но важные мелочи. Как солнце играет лучами на гранях стакана, как лезет паук по стеклу, как птицы поют песни осени. И никаких голосов, лишь чистый поток.

Пустота и блаженный вакуум в сознании.

Сел за стол, поставил рядом бутыль с минералкой, закурил. Пальцы легли на засаленные кнопки. Диктофон приятно тяготил руку. Посмотрев на дисплей, отмотал запись на прежнее место и нажал плей.

– Ох уж этот январь семьдесят пятого! – Брукс тяжело вздыхает. – Погибает Нельсон Биглс, основатель «Ред Кеп». Официальная версия – инсульт. Биглс был за рулем, потерял управление и съехал с трассы, когда отдыхал в штате Мэн. Тело нашли лишь спустя две недели. Всё из-за аномального снегопада, – сделал перерыв. Поднялся со стула, выпил что-то и продолжил.

– Этому моменту как и в истории «Ред Кэп» надо посвятить отдельную главу. Позже! Примечательно, что после смерти ходила масса слухов о правительственном следе. Можно считать это лишь городскими байками, но вот вам факт – нынешний глава правления куда лояльнее к власти, а серверы «Пейс Эйр» открыты спецслужбам, – кашлянул. – Всё происходит ровно так, как и завещал Бодрийяр. Одержимость безопасностью ведет к тотальному диктату.

Дверь распахнулась, слышен топот и детские возгласы: «Дета, дета! Пошли играть!» Скрип петель и вновь дверь. «Извини, Джеймс, я за ними не поспеваю». – «Ничего, дайте мне час-другой. Девочки, поиграйте во дворе, нам с бабушкой надо пошептаться». Топот, смех. Голоса растворились вдали.

«Я беспокоюсь за тебя. Последнее время ты не вылезаешь из кабинета. Что с тобой?» – «Всё нормально, Ким. Просто дай мне время». – «Они растут быстро. Не боишься упустить момент?» – «Это серьезное дело, – долгая пауза, вздох, – к обеду буду». – «Не относись к нам как к подчиненным». – «И в мыслях не было». – «Ага, – ответила она с издевкой и добавила, – я всё еще тебя люблю». – «И я тебя, дорогая». – «Всё еще?» – «Ким, к обеду и не минутой позже, – голос наигранно суровый, – принесите мне библию и я дам обет». Женский смех, сухо щелкнул язычок дверного замка.

Брукс сидел в тишине, чиркнул зажигалкой и прикурил. Выпустив дым, фыркнул и закашлялся.

– Тот же семьдесят пятый, март. Беспардонное растягивание границ в Южно-Китайском море приводит к конфликту Китая с островными государствами. Островной треугольник – Филиппины, Малайзия, Индонезия. Хотя, как по мне это больше мусульманский треугольник, и я до сих пор не могу взять в толк – почему исламский мир проглотил эту пилюлю и никак не отреагировал?

Прошелся по комнате взад и вперед, половицы скрипели под весом. Брукс пыхтел и причмокивал, кусая губы.

– Сил островного треугольника хватило лишь на четыре месяца. США попытались вывести резолюцию в ООН. Торговое эмбарго, плюс санкции, но большая часть Африки была на стороне китайцев, впрочем, как и напуганные захватнической политикой США страны Латинской Америки. Резолюция не прошла и первого круга голосований.

Апрель 2075

Заканчивается референдум о вхождении Монголии в состав Китая. Явка 90% и все проголосовали «за». А на другой стороне океана проходит одна из крупнейших сделок XXI века. Затянувшийся экономический кризис вынуждает власти штата Мичиган продать Детройт частной тюремной корпорации, а именно, уже знакомой нам по выкупу Чикаго Исправительной Гильдии Америки. Город частично перестраивают, в центральную часть завозят оборудование, налаживают производство. Пригород равняют с землей, освобождая место под логистическую инфраструктуру и базу «Метавира Секьюрити».

К концу семьдесят шестого Детройт официально становится вторым городом-тюрьмой в США. В него переводят заключенных из муниципальных и федеральных тюрем страны. В каком числе? Данные являются коммерческой тайной. И в ближайшие лет сто правдивых чисел мы не узнаем. Но можно посчитать скольких туда отправили после вступления в силу нового закона касающиеся миграционной политики.

Заметка красным: сто двадцать пять тысяч за один только семьдесят пятый. А если учитывать и принятый Томасом Диланом закон о трех страйках31, тогда все двести, – вздыхает.

