— Хорошо, что не Элайзой, — прошептала Алиса.

Она сглотнула противный комок и попыталась убедить себя, что она тут ни при чем. Она этого парня ничем не раздражала, только помочь хотела, но внутренний голос тут же напомнил, что она хотела выругать этого типа за то, что он загородил ей проезд к отчему дому, а ему было плохо, бедняге. Она вжалась в кресло и попыталась изобразить навстречу «гомункулусу» вежливую, приветливую улыбку.

Наверное, ему эта улыбка показалась форменным безобразием, потому что «гомункулус» удивленно вскинул брови, и, к собственному ужасу, Алиса увидела неприятный черный глаз, направленный прямо на нее. Глаз принадлежал револьверу черт его знает какой марки. Да не все ли равно? В Алисиной душе поднялась паника, она чувствовала, как по спине стекают противные липкие струйки, а сама не могла оторвать взгляда от жуткого дула. «Господи, — взмолилась Алиса, — сделай что-нибудь, а? Пожалуйста…» Гоблин обернулся, словно что-то услышал. Неизвестно, откуда у Алисы взялись силы, но она рискнула, схватила первую попавшуюся железяку, валявшуюся на заднем сиденье, и изо всех сил шарахнула его по голове. Он посмотрел на Алису огорченно и укоризненно и начал заваливаться на бок. Почему-то по его лбу стекала струйка крови.

Господи, — простонала Алиса, глядя на умирающее тело. — Ну, не надо… По-жа-луйс-та!

— Я не знаю этого человека, — снова повторила Алиса, глядя недоверчивому следователю в глаза.

В голосе рыжеволосого отчетливо слышалось: «Я вам не верю, Алиса Игоревна Павлищева. Вы нарочно поехали в этот тупик, нарочно стукнули машину, а потом хладнокровно ударили несчастного гоблина по голове… Иначе и быть не может — вид у вас, Алиса, такой, что возбуждает самые худшие подозрения». У следователя были очень большие уши. Как у эльфа. Почему-то Алису это чрезвычайно занимало.

— Это было самозащитой, — наконец решилась она на объяснение своего неблаговидного поступка.

— Вы о чем?

— О гоблине…

— И от кого он защищался? — уставшим голосом спросил мальчик-следователь. — От вас?

— Вы не поняли, — энергично замотала Алиса головой. — Это я защищалась. Он шел ко мне с револьвером, я его ударила первым предметом, попавшим мне в руки, и…

Продолжать она не могла. У нее только и хватило сил, чтобы развести руками. Участь ее явно была решена.

Где-то Алису ждала Елизавета, но — увы! Не суждено ей было дождаться Алисиного возвращения… Интересно, сколько дают за нечаянное убийство гоблинов?

— И вы ничего не видели?

Вопрос следователя вырвал Алису из «потока сознания» так внезапно, что она сообразила не сразу, о чем он ее спрашивает, и переспросила:

— Простите, что?

— Вы никого не видели в переулке? — терпеливо спросил он, подавляя зевок.

«Бесчувственный какой, — подумала Алиса. — Тут целая трагедия, а он зевает… Впрочем, конечно, он пойдет себе спокойно домой. Это ты отправишься за решетку». Сейчас она ругала себя за то, что выбрала в качестве средства для заработка любовные романы, а не триллеры. Ее понятия о наших «законах» были столь незначительны, что Алиса даже не знала, куда ее теперь отправят и надолго ли. Последний детектив, который она прочитала, был написан в прошлом веке, и там, помнится, отправляли убийц по этапу на каторгу. Впрочем, тогда и гоблинов не было.

Алисино затянувшееся молчание ушастый тюлень явно принял за попытку вспомнить и терпеливо ожидал ответа. Алисе очень хотелось сказать ему, что она видела киллера, который притаился в одном из окон, но она была честной. И, горестно вздохнув, сказала:

— Нет, не видела.

— Тогда получается мистика, — огорчился следователь. — И я ничего не понимаю… Например, почему он хотел вас убить, если вы его не знали? Подумайте хорошенько, Алиса Игоревна!

— Я не знаю, — честно призналась Алиса. — Вы ищете мотив преступления, так?

— Да нет, я пытаюсь понять… С виду все нормально — обычная разборка. Но тогда почему вы ничего не видели? Получается все просто: вы нечаянно оказались в переулке, он попытался вас выпроводить… И в этот момент его убили. Какая-то совершенно бредовая ситуация!

— Ничего бредового, — возразила Алиса. — Убила-то его я!

— Да при чем тут вы? — отмахнулся тюлень. — Убит-то парень пулей. Тридцать восьмой, банальный калибр… Вы, Алиса Игоревна, простите, много на себя берете. Вы уже фактически по мертвецу ударили…

Почему-то Алиса не обрадовалась. Наоборот, ей стало ужасно стыдно. Потому что одно дело шарахнуть по живому, грозному бандиту, и совсем другое — ударить беззащитного мертвеца!

— Вам надо сходить к невропатологу, сочувственно похлопал ее по руке следователь. — Вы пережили шок, потрясение… Обязательно сходите, а то черт знает чем эта история для вас кончится!

— Хорошо, — кивнула Алиса. — Я схожу… Послушайте, так это не я? И я могу идти?

— Можете, конечно, — кивнул следователь. — Только, возможно, нам понадобится ваша помощь… Или вы все-таки вспомните что-то такое, что сейчас укрылось от вашего взгляда… — Он протянул ей визитку.

Алиса встала. Он проводил ее до самого выхода и снова посоветовал не мешкать с невропатологом.

«И почему он пристал ко мне с этим врачом? — сердито подумала Алиса, усаживаясь в «берни». — Неужели у меня такой вид…» Она посмотрела в зеркальце, пытаясь найти определение своим округлившимся глазам, растрепанным волосам и немного безумной улыбке.

— Ошпаренная, — пробормотала она, пытаясь привести себя в нормальный вид. — Конечно, дорогая, любой посоветует тебе немедленно бежать к психиатру!

* * *

— Нет, сегодня просто праздник какой-то, — проворчала Елизавета, выслушав Алисин сбивчивый рассказ. — Знаешь, на что все это похоже?

— На бред, — вздохнув, сказала Алиса. — Этот чертов тип, два раза умерший на моих глазах… И одного бы хватило, чтобы напугать меня до смерти… Менты, замучившие меня своими квадратными вопросами…

— Ну, менты тебе вернули ощущение реальности… — задумчиво резюмировала Елизавета.

— Ничего они не вернули, только больше запутали, — возразила Алиса. — Мне показалось, что они до сих пор думают, что я им сказала неправду, а с этим парнем меня связывало давнее знакомство…

— Надо мне было поехать с тобой, — вздохнула Елизавета.

— Зачем? — искренне удивилась Алиса. — Собирать материал для новой «нетленки»?

— Нет, на фиг, — отмахнулась Елизавета. — Для моей «нетленки» это не подходит… Крови там почти не случилось, секса не было. Была только испуганная Павлищева, образ которой вряд ли заинтригует нашего Мерзавцева, поскольку он тебя и так видит постоянно, и всегда — испуганную. Дважды убитый бандит тоже вряд ли сможет стать «хитом сезона». Я просто сама бы все хорошенько рассмотрела и, будучи человеком мужественным и хладнокровным, разобралась бы во всем, не сходя с места преступления.