— Михаил Антонович, к вам господа Успенин и Санин.

Михаил тряхнул головой.

— Проводите их. — Черт, так и не позвонил Валерии. Ладно, потом.

Встреча прошла успешно, стороны сошлись на том, что на следующей неделе можно подписать контракт. Уже после того как все вопросы были решены, Михаил заказал такси, и они все вместе отправились на ланч в небольшой, но с отменной грузинской кухней ресторан. Михаил притворялся, что у него хороший аппетит, шутил, веселился, но лёгкая тревога не покидала его, пытаясь вырваться из-под контроля. У него не было ни минуты, чтобы позвонить Лере и объясниться с ней. Оставалось только надеяться, что жене абсолютно пофигу где он и что с ним.

* * *

Михаил сразу заметил, что Арина не на шутку взволнованна. Остановившись в дверях, кивнул.

— Что не так?

— Вот, биржевые сводки за сегодня, — она указала на светившийся монитор компьютера.

Михаил нервно дёрнул галстук.

— Ну что там?

— Они резко падают в цене, — тихо проговорила девушка.

— Мы должны их выкупить. Не лучшее время брать кредит в банке. Я бы лучше поговорил с Самойловым.

— Конечно, но только надо торопиться. У нас в запасе дня два-три, до конца недели. Кто-то усиленно сливает их и, мне кажется, не просто так.

— Черт. Как бы я хотел посоветоваться со старым лисом, но боюсь его волновать. Нам бы только выиграть тендер. Боюсь, до этого он не захочет рисковать.

— А если не выиграем?

Михаил рассмеялся:

— Ну что ты, Арин, этого не может быть! Даже не могу этого представить. И если акции будут принадлежать нашим основным акционерам, то мы гарантированно избежим проблем. Я даже уже вижу как мы расширяемся и к нам устремляется поток инвестиций. Соедини меня с нашим юристом — надо с ним посоветоваться.

Михаил прошёл в кабинет. С минуту глядел на дисплей телефона. Самое время позвонить жене, но нет, ещё не хватало, чтобы она вывела его из равновесия. Сейчас важна светлая голова.

Кирилл появился у него в кабинете уже через десять минут. Подтянутый, невозмутимый и уверенный в своём профессионализме. Опухоль с носа уже сошла, хотя красивое лицо молодого человека все ещё скрывалось за тёмными очками.

— Добрый день, Михаил Антонович, — он слегка улыбнулся.

— Садись.

С минуту Котенков задумчиво смотрел на Кирилла.

— Ну что, у тебя появилась хоть какая-нибудь идея по тому вопросу, о котором мы с тобой говорили пару дней назад?

В ответ тот развёл руками.

— Только одна, и я не уверен, что она вам подойдёт.

— Я весь внимание.

— После встречи с финансовым директором и главным бухгалтером я считаю нецелесообразным вкладывать сейчас средства в акции. Так как наблюдается заметное их снижение на торгах, то предлагаю дождаться минимума, а тем временем вложить средства в «Нефтиком». Это новая, перспективная компания и не плохо бы иметь там влияние в будущем. — Кирилл вопросительно уставился на шефа. — Я разговаривал с генеральным директором этой компании на прошлой неделе.

Михаил откинулся на спинку кресла, потёр переносицу.

— Это интересное предложение и, признаться, у меня тоже возникала подобная идея. Думаю, у неё есть шанс на существование. Если не ошибаюсь, Владлен Озерский упоминал что-то про эту компанию. Сегодня же свяжусь  с отделом безопасности, чтобы они хорошенько их проверили. Хотя нет, сделай это сам — у меня ещё куча дел, а ты, как получишь по ним документы, проверь их юридическую сторону.

Кирилл поднялся со стула.

— Отлично, я сегодня же все исполню.

Михаил махнул рукой, разрешая юристу покинуть офис. Это предложение, скорее всего, наилучший вариант.

Ей снилось, что она лезла на какую то гору, цеплялась руками, едва не ломая ногти, в глаза нещадно било солнце, и из-за этого она не видела, куда карабкаться дальше. Нога соскользнула с камня, и она с криком полетела вниз. В ужасе Лера открыла глаза — сердце бешено билось. Как будто от удара о землю болели плечо и шея. Девушка тряхнула головой, пытаясь прийти в себя. Ох, это же просто идиотский сон.

Люстра над столом ярко освещала комнату, а через шторы проникал солнечный свет. Она спала на диване всю ночь. Что за хрень? Почему она здесь, а не в мягкой уютной постели? Со стоном — шея никак не хотела поворачиваться без боли — Лера спустила ноги с дивана. Накрытый на двоих стол, нетронутая бутылка красного вина... А где Мишка? И сколько сейчас времени? Она спала всю ночь на диване, но почему Котенков не разбудил ее? Взглянув в телефоне на время, Лера поднялась.

— Котенков! — срывающимся со сна голосом крикнула, поднимаясь по лестнице.

Тишина. С опаской открыла дверь в спальню мужа — никого! Она вошла, невольно с наслаждением вдыхая слегка мускусный аромат ее мужа. Постель не тронута и абсолютно холодная, словно в ней никто не спал этой ночью. Лера нахмурилась. Он что, не пришёл домой? От страшной мысли, что с Михаилом могло что-то случится по дороге с работы, кровь отлила от лица и сердце юркнуло куда-то в самый низ.

Трясущимися руками Лера схватила телефон, с минуту в ужасе глядела на него. Господи! В мгновение ока воспоминания обрушились на Леру: она идёт по дождливым улицам Лондона, тренькает ее тогда ещё старый айфон — незнакомый номер. Она даже не собиралась отвечать, но кто-то был слишком назойлив. И эти ужасные, никогда не забываемые слова, что ее мамы больше нет. Ох, как бы хотелось все повернуть назад, отмотать как кинопленку, вырезать всё страшное и жить счастливо ...

Лера почувствовала, что ей нечем дышать, стиснула в руках телефон, словно желая его раздавить. Нет, с Котенковым все в порядке. Она бы уже знала. Ведь никто ей на этот раз не звонил... Девушка ещё раз внимательно посмотрела на дисплей — ни одного входящего звонка или сообщения. Решившись, набрала номер подруги.

— Рос... — замолчала.

— Ну, во-первых, с добрым утром, — буркнула та в ответ. Росинка любила поспать в выходные дни.

— Недоброе.

— Что случилось?

— Он не ночевал дома.

Подруга сразу все поняла.

— Где он?

Лера молча пожала плечами, но Росинке и не нужны были слова.

— Я позвоню ему. Будь на связи.

Казалось, прошла вечность. Взгляд Леры застыл на чёрном прямоугольнике телефона. От звука звонка девушка вздрогнула.

— Лер, послушай, не знаю, что у вас произошло, но с твоим Котенковым все в порядке. То есть он жив и здоров.

Облегчение набежало тёплой волной, которая тут же схлынула, разбиваясь об острые камешки разочарования и обиды.