– Что касается «Метавира Секьюрити», это дочернее предприятие ИГА. Иными словами, меч и щит тюремной корпорации. На мой взгляд, подобный шаг… – он замолкает, пыхтит, скрипит зубами, – подобный шаг, как впрочем, и вся история с частными тюрьмами, – говорит спешно, заходится кашлем.

– Подобное, я считаю главным упущением семидесятых. Да, город не смог оправиться от кризисов XX века, оттока белых, топливного кризиса, да и целого десятка злоключений века XXI. Но два крупных города в руках тюремной корпорации. Боже! Это же начало конца! Конца американской демократии, глухая крышка гроба, – жадно затянулся.

– А тысячи незаконно осужденных китайских беженцев, их же чуть ли не с порога стали отправлять в клетку. Со мной могут не согласиться. Я сам с собой порой не соглашаюсь, но разве это не возвращение к темным страницам нашей истории? – отхлебывает из бокала.

– Раньше мы эксплуатировали черных, позже бедных белых мигрантов. Теперь взялись за мексиканцев, китайцев, да и за всех в целом. Я помню Чикагский прецедент, Карл Майлз, двадцать три года. Его поймали на ограблении пакистанского магазина в начале семидесятых. Дали пожизненное. Вдумайтесь, пожизненное за невооруженное ограбление! И это был его третий страйк. Сколько мы будем кормить своего Жеводанского зверя32 пока не поймем простой факт, нарыв рано или поздно лопается? Но, не отвлекаемся.

Брукс перевел дыхание и зашелестел бумагой.

– Июль 2075

Турция проводит экспансионистскую политику на Балканах и на Ближнем востоке. На фоне войн в Индокитае это не так масштабно. Но чего уж скрывать, турки активно работают над восстановлением границ некогда великой империи Османов, – перевернул страницу.

– Август 2075

Казахстан присоединяется к России. На мой взгляд, из страха повторить судьбу Монголии. Присоединение вызвало закономерное охлаждение отношений России с Турцией.

Сентябрь 2075

Китай выступает с предложением об открытой экономической зоне. Президент России Лапин отвечает отказом. Спустя месяц группа русских туристов задерживается в аэропорту Пекина и обвиняется в шпионаже. Недели переговоров не дают никаких результатов. Лапин резко против открытой зоны, так как это прямое нарушение Русско-Американских соглашений. Китай тянет и наотрез отказывается отпускать туристов. Министр иностранных дел Тужев едет с визитом в Пекин. Ему чудом удается выторговать двоих. Не буду углубляться, эта афера стоит отдельной главы.

Что касается остальных? Все двадцать, приговариваются к пожизненному заключению. Россия вновь отказывается от Китайского предложения и закрывает границу. Результат – десять туристов приговариваются к высшей мере спустя неделю переговоров. Казни транслируются в сети. Кремль игнорирует последующие предложения, и оставшихся заложников постигает та же участь.

Судя по звуку, Брукс сделал заметку. Что-то пробурчал под нос и отложил диктофон в сторону. Он продолжал листать журнал и попутно надиктовывал.

– Я никогда не понимал столь холодного отношения русских к своим гражданам. И этот недопонимание я всячески пытался себе объяснить. Помню, в ту пору мы работали над статьей с Сергеем Кормавым. В августе он развелся с женой, был не в лучшей форме и близко к сердцу воспринимал происходящие в Китае события. Прочитав очередную статью из сети, он мне как-то сказал: «Это не более чем геноцид в кругу мало знакомых друзей».

То был четверг, мы сидели в баре через улицу от отеля. Было что-то около восьми. К этому часу он порядком набрался, а я плохо воспринимал русский на слух. Особенно в таком его состоянии. Оттого и списал угловатость сказанного на алкоголь. Всю неделю мы подбивали статью для «Дейли». В один из вечеров решили отметить успехи, и он разошелся. Я очень хорошо помню тот разговор.

Он говорил: «Вся эта паника и крики ненависти к своим же соотечественникам, это лишь симптом хвори. А именно, той самой духовной проказы, что объяла всех и каждого в этой стране! – тряс кулаком Сергей в унисон сказанному. – Что бы там ни говорили, и как бы мы ни старались строить свой капитализм, мы так и не взяли в толк, что наше общество потребления это не более чем ступень с шатким основанием».

«Сергей, ты не мог бы не переходить на русский?» – одернул его я и заказал себе еще стаканчик. Он посмотрел на меня стеклянным взглядом и не обращая внимания на просьбу продолжил забрасывать меня