Это была хорошая новость. Шубин скомандовал:

- Отползайте глубже в лес. Ершов, развернуть рацию, подготовить к работе.

Подходящая лощина нашлась в ста метрах от реки. Шубин диктовал текст, Ершов работал ключом, укрывшись брезентовой накидкой - ключ попискивал, как мышь в мышеловке. Сумбурные мысли выстраивались в лаконичное донесение: Понтонная переправа будет готова приблизительно через четыре дня, очень бы хотелось, чтобы первыми ею воспользовались наши войска, заодно и отблагодарили бы оккупантов за работу. Расположение венгерских и немецких частей к югу от Ярцева вспыхивали в голове красными фонарями. Обойти их несложно, маршрут есть, но обязательно иметь при себе резервные подразделения для ведения заградительного боя, есть дорога и он её описал. Тёплый Ключ, в котором стоят немцы, пресловутая силосная башня, дай бог за три часа она не завалится окончательно. Приметы местности: река, понтонный мост. В эфир летели сообщения с конкретными привязками, цифровые значения координат.

Ответное послание было не столь многословным: «Ждите… Войска придут... Обеспечить встречу… в случае необходимости, до подхода частей Красной Армии, удерживать переправу собственными силами».

- А это мы всегда – пожалуйста, - растерянно пробормотал Чусовой, когда командир поставил задачу и дал возможность высказаться. - Что нам стоит дом построить. Нас тут целая армия… Мы и неделю продержимся, если Родина прикажет.

Люди впали в оцепенение, по их бледным лицам блуждали тени, смысл последней фразы отложился не сразу и означать он мог лишь одно.

- Похороны отменяются, товарищи, - с преувеличенной бодростью сообщил Шубин. - Наши успеют, нам и делать ничего не придётся. А если не успеют - прошу простить. Другой альтернативы, кроме гибели за родину, предложить не могу. Но это так… На крайний случай. Слушай команду: выдвинуться к реке и занять скрытые позиции. Ждать придется долго.

- Может рацию здесь оставим? - с надеждой предложил Ершов. - На кой ляд она нам там?

- Рацию берём с собой! - строго возразил Глеб. - Не развалишься, Николай, это государственное имущество, за утрату которого придётся отвечать.

Разведчики выползли из леса, перебрались к сараям: кто-то обустроился в бурьяне, другие за грудами трухлявых досок. Растущая, как на дрожжах, переправа была фактически рядом - в пятидесяти метрах, пулемётная за мешками. Предстояло долгое ожидание, справа сопел Климов - невнятный бугорок в ночной дымке. До рассвета оставалось не меньше двух часов. Шубин выбрался на угол крайнего строения, заполз в высокую траву. Бинокль уже не требовался, местность была как на ладони - слева на причале виднелись несколько солдат, вырисовывались очертания мотоциклов. Такое ощущение, что эта публика встала на якорную стоянку - они никуда не уходили, не ездили на своих мотоциклах, кто-то делал в люльке, видимо, дремал. В районе Ратниково поиски пропавшего патруля не велись, признаков тревоги и усиления постов не было. Патруль мог пропасть где угодно, например, у Соловьево - в этом больше логики и смысла. Из пулемётного укрепления иногда выбирались солдаты - курили, разминали кости и снова лезли внутрь, их было четверо.

Работы на понтонной переправе близились к завершению: лодочки облепили мостовой пролёт, стучали молотки, брюзжали пилы. Людей на стройке было не меньше взвода, получался солидный мост шириной не менее трёх метров, плавучие опоры могли выдержать немалый вес. Усиливалось беспокойство: пройдут ли танки? – нет, это вряд ли - современную бронетехнику выдержит даже не всякий каменный мост.

- Товарищ лейтенант, когда, по-вашему, его достроят? - гулко прошептал Климов.

- Не знаю, Алексей. Час-полтора.

- Может сломаем что-нибудь, чтобы подольше провозились? Справа обрыв в кусты, можно незаметно подлезть под опору, разломаем один понтон, настил просядет или поднырнём якорь со дна достанем.

- Не глупи, Алексей… Немцы не слепые и не оглохшие, да и нашим этот мост нужен, как воздух. Пусть строят.

Всё чесалось, нервы были на пределе, работы определённо подходили к концу. Несколько лодок подошли к берегу. Солдаты инженерного подразделения с готовой части моста надвигали брёвна, внизу их перехватывали, допустили просчет, послышался треск, ругань, что-то массивное плюхнулась в воду, подняв тучу брызг, побежали люди по мосту, от качки перевернулась лодка. Строго блюсти все правила безопасности у немцев просто не было времени, строители ругались, надрывно визжал производитель работ.

«Да, чтоб у них там всё посыпалось», - в сердцах высказался сержант.

- Слушай сюда, Климов, - зашептал Глеб. - Передай по цепи: помалу начинаем. Баттахову и Смертину отползти назад, лесом выбраться на прибрежную дорогу к северу от Ратниково, там пост - один мотоцикл и два солдата. Пост снять и той же дорогой назад. Оставлять их на фланге нельзя, у них пулемёт.

- А их не хватятся? - засомневался Климов.

- Вроде не должны, сказали что сменят только утром. А нас волнует, что у них будет утром?

«Накурились, шнапс выпили, можно и умирать», - с каким-то злорадством подумал Глеб.

Понял, товарищ лейтенант! Будет сделано.

Подчинённые работали бесшумно, никакой возни, взгляд прилип к переправе: последствия инцидента устранили, пострадавшего унесли на другой берег, последняя секция принимала очертание, превращалась в полноценный съезд, солдаты трудились не покладая рук, не замечали происходящего в округе. Зажглись фары на дальнем берегу - на переправу въехал гружёный под завязку грузовик.

«Техническое испытание», - догадался Глеб.

Вздрогнули под колёсами брёвна наката, грузовик медленно поехал по настилу, фары светили в глаза, не доехав до незавершённого ската, водитель включил заднюю передачу - автомобиль пополз обратно, мост выдержал, раздались одобрительные выкрики.

- Товарищ лейтенант, Баттахов и Смертин вернулись, - доложил сержант. - Задание выполнили - пост снят. Представляете, они инициативу проявили - вывернули из турели пулемёт, сюда приволокли и коробку с лентами.

- Молодцы! - отозвался Шубин. - Для них есть особое поручение: терраса, справа от переправы, от крайней хижины можно проползти канавой. Пусть спустятся к воде и обустроится вблизи моста. Когда начнётся заваруха пусть помалкивают, вступать в бой только в критической ситуации. Они должны быть незаметными.

- Ясно, товарищ лейтенант. Эх, ещё бы и тех, что слева снять.

- Забудь. Их слишком много.

Со стороны мотоциклетного парка, за причалом, тревожных сигналов не поступало, помахивал удочкой рыбак, солдаты разминали ноги, дремали по очереди, работы на праве завершились. Бойцы инженерного подразделения собрали свой инструмент, ушли на правый берег, несколько человек волокли тяжелые ящики, пулемётчики из-за мешков что-то кричали им махали руками. Сердце тревожно сжалось, небо начинало сереть, появлялась видимость.

- Сержант, где Баттахов и Смертин? - Глеб подался вперёд.