Ветер из невидимых источников нарастал, он уже сносил Миляша, точно отважного капитана, застигнутого на боевом посту обнаглевшей бурей. Впрочем, капитана эти порывы только смешили, разжигали в нем буйство крови и желание помериться со стихией… Да чем угодно помериться! Его охватила эйфория, экстаз, голова кружилась, он чувствовал себя не управляющим второй по рейтингу компании мира (что за жалкие масштабы!), а управляющим всего мира! Несколько клавиш отлетело под напором его пальцев, но он не остановил завоевательный порыв. Он буквально продавливал бумагу, вычерчивая свои подписи, оставлял фаллической ручкой с золотым пером мощные борозды в податливом материале. Он плыл по океану страстей, и пугливые волны разлетались перед покорителем экономических рынков.

Фама выхватывала у Алексея Парисовича контракты, и вихрь уносил прекрасного ангела в тот угол комнаты, где возлежал Кайлин. А потом Фама возвращала документ, скрепленный автографом главы New wave. И вдруг Миляш перестал ощущать вокруг себя буйство стихии, и волны больше не ударялись в его форштевень. Ангел вернул последнюю порцию бумаг, они оказались в прежнем виде, с его одиноким росчерком – согласия Кайлина на них не было. То ли качели куда-то не туда занесло, то ли Фама не поняла, что сделка еще не завершена, но, в общем, она оказалась на дальнем конце приемной залы с бокалом в руках и спиной к гостю. Они чокались всей своей троицей, а о нем совершенно забыли.

– А вот еще контракты… Не подписаны, – слабо напомнил о себе Алексей Парисович.

– Нет, мы подписали, что хотели, – через плечо отозвался Волконский.

– Тут контракт Сталина еще остался. Вы помните про него?

– Сталин не продается. А Ленина и Ивана Грозного мы отдали по устроившей вас цене. Сделка закончена, – сурово подытожил Сохаев.

– Как закончена? – прохрипел Алексей Парисович. – Тут какое-то недопонимание. Мне нужны все три игрока.

Волк с досадой повернулся к Миляшу:

– Мы вели разговор о цене за каждого игрока. Правильно?

– Правильно.

– Но при этом вы не спросили, можем ли мы продать всех троих.

– А почему вы не можете всех троих? – лепетал Алексей Парисович, все еще отказываясь верить, что он облапошен, а вдобавок еще и Родина обманута заодно с ним.

– Мы не можем продать Сталина, потому что нам нужен сильный игрок в опорной зоне.

– Но неужели нельзя кого-нибудь другого поставить?

– Нет, нельзя, – решительно срезал Сохатый. – Вы же Тимощука еще пару лет назад ни за какие деньги не хотели продавать, правильно? Ваш спортивный директор Владислав Радимов так и сказал: «Я друзей не продаю».

– То Тимощук, а то… – мямлил Миляш. – Тут нельзя сравнивать.

– Для нас Сталин даже значимее Тимощука. Без него вся команда рушится. Он исповедует тактику «выжженной земли». Хороший организатор, мудр, спокоен, бдителен, скромен, немногословен. Его слушаются все без исключения партнеры. Любит детей нацменьшинств, что необычайно важно для маркетинговой составляющей Матча. И потом… Это имя! И еще какое. Кому нужен наш Матч, если в составе не окажется подлинных звезд истории? С Торквемадой да Пол Потом далеко не уедешь.

– Пятьдесят миллионов, – уронил голову Миляш.

– Нет, – рявкнул Волк. – Западные партнеры нас просто не поймут, если Россия в этом Матче не будет представлена. Сталин не имеет цены. Мы продали только тех, кого можем заменить. Сталин – наше все!

И тут Миляш подумал о том, что одна из африканских стран в ближайшее время может получить нового посла из России.

Алексею Парисовичу пришлось подождать в приемной и снова послушать про ковер. Перед выборами президент, как водится, консультировался у астрологов. Естественно, не по поводу исхода выборов – тут все и имбецилам понятно, а по поводу дальнейших перспектив правления. Социально ответственные за небеса специалисты оптимистично сходились в оценке грядущего четырехлетия. Они отмечали приверженность президента подлинным идеалам, потому что в его астральной карте задействованы высшие планеты Нептун и Плутон. И дескать, его звездная карта совпадает с картой России, как ни у кого до него не совпадала.

Далее у астрологов начинались противоречия. Один говорил, что тот должен завершить то, что недоделал Николай Второй в силу слабости своего характера. Другой возражал, что ни в коем случае нельзя доделывать потому, что у них с Николаем одна и та же «черная луна», которая находится в Водолее, более того – в одном градусе. А «черная луна» – это болевая точка всей жизни. И если нажать на эту болевую точку, то реинкарнация астральных процессов приведет к полной потере субъективистского начала президента, что чревато неуправляемостью процессов во второй четверти…

Вторая четверть как-то совсем испортила настроение хозяину Кремля, напомнив о школе. Учился он хорошо, но вокруг было полно хулиганов. Охрана тогда его не окружала, и его, бывало, обижали… Поэтому при трехкратном упоминании второй четверти он выпроводил астрологов доброжелательным взглядом и велел запустить Миляша. Тот вошел, сияя, хотя на душе скребли даже не кошки, а огромные саблезубые тигры. По данным ученых, они, правда, давно вымерли, но в то же время кто способен помешать страшным тварям навести панику и ужас, если не собственной персоной, то в воображаемом мире нравственных терзаний. Это были они, саблезубые тигры!

– Здравствуйте. Присаживайтесь, Алексей Парисович. Как ваша миссия?

– Здравствуйте! Все замечательно. Два из трех трансферов выкуплены, – бодро отрапортовал Миляш.

– Как два? – Президент отказался от телепатии и перешел к диалогу с прямыми смыслами. – А третий? Где третий? Они же во всех СМИ в предварительный список включили три кандидатуры. И по нашим агентурным сведениям, у них три! Почему нет третьего? Кого вы не купили? – Президент начал притоптывать ногами, вытянувшись в кресле, чтобы доставать ими до пола.

– Главные трансферы – вот. – Алексей Парисович похлопал по портфелю, но звук вышел каким-то пустым и глупым, как щелбан по голове двоечника. – Грозный и Ленин – наши, а со Сталиным не сложилось.

– Это как же так? – прошипел президент.

– Не продается Сталин, – засмеялся Алексей Парисович так, как смеялись люди в тридцатые, когда за ними приезжал «воронок». Они-то ощущали свою полную невиновность и непосредственностью поведения пытались убедить в том же визитеров.

– То есть, как… не продается? Люди Родину продают, близких, друзей… А тут… Тут ерунда какая-то! Они же предатели, они на все должны согласиться за деньги.

– Да… но вот взяли и уперлись… Как-то так получилось и… – И Алексей Парисович протянул подписанные бумажки, чтобы продемонстрировать, что он все-таки работал, что не просто так слетал в Женеву и ему есть чем гордиться.

– И сколько вы заплатили за Ленина и Грозного?