В Измайлове всем заправлял молодой господин МихайлаИванович. Был он красоты необыкновенной – ястребиной, дерзкой – и, как ястребна добычу, бросился на молоденькую горничную. Да она не больно-то ипротивилась, ибо любовь к молодому князю с первого взгляда поразила ее в самоесердце – как поразила некогда Грушеньку любовь к Тодору. Как всегда поражаетлюбовь! Но… милость барина – как роса утренняя. Солнце взойдет, и нет ее! Оченьскоро Неонила с ее ненасытной страстью и навязчивостью наскучила МихайлеИвановичу, и ласки господина обратились на другую горничную, Пелагею, белую,румяную и спокойную, словно раннее летнее утро.

Последствия их связи, однако, вскоре сделались очевидны, иэто положило предел долготерпению княгини-матери. Последовал скандал, послечего Палашку разжаловали в скотницы, а старая княгиня написала своемутроюродному брату, графу Стрешневу, письмо, в котором просила руки его дочериМарии для своего непутевого сына.

Лишь перед самым венчанием жених с невестою впервые увиделидруг друга. Увидели, и князь Михайла понял, что наконец-то нашел ту, которуютак долго и неразборчиво искал.

Неонилу определили в горничные к Марии Павловне. И у ней небыло оснований жаловаться на свое положение, ибо добрее и милее молодой княгинивряд ли могло бы сыскаться в свете существо. Неонила спрятала в карман свойноров, давно уже поняв, что князь Михайла Иванович не из тех, кто на старыетропки ворочается, и, пытаясь вернуть его расположение, она рискует лишитьсявсего, что имеет.

Князь мало вреда видел в том, что прежняя любовницаприслуживает его жене, он ведь привык к безусловной покорности былых своихфавориток: так, Пелагея за честь почла родить сына от своего господина, пусть ипришлось ходить отныне в скотницах… Однако он мало знал Неонилу! Коварства итерпения ей было не занимать, а чтобы полностью отвести от себя могущиевозникнуть подозрения, она решилась вот на что.

У Марии Павловны был брат, граф Василий Стрешнев,путешественник, авантюрист, забияка. Приехав навестить сестру, вышедшую замуж,Василий Стрешнев тотчас обратил внимание на огневзорую горничную с тонким лицоми живым, страстным нравом. Неонила тоже казалась влюбленною. Чуть было не сделалсяновый скандал, ибо граф Василий, увлекшись не в шутку, начал поговаривать обраке; однако спустя некоторое время, напоровшись в лесу на браконьерскийсамострел, граф был смертельно ранен и вскоре скончался, заклиная сестру и зятяне оставить Неонилу, которая к тому времени была беременна. Родилась у неедочь, которую она назвала Елизаветою в честь старой княгини, своей крестнойматери и благодетельницы.

Безутешную Неонилу сосватали за камердинера князя Михайлы,Василия Елагина, человека смекалистого и до чрезвычайности покладистого вовсем, что касалось преумножения его благ. Несмотря на внебрачное дитя, он был сНеонилою добр и почтителен, ценя ее красоту, ум, а того пуще – приданое, коеона принесла, и, конечно, вольную, ибо Василий был крепостным. Получив свободу,он решился оставить князя (да тот только и мечтал спровадить Неонилу и приплодсо двора) и уехать в Тулу, Рязань ли, Орел, где мог завести свое дело.

Неонила оправлялась после родов, но, чуть окрепнув, должнабыла отправиться вслед за мужем, который отбыл вперед. Тем временем разрешиласьот бремени и молодая княгиня Мария Павловна. Она тоже родила дочь, которую тоженазвали Елизаветою и тоже в честь матери князя.

В имении воцарились счастье и покой. Да ненадолго!

Беда пришла в тот день, когда пастухи схватили в ночноммолодого цыгана, пытавшегося угнать чуть ли не полтабуна. Его скрутили и,избитого, окровавленного, потащили на расправу к князю.

Тот взъярился. Больше жены и дочери он любил только коней!Цыгану всыпали плетей и бросили в яму глубиной саженей в пять. Князь велел нипищи, ни питья ворогу не давать. В своем поместье был он царь и бог, а цыган залюдей не считал. Он предвкушал, что косточки конокрада сгниют очень скоро. Ямудаже не охраняли: оттуда все равно не выбраться. Однако какова же была яростьМихайлы Ивановича, когда на другое же утро проклятый цыган исчез из тюрьмы!

– Цыган, слышь-ка, с чертом знается, – говаривалидворовые, – черт его и унес!

Но черт здесь ни при чем был. Бегство цыгана устроилаНеонила. Ведь тем цыганом оказался не кто иной, как сводный брат ее Вайда!

Может быть, взыграли в Неониле родственные чувства. Аскорее, она уже обдумала свой страшный замысел и смекнула, что Вайда может бытьей очень полезен… Принеся шест и помогая ему выбраться из ямы, она взяла с негоклятву затаиться поблизости и в урочный час прийти на укромную поляну длявстречи с нею, с Неонилою.

Князю в ту пору пришла нужда отлучиться в Санкт-Петербург:прибыла депеша из дворца.

Поцеловав руки обеим княгиням, отъехала и Неонила – допервой почтовой станции, откуда собиралась проследовать в Тулу. Однакоизмайловский кучер Тришенька смолчал о том, что бывшая горничная с младенцем,узлами да баулами до станции не доехала, а по пути пересела на простуюкрестьянскую телегу, которая ожидала ее под Филями. Тришеньке до господскихзабот дела мало было, к тому ж получил он от Неонилы сверхщедрую мзду замолчание и прикатил домой не раньше, чем всю ее оставил в ближнем придорожномкабаке, а заодно оставил там же и память о Неониле.

Телега же, в которую та перебралась, принадлежала Татьяне,молодой жене Вайды. Пара эта давно отбилась от своего табора и вела жизньскитальческую. Сходя с ума от беспокойства, встретила Татьяна пропавшего мужа,вернувшегося избитым и измученным, а узнав, что спасла его Неонила, покляласьжизнь положить, но отблагодарить ее. От матери своей, Марьяны, горячо любившейбезответную Грушеньку, унаследовала Татьяна преданность к ее жестокосерднойдочери… на свою беду!

Неонила была хитра. Зная неистовый нрав своих родичей-цыган,их жажду отплатить Измайлову, она представила и себя невинною жертвою жестокогои развратного князя, который якобы сперва преследовал ее своимидомогательствами, а когда Неонила их отвергла, терзал местью, сделавшейся ивовсе изощренною, после того как на молодую горничную обратил своеблагосклонное внимание добрый и ласковый граф Стрешнев. Замужество свое Неонилатакже приписала мстительности князя: Елагин в ее изображении получился сущимчудищем, во всем подобным бывшему своему господину и его супруге, молодойкнягине, которая от ревности уготовляла для Неонилы самую страшную пытку:мечтала отнять у нее дочь и сделать ее своей крепостной.

Все это нагромождение лжи пылкие и простодушные Вайда сТатьяною приняли за истину. И вполне естественным показалось им желание Неонилыотплатить Измайловым тою же монетою: похитить у них обожаемую дочь. Правда,Неонила уверяла, что непременно вернет родителям девочку, но спустя некотороевремя, когда страдание их достигнет предела.