Пиликнула смска.

«Вечером за тобой приедет машина. Оденешь, то что я передам. Отказ — 50 тысяч».

Сволочь! Торгует мной, как вещью! И знает…это чудовище знает, что мне дорога каждая копейка!

Я действительно мечтала, чтобы он сел. Мечтала увидеть его за решёткой, видела его лицо на обложках газет и в новостях, предвкушала его крах так, как ребенок предвкушал бы поездку в парк развлечений. Никого в этой жизни я не ненавидела так сильно, как Волина. Я искренне желала ему смерти и всего самого ужасного, что может произойти с человеком. НО! Вначале пусть поможет мне спасти мою дочь. Это единственное хорошее, что он может для меня сделать и, нет, я не буду ему благодарна, так как плачу за каждое его лишнее телодвижение собой. И не только телом. Этот дьявол тянет к себе и мою душу, окунает ее в свою тьму, как в болото, и заставляет потакать его извращенным фантазиям…а еще страшнее, что он заставляет меня испытывать от этого наслаждение, которое вызывает во мне диссонанс и депрессию. Да, я научилась не винить себя в том, что осквернили мое тело, но как не винить себя, если оскверняют душу и при этом…при этом какая-то часть тебя испытывает от этого удовольствие.

Но, для того, чтоб Волин сел мне нужны доказательства, а их у меня нет. Ни единого. Кроме собственных воспоминаний. И дай Бог, чтоб донор оказался порядочным человеком и согласился мне помочь тогда я смогу как можно меньше быть рядом с Чудовищем. Тогда я смогу послать его контракт к дьяволу. Теперь я не называла его иначе. Для меня он был тварью. И я его сильно боялась. Боялась, что жизнь моего ребенка зависит от этого паука, который в любую секунду может передумать мне помогать. Например, ему станет скучно играть со мной или он снова решит меня прирезать, как много лет назад.

Посмотрела в окно на мелькающий за стеклом город — все серое. Непогода разбушевалась. Дождливое и серое лето, практически без солнца. Таксист остановился у пятиэтажного дома с выцветшими лавками и обшарпанными дверьми подъездов. Женя сказала, что мой донор айтишник, разве они не «сшибают миллионы», как она привыкла говорить. Расплатившись с таксистом, я остановилась у подъезда, сжимая сумочку дрожащими руками. Потом осмотрелась по сторонам в надежде, что отвязалась от хвоста, который мне навязал Волин. Поднимаясь на второй этаж, я услышала вибрацию сотового в кармане, посмотрела на дисплей и стиснув зубы сунула мобильник обратно.

Номер уже был мне знаком, и я нарочно его не сохраняла, потому что не знала, как лучше подписать этот контакт: Маньяк? Чудище? Псих? Тварь? Пусть звонит. Я имею право на свое личное пространство и контракт я с ним еще не подписала. Если мне повезет сегодня, то может быть я его и не подпишу. Больше всего я боялась, чтоб Волин не пронюхал о том, куда я еду, чтоб не узнал мою тайну, чтоб не навредил Варе и не получил еще один повод меня шантажировать…и не уничтожил донора. Он ведь способен на что угодно.

Остановилась у двери и, подняв руку помедлила…потом решительно вдавила прожжённую кнопку звонка. Держала ее несколько минут, пока дверь не приоткрыли, и я не увидела через цепочку крупное мужское лицо, с падающими на потный лоб кудряшками.

— Николай Евгеньевич?

— Чего надо? — смотрит исподлобья с комнаты сигаретный дым валит и слышно, как играет где-то рок.

— Я… я…мне надо поговорить с вами.

— О чем? — он явно не испытывал желания меня впустить. А я смотрела на его лицо жадно, алчно всматриваясь в каждую черту, размазанную «жиром», на заплывший подбородок, на маленькие глазки и не находила ни малейшего сходства с Варей. Карие глаза, темно-каштановые волосы, нос картошкой, ямка на подбородке. Но ведь дети не обязательно похожи на своих родителей.

— О вашей работе…или подработке донором.

Он отпил пиво из стеклянной бутылки и чуть отодвинулся от щели, а я рассмотрела оранжевую футболку, длинные шорты на толстых ногах и босые ступни.

— Это было давно и неправда. — потом ухмыльнулся, — а те донор нужен? Могу бесплатно.

Нет, эта свинья не могла быть отцом моей дочери. Нет и еще раз нет. Он и «рядом не валялся» как говорит Женька. Но ведь записано его имя…и он не отрицает, что был донором.

— Я…не просто так пришла и мне не нужен донор. Точнее нужен, но не мне.

Он открыл цепочку и распахнул дверь пошире.

— А кому нужен? Подружке? Тебе кто меня слил? Ларка сучка? Опять в обход заведения бабла захотела? Давно не появлялась. Че вспомнила? Когда меня турнули с ее медцентра даже не заступилась. А потом им я видите ли уже не подошел. Вес лишний, возраст не тот. Хотя… если подружка такая симпатичная, как и ты, я б расстарался и скидочку сделал.

— Моя дочь получила множественные ожоги при пожаре, ей нужен донор…я знаю, что моим донором были вы.

Улыбка пропала с его лицо и маленькие глазки округлились.

— Твою ж…Когда был?

Я протянула ему квадратный листик с блокнота, показывая дату сдачи им материала.

Он тут же отпрянул назад и отрицательно затряс головой.

— Я никому и ничего не должен. Ты, как и я, бумажки всякие подписывала. Я никто твоему ребенку и сдавать ничего не стану. Ясно? Давай иди. Мне некогда. Я работаю.

Черт! Чего он так испугался? Хотел захлопнуть дверь, но я уперлась в нее обеими руками.

— Я знаю…знаю, что вы ничего не должны. Я и не буду настаивать…но вы поймите она еще маленькая, такая крошечная и вся в бинтах этих. А донор огромных денег стоит…ей моя группа крови не подходит, а ваша может подойти. Я не прошу вас дать мне денег, не прошу вас платить алименты и признавать ее своей. Просто помогите нам…умоляю.

Опять отрицательно головой качнул и потянул дверь на себя, а я с такой же силой вцепилась в ручку.

— Хотите я на колени стану? Хотите? Я может и смогу заплатить вам, но позже. У меня все сгорело в том пожаре. Я заклинаю вас…помогите ей. Не мне. Пусть…пусть она вам никто и вы не хотели иметь детей вот так, но ведь в ней ваша кровь и плоть. Просто сдайте кровь. Я прошу вас.

Он дернул дверь сильнее, но я просунула руку и схватила его за запястье.

— Ну вы же человек. Пожалейте ребенка. Просто сдайте кровь. Я заклинаю вас. Мне больше некого просить. Я на колени встану, хотите? Ночевать буду у вашей двери…

— Не могу я. Понятно? Не могу! Все! Уходи!

— Почемууууу? Ну почему?

— Потому!

Я смотрела на него глазами полными слез. Если я сейчас уйду отсюда мне придется просить у Волина еще и еще… и конца и края не будет этим просьбам. Опустилась на колени и в этот момент щелкнул замок. Открылась дверь у соседей.

— О, Господи! Это что за цирк еще? — воскликнула старуха, увидев меня, стоящую на грязном коврике. Ее собака тут же меня обнюхала, а Николай распахнул дверь и подхватив под руку, заставил встать и втянул к себе в квартиру.