Подобное сочувствие от постороннего, в сущности, человека, привело девочку (а Евгений уже сам не понимал, как он мог принять этого умело накрашенного и вполне продуманно нарядившегося, но все-таки ребенка за совершеннолетнюю девушку) в восторг. Она доверительно сообщила, что хоть с физичкой отношения и не сложились, зато по литературе у нее твердая пятерка. И учительница на нее просто молится, потому что Кира – единственная из класса всегда выучивает стихи, которые задаются наизусть, и знает их туеву хучу.

Для подтверждения она начала заплетающимся языком, но с выражением читать «письмо Татьяны» из «Евгения Онегина». Под волшебные пушкинские строки Евгений извлек девочку из машины и повел к подъезду панельной пятиэтажки. На лестнице, подталкивая вперед слабо упирающуюся тушку, Скворцов обратил внимание, что Кира начала говорить более низким голосом и вроде от лица мужчины. Он прислушался и понял, что письмо Татьяны закончилось и теперь идет трансляция письма Онегина. На словах: «Я знаю: век уж мой измерен; Но чтоб продлилась жизнь моя…» он прислонил девочку к стене, позвонил и быстро спустился на пролет вниз. Встречаться с родителями Киры ему совсем не хотелось. Мудрость своего поступка он оценил, когда бормотание «Вести спокойный разговор, Глядеть на Вас веселым взглядом…» заглушил разъяренный мужской рев. Почти сразу к нему присоединился визгливый женский голос, и Евгений, от греха, стараясь производить как можно меньше шума, скатился по лестнице и выскочил из подъезда. Нет, если бы он был отцом этого неразумного чада, он бы тоже жаждал крови мерзавца, который привел юную любительницу физики и стихов в столь непотребное состояние. Но, будучи в данной ситуации на другой стороне баррикад, Евгений не мог не радоваться, что обошелся почти без потерь. Почти – потому что гибель пары сотен не подлежащих восстановлению нервных клеток тоже считается. Как считается и то, что еще месяца три после неудачного свидания Евгений близко не подходил к женщинам, если у них не было заметных морщин на шее и мешков под глазами. Да и у тех при случае норовил проверить паспорт. В общем, сейчас-то вспоминать смешно, а тогда… тогда было неприятно.

Слава богу, сегодня сюрпризов ожидать не приходится – народ явится надежный, проверенный. И Машка будет, в смысле Марина Анатольевна. Поухаживать за ней, конечно, не получится, а подразнить – запросто и с нашим удовольствием! Только зачем надо было ее мужу съемку поручать? Блин, а ведь сначала идея показалась классной. Гости будут сидеть за столами, выпивать и закусывать, а Шубин мелкой шестеркой вертеться вокруг. Солидные, уважаемые люди будут говорить тосты, хвалить Евгения Скворцова, рассказывать о нем всякие приятные вещи, а Шубину придется все это снимать… запечатлевать, так сказать, для истории. Пусть Машка посмотрит, кто тут достоин уважения, кто хозяин жизни, а кто обслуга на мелкой лакейской должности.

Только Шубин лакействовать не торопится, словно это он здесь за все платит! И Машка на муженька своего так смотрит… Зачем она снова появилась в его, Евгения, жизни? И что он хочет ей доказать? Что стал успешным и богатым? Не шушера базарная мелкая, не индивидуальный предприниматель дешевый, а Евгений Скворцов, уважаемый в городе человек! Бизнесмен! Владелец заводов, газет, пароходов, ага! Только Машку это ни разу не волнует.

