...

Таким историям несть числа, и благодаря им он заслужил прозвище «шального юнкера». Бисмарк любил быструю езду, бешеный галоп, с ним без конца что-нибудь случалось. В обществе все светские беседы начинались с обсуждения его последних выходок, случайных романов и нестандартных суждений. Но экстравагантностью поведения, судя по свидетельству Койделя, Бисмарк отличался уже и в детстве. Койдель встречался с Морицем фон Бланкенбургом, знавшим Бисмарка с детских лет и учившимся с ним в гимназии Серого монастыря, и тот рассказал ему: «Я никогда не видел, чтобы он занимался. Он куда-то уходил, где-то долго отсутствовал. Но домашние задания у него всегда были выполнены, и он все знал»95.

Но за внешней бравадой «шального юнкера» скрывалась одинокая и мятежная душа. Ему действительно нужны были отвлекающие занятия. Бисмарк несколько раз предпринимал дальние поездки. Об одном из таких путешествий – в Англию в 1842 году – он написал отцу. Бисмарк посетил Йорк, Халл и поездом добирался до Манчестера, чтобы посмотреть «самую большую в мире машинную фабрику». Англия привела его в восторг, возможно, еще и потому, что он свободно говорил по-английски после двух лет общения с Мотли. «Вежливость и доброта англичан превзошли все мои ожидания, – писал он. – Даже самые простые люди ведут себя подчеркнуто учтиво. Когда ты говоришь, они слушают внимательно и с пониманием». Но еще больше Бисмарка поразила дешевизна отелей и еды:

...

Когда у него не было поездок, то он «готов был повеситься от скуки и одиночества в Книпхофе», писал Бисмарк отцу97. В августе 1844 года Бисмарк провел каникулы на Нордернее, о чем он тоже поведал отцу, особенно красочно описав прогулку в лодке во время сильнейшей грозы. Там же он познакомился с сиятельными супругами, оказавшими впоследствии решающее влияние на его жизнь: кронпринцем Вильгельмом Прусским и принцессой Августой, рожденной Августой Марией Луизой Катариной фон Саксен-Веймар-Эйзенах. Они подружились и часто отдыхали вместе на пляже. Бисмарк приводит впечатляющий список знати, собравшейся на Нордернее. Первостепенное внимание он, конечно, обращает на юных леди, выделяя среди них прежде всего даму «с великолепными рысаками».

Бисмарк писал отцу:

...

В письмах 1843 года можно обнаружить нечто похожее на безысходность. Огромный и сильный, обуреваемый амбициями и стремлением властвовать, но томящийся от безделья и скуки человек напоминал паровоз с разогретым до предела котлом и скованными тормозами колесами. Бисмарк был одинок и в свои двадцать восемь лет скорее всего испытывал неудовлетворенность и в сексуальном отношении. С другой стороны, еще не забылись злоключения с английскими невестами. 10 сентября 1843 года он писал другу:

...

Можно не сомневаться в том, что его жизнь действительно превратилась в скучную и неинтересную «комедию». Через месяц Бисмарк, информируя отца о последних событиях в Книпхофе, сообщал о том, что ему пришлось завезти с Варты сорок поденщиков:

...

В конце октября 1843 года Бисмарк, уведомляя своего давнего друга и будущего зятя Оскара фон Арнима-Крёхлендорфа (1813–1903) о том, что его финансовые дела пошли на поправку, снова сетовал на скуку:

...

Из-за скуки он часто наведывался в соседнее поместье друга детства Морица фон Бланкенбурга, где и познакомился с его невестой Марией фон Тадден-Триглафф. Опустошенность и грусть Бисмарка произвели на нее неизгладимое впечатление. 7 февраля 1843 года она написала Морицу:

...

С Марией связаны самые светлые человеческие отношения в жизни Бисмарка. Он сразу же и безнадежно влюбился в эту необыкновенную женщину. Если бы она была свободна, кто знает, возможно, ему и не довелось бы объединять Германию, как бы это парадоксально ни звучало. Мария обладала силой, но именно той, которая ему не угрожала. Она разглядела его душу и сжалилась над ним. Она тоже полюбила его, о чем мы находим свидетельство в ее письме близкой подруге Элизабет фон Миттельштедт, посланном в мае 1843 года и в котором Мария не очень лестно отзывается о своем женихе Морице фон Бланкенбурге: