– Ладно, я еще могу понять, почему меня считают некромантом четвертого ранга. Подтверждающих квалификацию испытаний не проходил, но ладно…Пусть… – На взгляд Олега, ему и со званием подмастерья данной дисциплины безбожно польстили бы. Может, необходимыми количествами некроса он манипулировать и мог без вреда для собственно здоровья, а также из костей наловчился лепить вполне себе неплохо, однако чародей никогда бы не поставил себя в один ряд с ныне покойным сослуживцем по фамилии Погребельский, как раз и бывшего истинным магом со специализацией в магии смерти. Нет знаний, нет опыта…И даже нет желания их получать, когда к обретению силы есть столько достойных альтернатив! – У демонолога четвертого ранга…Тоже, кстати, неподтвержденного официально…В общем, догадываюсь откуда ноги растут…Но, черт побери, химерологом то я вдруг с какого рожна заделался?! Да еще и со специализацией: «Усиливающие мутации личного состава и прочих человекоподобных субъектов»?! Какой дурак вообще написал эту ересь?!

– Ваш пропуск пришел из канцелярии императора, значит и досье оттуда, – Монах пришел на помощь чародею, которого столь неправильная идентификация не просто обескуражила, а даже и несколько разозлила. Видимо кто-то в верхах посчитал выдающуюся эффективность его команды не просто результатом того, что бойцов кормили от пуза и гоняли на тренировках до упада, а следствием каких-то манипуляций, которые занимающийся с равным успехом целительством и темными искусствами волшебник провел втихомолку над организмами своих подчиненных…Но вместо разбирательства того, не преступление ли это и не был ли причинен бойцам непоправимый вред, просто решил присвоить Олегу квалификацию химеролога. – Но откуда в канцелярии эти сведенья, от генерального штаба, от церковников или от кого-то еще, я не могу знать.

– Ладно, разберемся… – Пробормотал чародей, усаживаясь за стол и начиная изучать подготовленную специально для него литературу. В конце-концов, его ранг целителя был записан правильно, как и техномагия, пиромантия и ряд других дисциплин. Где-то хуже, где-то лучше, но Олег тянул на указанные в досье ранги. – Главное, чтобы работы по профилям, навешанным от балды и по желанию чьей-то левой пятки, мне не подбрасывали…Так, а все эти двери здесь для чего?

– Они ведут в тематические читальные залы, где вы можете искать нужную литературу с моей помощью, либо самостоятельно. Всего таких залов у нас тридцать. Целых двенадцать отведено только книгам по стихийным направлениям: четыре для основных и еще восемь посвящены вторичным. Ну а дальше идут узкоспециализированные: время и пространство, артефакторика, шаманизм, демонология, некромантия, целительство, алхимия, друидизм, сельскохозяйственная магия, бытовая магия, зеркальная магия, магия разума, магия света, магия тьмы, магия теней, големостроение и рунная магия. Последним идет исторический архив, где хоть и не хранятся тексты, посвященные самому волшебству, но имеются дневники или письма многих известных исторических персон, свидетельства очевидцев великих чудес и подвигов, а также копии некоторых любопытных документов, не допущенных до всеобщего пользования! – Монах внешне остался совершенно таким же как и раньше, но его голос во время перечисления доступных для посетителей читальных залов буквально переполнился гордостью за содержимое тайной библиотеки и свою работу. – В общем, у нас собраны решительно все знания, которые сам Петр Первым счел необходимыми для сердца своей державы и образования людей, которым будет доверено вершить её судьбу. Но должен предупредить, если каждому из посетителей для изучения выбранной литературы предоставляется отдельная комната, то читальные залы общие. И столкновения из-за книги, имеющейся в единственном экземпляре, имеют печальную тенденцию лидировать в списке причин, по которым посетителей библиотеки больше никто и никогда не видел живыми.

– Внушительный перечень доступных для изучения дисциплин, – кивнул Олег, размышляя над тем, какие еще пункты могут иметься в упомянутом списке. Этот мир успел приучить его к мысли, что опасно может быть всегда и везде. И если какое-то место признанно безопасным, то это просто значит, что случиться там могут исключительно те беды, против которых меры предосторожности предпринимать бесполезно. Открытие портала в ад, например или вторжение вражеской армии…Впрочем, зачем ломать себе голову над возможными опасностями, если можно просто спросить и успокоиться…Или наоборот, начать сильно-сильно тревожиться за свою судьбу, узнав о трагическом финале иных посетителей библиотеки. – А какие еще есть пункты в списке причин, способных привести к моей безвременной гибели?

Монах принялся перечислять возможные опасности для посетителей тайной библиотеки, и их насчитывалось довольно много, но с каждым новым пунктом Олег все больше и больше успокаивался, ибо большая часть произошедших в хранилище знаний несчастных случаев лежала исключительно на совести самоуверенных магов, привыкших к тому, что неписаны никакие законы…В том числе законы природы, законы логики и законы здравого смысла. За исключением попыток обокрасть библиотеку, караемом испепелением на месте или драк с другими любителями редкой литературы, все остальные причины отправиться на тот свет были либо целиком и полностью на совести самих покойных, либо могли считаться невероятным стечением обстоятельств и чистой случайностью. Нет, ну какой нормальный человек будет доводить себя до такого состояния, что умрет за письменным столом от жажды или бессонницы? Разрыв сердца во время жаркой критики какого-то автора, сотворившего по мнению одного крайне эмоционального читателя полную ерунду, вообще не должен был отправить на тот свет одаренного, которого пустили в такое место. Чесать себе голову пистолетами, заряженным бронебойными зачарованными патронами, тоже явно не лучшая идея, как и чистить зубы отравленными кинжалами…Однако многим она почему-то казалась соблазнительной, смертельно соблазнительной. Кровь, упавшая на страницы трактата по демонологии, сшитого из кожи вполне себе живого лорда ада, в принципе могла быть случайной, но Монах настаивал – для активации размещенных там знаков требовалось не менее литра. Единственными действительно опасными ситуациями, описанными Олегу, являлись отравленные страницы алхимических трактатов о ядах, которые многими зельеварами считались своеобразным знаком качества и способом оградить своё искусство от разных любопытствующих идиотов, да активация очень радикальной защиты от воров на дамской сумочке, которую во время флирта в читальном зале благородной леди попытался подать ну очень невезучий кавалер.

– Ладно, на этом технику безопасности в вашей библиотеке, думаю, можно закончить, – прервал Олег своего временно помощника, когда тот начал рассказывать историю о каком-то фанатике, лет двести назад вытащившего из пространственного хранилища в нательном кресте большую канистру зажигательной жидкости, дабы сжечь всю литературу бесовского содержания в отделе демонологии. И даже смог каким-то чудом пережить первый удар системы защиты хранилища знаний, опрыскав мощнейшим алхимическим напалмом многие научные труды, оплаченные людскими душами в прямом или переносном смысле слова…И потом специально приглашенным чародеям-уборщикам очень долго пришлось выводить оставшиеся на бумаге пятна. Как показал допрос свежеусопшего святого отца, пиромантией он не владел от слова вообще и не знал ни одной молитвы, способной с божьего благословления даровать ему огонь. А спички, будучи в крайне возвышенном состоянии духа по причине своего близящегося мученического подвига и предвкушения райских кущ, банально дома забыл. – Теперь мне пришла пора немного поработать. Или есть еще что-то, о чем ты пока не упомянул?