Он стал задыхаться.

Ин… Ин…

Воздуха!

Ин… ЧЕРТ!

Булле вскочил на ноги и жадно вдохнул воздух.

Он стоял в ванне среди цветущего разнотравья. Ярко светило солнце, вокруг жужжали шмели, пели птицы. Луг со всех сторон окружали горы. На краю луга он увидел людей, сидевших у дороги на раскладных стульях, они размахивали французскими флагами, поднимали бокалы с вином и криками подбадривали велосипедистов, проносившихся мимо. Прекрасный летний день, сельская местность. Огорчали Булле всего лишь два обстоятельства. Первое, что нигде не видно Лисе. Второе, что прямо на него на страшной скорости мчится бык с рогами никак не меньше бивней конголезского слона цеце.

Бык был размером с небольшой трактор и куда быстрее. Булле выжал из своих коротеньких ножек максимальную скорость, но понимал, что бык вот-вот догонит его. Земля дрожала, он слышал прерывистое дыхание животного. Шмели и бабочки разлетались во все стороны там, где Булле прокладывал себе дорогу среди цветов, а ведь всего несколько секунд назад цветущий луг казался ему прекрасным и полным покоя.

— Помогите! — закричал Булле, но не очень громко: помочь все равно никто не сможет, а дыхание надо беречь.

Ему надо было добежать до изгороди до того, как гора мускулов и рогов настигнет его. Поэтому он крикнул еще раз: «Помогите!» — но понял, что ни за что не успеет добежать до изгороди раньше быка. Очень скоро он будет болтаться на одном из этих ужасных рогов, словно шашлык на вертеле. И тогда Булле подпрыгнул, в прыжке обхватил колени руками, превратился в шарик и закричал — на этот раз не жалея сил:

— Бабах!

В ту же секунду мальчик исчез. Бык остановился и уставился на высокие заросли тысячелистника, дикой бегонии, ландыша и прочих трав, которые встречаются на французских лугах, а ведь бык этих названий даже не слышал. Он как следует пошарил одним из рогов в листьях салата, чувствуя, как становится все злее и злее. Куда все-таки подевался этот маленький, ужасно противный мальчишка?

Булле долго полз в траве и встал на ноги только тогда, когда был совершенно уверен, что миновал изгородь. Повернувшись к быку, который все еще стоял среди луга и принюхивался, он крикнул:

— Эй, ты там, за забором! Привет, бифштекс среднепрожаренный!

Бык поднял голову и посмотрел на Булле, а тот вставил большие пальцы в уши и помахал пальцами, словно у него были крылья на голове, потом высунул язык и плюнул. Бык ответил тем, что выдохнул пар сквозь раздутые ноздри, уперся ногами в землю и наклонил голову. Какой ужасно невоспитанный, наглый мальчишка! И бык тронулся. Но не в сторону мальчишки с рыжими волосами. Через несколько секунд огромные бычьи рога врезались в какую-то нелепую ванну, откуда-то взявшуюся в самом центре луга. Ванна взлетела, перевернулась и приземлилась вверх дном, отчего вся вода вместе с мылом вылилась на землю.

Булле рассмеялся, но тут же осекся. Лихорадочно порывшись в мокрых карманах, он нашел исключительно вещи на «П»: парковочный билет, персиковую косточку, пластиковый пакет с порошком ветронавтов. Но того, что он искал, в карманах не было. И не могло быть, потому что банка с мылом времени осталась у Лисе! А у Булле осталась только пустая ванна! И как ему теперь вернуться обратно?

Булле сунул в ухо указательный палец, покрутил и вынул. Чпок! Но и это не помогло, голова отказывалась давать ему ответ. Он пропал! Булле не засмеялся, потому что смеяться было не над чем.

Зато кое-кому другому было почему-то смешно.

Булле обернулся на смех. И увидел невысокого, очень тощего парня, который лежал на лугу и жевал травинку. На нем была синяя майка велосипедиста с номером на спине.

— Хорошо бегаешь, — смеялся тот. — Надо тебе попробовать заняться велосипедом, парень.

— Спасибо, — сказал Булле.

И так как он от рождения был оптимистом и к тому же любил компанию и приятную беседу, то сразу приободрился.

— Ты, случайно, не знаешь, почему быки так сердятся? — спросил Булле. — Ну что плохого я сделал этой горе мяса?

— У тебя ярко-рыжие волосы, — сказал парень и показал на голову Булле. — Быки не любят красный цвет.

Булле слегка наклонил свою огненную голову и посмотрел на мужчину:

— А почему ты говоришь по-норвежски?

Мужчина засмеялся.

— Я говорю по-французски, дружок. И ты тоже.

— Я говорю по-французски?

— Ты очень смешной клоун. Как тебя зовут?

— Булле. И я не клоун.

— Разве? — сказал мужчина. — Тогда извини меня, Булле. Я так подумал потому, что у тебя клоунский нос.

Булле дотронулся до носа. Он совсем забыл о прищепке на носу. Тут у него мелькнула догадка. Он снял прищепку и сказал для проверки:

— Как тебя зовут, парень в синей майке?

Мужчина с удивлением посмотрел на него:

— Кес ке тю а ди?[17]

— Ага! — радостно воскликнул Булле.

Это уже была не догадка, все стало ясно как день. Все или почти все. Во всяком случае, ясно, почему он понимал, что говорили танцовщицы канкана. Булле вспомнил слова Жюльет, что они будут все понимать, если сохранят прищепки на носу. Это были особые, «французские» прищепки: если прицепить такую к носу, будешь говорить и понимать по-французски! О-го-го, еще одно гениальное изобретение Проктора!

Булле был в таком восторге, что забыл — как и всегда — обо всех своих проблемах. Он опять надел прищепку на нос и спросил, как зовут парня и почему он лежит на траве, если все другие велосипедисты, по его наблюдениям, изо всех сил стараются перегнать друг друга на шоссе.

— Меня зовут Эдди. Я уже третий раз за день проколол камеру. — Парень махнул в сторону шоссе, где колесами вверх лежал его гоночный велосипед. — Больше не могу. А финиш вон там вверху, на горе.

Эдди показал вверх. Булле пришлось задрать голову, чтобы увидеть покрытую снегом вершину горы.

— А что ты тут делаешь, Булле?

— Я пришел из будущего, — сказал Булле. — Мне кажется, я попал в нужное время, но ошибся местом. Какой сейчас год и как называется это место?

Эдди засмеялся еще громче:

— Спасибо тебе, Булле. Ты меня развеселил.

— Я не шучу.

— Ну хорошо, — сказал Эдди. — Сейчас тысяча девятьсот шестьдесят девятый год, место называется Инчерт. А тебе куда надо было?

— Инчерт? — прошептал Булле и почесал себя по левой щеке. — Мне надо было попасть в место, название которого начинается с «Ин», но конец я забыл.