нам проблему. Выставить ее теперь не можем.

Я какое-то время смотрела на женщину, которая вся дрожала — наверное плакала, понимая, что не может спасти внука.

— Сколько ему надо на лечение?

— Ой…вы это у Дмитрия Сергеевича спросите. Я не в курсе.

Конечно. Ты не в курсе ведь официально лечение ничего не стоит — это вы превратили отделение в коммерческое и вышвыриваете пациентов у которых нет возможности заплатить, а кто-то вас в этом покрывает.

Я почувствовала, как задыхаюсь, как сильно мне хочется хлебнуть кислорода и отдышаться. Выскочила на улицу и закрыла глаза, стараясь успокоиться и ни о чем не думать.