Или она просто по самолюбию ударила? Переспать с ней разок – и все пройдет? Но Марину Анатольевну просто так в постель не затащишь. Он еще ни одного намека не сделал, а она уже шугается. А если напоить? В молодости ее рюмка коньяку с ног валила. С другой стороны, ну переспим мы, а дальше что? Машка переживать будет, плакать, она же вся такая порядочная… Или жениться на ней? Ха, была бы она свободна, то без вопросов, хоть сейчас. Но это же бодяга с разводом, суды, адвокаты, куча нервов. А главное, дети. Машка их отцу не оставит, это ясно. И что, жить с парой ненавидящих тебя подростков? А ненавидеть человека, который разрушил их дом, – это святое, в этом даже нелепо сомневаться. Сам бы ненавидел. Не, такого врагу не пожелаешь, не то что себе.

– Евгений Константинович, ну как, вам нравится? – В зал заглянула нарядная Раиса. – Девочки старались.

– Да красота, Раечка! – Скворцов оглядел украшенный зал. Он как-то не обратил особого внимания, а «девочки»-официантки действительно постарались. Гирлянды разноцветных шаров на стенах, сплетенное из цветов число 35, фотографии самого виновника торжества и плакатики с красиво написанными поздравлениями и пожеланиями.

– Катя чуть со стремянки не упала, – похвасталась Раиса.

– Чуть? – ужаснулся Евгений: он представил себе стокилограммовую Катю под потолком.

– Семен Михайлович удержал. Правда, руку себе повредил, но ничего страшного, растяжение небольшое. Его Олег в травмпункт свозил, там повязку наложили и сказали, что все в порядке будет, только поберечься надо.

– Да уж пусть побережется! А Катя как?

– Что ей сделается? Отдышалась и снова на стремянку полезла. Вы не волнуйтесь, Евгений Константинович, все хорошо будет. Вино охладили, салаты свеженькие, за мясо Ашот Артурович ручается. Посуда намытая-натертая, тут уж я вам говорю! А торт вообще сказка!

– Ведущий пришел? – В зал вбежал взмыленный Олег.

Евгений только пожал плечами, а Раиса доложила:

– Уже полчаса как. Он на кухне сейчас, подкрепляется. Сказал, что потом ему поесть некогда будет, а у него язва и питаться надо правильно, по часам.

– Ага. – Олег обвел рассеянным взглядом великолепие накрытых столов и исчез. Тут же вернулся и спросил: – А Генка где?

– Наряжается. – Раиса хихикнула. – В комнате отдыха разложил четыре бабочки: черную, бордовую, синюю и полосатенькую. Никак выбрать не может.

– Я ему сейчас выберу бабочку! Этот энтомолог недоделанный давно должен за стойкой шейкером трясти, а он…

Не договорив, Олег выбежал, а в оставшуюся открытой дверь в зал вошел Семен Михайлович, осторожно придерживая правой рукой висящую на широкой перевязи левую.

– Больно? – сочувственно спросил Евгений.

– Нет. Это так, для профилактики. Ну, и чтобы Катю пристыдить немного. Евгений Константинович, вы готовы? Там первая партия гостей из такси выгружается.

– Ой. – Раиса побежала к дверям. – Я к девочкам, помогать!

И праздник покатился. Гости, поздравления, подарки, бестолковые разговоры… Здоровья вам и удачи… Ой, как у вас красиво… Очень приятно вас видеть… Здоровья и благополучия… Братан, я тут тебе приготовил… Вы прекрасно выглядите… Здоровья вам и денежек побольше… Как же мы раньше в этом кафе не бывали… Чтобы весело жилось, чтобы елось и пилось… Мы решили, что вам понравится… Здоровья вам, и чтобы на личном фронте… Евгений улыбался, благодарил, делал комплименты, принимал подарки, целовал, жал руки, раскланивался и постепенно успокаивался. Да, это его праздник, его день рождения, и посмотрите, как много приличных людей пришли его поздравить! И никакая Машка ему этот праздник не испортит, будь она ему хоть трижды бывшей женой! Она, кстати, явилась в числе первых – кто бы сомневался! Его суперправильная бывшая женушка никогда не любила опаздывать. А до чего хороша! Длинное платье бронзового цвета, какие-то затейливые бусы, прическа, глазки подкрашены, губки подмазаны – красавица!