– Меня удивляет факт вашего присутствия в академии, адептка.

– Простите?

– По идее, вас должны были отчислить ещё два года назад. Меня удивляет то, что прошлый ректор этого не сделал. Очевидно же, что вы доставляете слишком много неприятностей академии.

Вот те раз.

Молчу, насупившись. Жду, что ещё скажет.

– Вас довольно часто заставали в пикантных ситуациях, – продолжил-таки демон. – В самом первом нарушении описан случай с адептом второго курса, ныне четвёртого, Рого Адески.

А-а-а. Это он про ту историю, когда парень споткнулся и снёс меня с лестницы. Как ни прискорбно признавать, тогда вся академия посчитала, что мы влюблённая парочка, потому что очухалась я в очень пикантной позе. Сверху. Уперевшись руками в грудь парня. Именно в грудь, не в рубашку, потому что та изволила потерять в полёте все пуговицы. А застукала нас в таком виде преподаватель этикета Аябина Удольфовна, как назло, приукрасившая всю историю в меру своей испорченности. Я недели две ходила, глаза в пол опустив.

– Девятое нарушение касалось неподобающего вида, – укор в глазах, с которым на меня посмотрел ректор, можно было ложкой есть. – Кто вас только надоумил во время занятий срывать с себя одежду?

– Не было такого! – не вытерпела я оскорблений на свою несчастную тушку.

Рука вновь зверски зачесалась, наверное, на нервной почве обострилось, потому что до этого всё было терпимо.

– Я помню нашу вторую встречу. Вы же по коридору полуголая шарахались.

Всё. Выносите меня. Уж про это я точно не помню, а потому и сказать в собственную защиту ничего не могу. Стыдно…

Кипа бумаг шлёпнулась на ректорский стол. Демон сцепил пальцы и уставился на меня почти чёрными глазами.

– Давайте начистоту, как взрослые люди. Вы… Были близки с прошлым ректором? Поэтому он вас не отчислил?

Что?!

Чуть не задохнулась от возмущения, но сдержалась. Шарахнуть бы его сейчас одним из своих экспериментальных заклинаний, чтоб неповадно было всякую чушь про меня городить.

– Да как вы…

Демон неприятно усмехнулся и перебил мою начавшуюся было речь, наполненную праведного гнева.

– Я уже осведомлён о вашем ужасном характере и невоспитанности. А также, мне известны и некоторые факты, обличающие вас перед лицом всей академии, как распутную особу. Давайте без этого вашего наигранного негодования.

Это я-то распутная и невоспитанная?!

Ярость, подступающая к моему не шибко разборчивому в эмоциях мозгу, начала застилать глаза кровавой пеленой. От плохо контролируемого состояния меня начало мелко потряхивать, поэтому сцепив зубы и вонзившись ногтями в подлокотники мягкого кресла, я отвернулась, стараясь отдышаться и не показать свою ранимую натуру демону.

Распутная значит. Ну, рогатый… Ну, хвостатый… И ведь не докажешь ничего этой нечисти подземной.

– Даже если и так, то что? – выдавила я из себя глухим голосом. – Отчислить меня по старым нарушениям, за которые уже были вынесены выговоры и наказания, вы не можете, а произошедшее сегодня ещё не расследовано должным образом, чтобы принимать хоть какие-то меры. Да даже, если меня во всём сегодня сделают крайней, что вы сделаете, господин ректор? – подняла я на него свой немигающий взгляд. Оный был встречен очень серьёзно, и вообще, мне показалось, будто мне только что вынесли приговор.

***

Вельзевул был в полном замешательстве. Она, зная, что он демон, без тени страха и сомнения бросила ему вызов! Наглая девчонка, несуразная выскочка и бездарная ведьма. И как только это недоразумение выжило в академии? Да её же тут каждый второй люто ненавидит, а ей хоть бы хны. Живёт себе спокойно, будто слово «смерть» ей вообще не грозит.

«Твою ж…» – ругнулся мысленно демон.

А самое неприятное заключалось в том, что он действительно не мог её отчислить, хотя руки так и чесались подписать нужный приказ, чтобы вышвырнуть её из академии и уже на правах демона разобраться с этой мерзавкой, посмевшей быть настолько наглой, что даже он, не последняя сущность в аду, впечатлился.

«И что прошлый ректор в ней нашёл, что так опекал? Внешние данные оболочки, были, мягко сказать, не очень. Худющая, среднего роста, пышными формами не блистала, да и вообще на вид напоминала подростка. Да и волосы эти белые… Так, стоп» – демон крепко задумался, отмечая краем глаза неестественную, очень напряжённую позу девушки, что вцепилась в кресло, будто желая его растерзать.  – «А ведь, при первой встрече, там, в лесу, она показалась мне довольно симпатичной шатенкой с шоколадными глазами. Строение тела под балахоном видно не было, но все же, формы были немного крупнее, нежели сейчас. Голос тоже изменила. Единственное, что осталось почти нетронутым – лицо. Для меня старалась? То есть, для прошлого ректора версия адептки была куда как более притягательная, нежели сейчас»

Вельзевул напрягся. Мысль о том, что девчонка уже далеко ускакала от невинных познаний в любовных ласках, сильно покоробила его. Возможно, как опытная любовница, она и ему доставит некоторое удовлетворение, но эта мысль была старательно отброшена. Нет, эти формы его не привлекали несмотря на то, что мысли во время совместно проведённой ночи, бывало, уносили его далеко от целомудренных поцелуев. Да, этим Вельзевул грешил, но даже самому себе не желал признаваться в их существовании.

«Значит, думаешь, что я на тебя управы не найду? Ошибаешься, ведьмочка.»

Усмехнувшись собственным замыслам, ректор упёр взгляд в напряжённую ведьму.

– Я забыла вам сказать… – вдруг выпалила она. – Советую отменить наказание по предмету самооборона, если, конечно, не хотите лишиться преподавателя, которого увезут с остановкой сердца, когда он узнает о том, кто будет его игрушкой для битья на дополнительных занятиях, – и такой кроткий и невинный взгляд застыл на лице. Правда, проступающее бешенство в глазах читалось отчётливо.

Ухмылка с лица Вельзевула исчезла в один миг, вместо насмешки пришла обоснованная ярость. Где пределы дозволенности у этой ведьмы? Так откровенно угрожать… Уму не постижимо! Демон сомкнул челюсти и, еле сдерживаясь, чтобы хорошенько не отшлёпать ведьму, рыкнул:

– Свободны. И… Советую не попадаться мне на глаза.

Ведьма торопливо вскочила с кресла и направилась прочь из кабинета, но Сол Алаид все же заметил торжествующую улыбку на девичьем лице.

– Мерзавка, – выдохнул он.

***

Закрывая за собой дверь, я кровожадно оскалилась, намереваясь сделать первую пакость демону. Что там написано на вратах ада? Точно!

Уже освоенное экспериментальное заклинание, которое далось мне кровью и потом, промелькнуло перед глазами, но его особенность заключалась в том, что произносить его не было необходимости. Достаточно представить его действие, немного сосредоточиться и готово!