Отсутствие охраны, конечно, настораживало, но облегчало задачу по захвату контейнера. В конце концов, объект мог снять охрану, потому что посчитал – в зоне вылета он в полной безопасности. Европа – они тут все непуганые. Акулин просчитывал варианты, как выманить объект, но объект выманился сам. Объявили, что рейс на Нью-Йорк откладывается до утра, что вызвало ропот. По аэропорту началось легкое брожение. Сотрудники засуетились. Объект дернулся и начал кого-то вызванивать, суетиться, ходить между рядов кресел.

Акулин похвалил себя за паузу. Поспешность – враг разведчика. Владелец кейса поспешил на выход. Поймал такси. Никакошидзе, оставленный в машине на парковке, приоткрыл окно и обменялся с Акулиным многозначительными кивками. Затем он нырнул в багажник (заднее сиденье легко трансформировалось) и из укрытия немедленно зарядил пулей с радиосигналом в бампер такси. Будочников и Акулин неспешно, чтобы не возбуждать подозрение, проследовали на парковку, Никакошидзе уже привел заднее сиденье в порядок, и они погнали за объектом всего лишь с минутным опозданием. Ерунда! На трассе они легко идентифицировали и догнали такси, но решили перехватывать чуть попозже – на менее оживленном участке дороги.

Правда, через пять минут от первоначального плана пришлось отказаться. Сзади висел «хвост». И еще какой! Наглый и виляющий, как у невоспитанной привокзальной дворняги. Акулин включил задний фотоаппарат, который тут же выдал на монитор двадцатикратно увеличенные снимки преследователей. Знакомые рожи. Будочников их упустил в аэропорту, но они сами объявились. Нахальные и бесстрашные, судя по всему, готовые на все. В отличие от группы Акулина, которой была дана четкая директива – обойтись без оружия. «Хвост» резко пошел на обгон, но Никакошидзе не дал им поравняться с машиной, потому что они могли открыть огонь из стволов. Он резко дернул к обочине. Преследователи вильнули, чтобы избежать столкновения, и слетели в кювет. Неглубоко, но чувствительно.

Акулин с парнями сразу выскочил, чтобы там добить врагов, пока они растеряны. Не на тех напал! И к тому же их командир был таких размеров, что даже Будочников в первое мгновение приостановился. Впрочем, рукопашный бой все равно развязался. Получился он коротким, но вместе с тем весьма насыщенным. Конфликтующие стороны моментально прочувствовали, что имеют дело с себе подобными. Никакошидзе, чтобы переломить ход борьбы, отпрыгнул назад и изящно метнул нож в сердце гигантскому предводителю врагов. Сталь стукнулась о тонкий бронежилет противника. Никакошидзе матюгнулся от досады по-русски. Ему ответили тем же. И тут сражение приостановилось… Вплоть до выяснения гражданства сражающихся группировок, их мотивов и задач.

Гражданство совпало!

Мускулистые парни смело и совсем не по конспиративным законам выкрикивали друг другу имена и чины руководителей, названия «крыш» и информационных каналов. Встреча родственного подразделения в одной и той же разработке и с аналогичным заданием, да еще и на окраине Женевы, удивила настолько, что самоконтроль пропал, как стыд у напившейся мартини десятиклассницы. Минута словесной перепалки все прояснила, а посему было принято оперативное и единственно верное решение – объединить усилия.

Одного человека оставили у поверженной машины, а четверо русских богатырей с примкнувшим к ним грузином Никакошидзе устремились в погоню за объектом, который стремительно приближался к городу, чтобы коварно в нем исчезнуть вместе с чертежами сканера. И какой русский не любит быстрой езды! Даже нацмен Никакошидзе против нее не возражает.

Водитель такси преследуемого Одета Голана был законопослушным швейцарцем, поэтому даже любивший риск Борис не взял бы его шансы на отрыв меньше, чем 1 к 15, а то и вовсе бы проигнорировал ставку, чтобы не выкидывать деньги на безнадежное дело. Фотографические вспышки на светофорах фиксировали нарушения скорости и проезд на красный со стороны вороного BMW, в котором спасала родину группа Акулина, подкрепленная дополнительным десантом. По ходу дня номера у BMW пару раз менялись. Минимум раз в день машина перекрашивалась. Поэтому чеки на штрафы и повестки в суды приходили скромным, тихим обывателям. Номера ведь не выдумывались парнями Акулина, а кропотливо подбирались по базе данных в соответствии с маркой и цветом машины.

Работали настоящие профессионалы – не дешевка, которая обманет и наивно думает, что никто не заметил. Если обманывать, то так, чтобы все чувствовали завершенность и эстетическую красоту аферы. Чтобы у жертвы и правоохранительных органов не возникало ощущения опустошенности. Напротив – надо, чтобы они чувствовали, что приобщились к большой игре. В самом углу картины должен быть росчерк пера мастера. В противном случае полотно теряет свою ценность.

К сожалению, вместо изящного вензеля пришлось все-таки в концовке эпизода начертать недрогнувшей рукой промеж глаз объекту. Голан расплатился, вышел из такси, шагнул в сторону отеля «Англеттер» и тут-то на респектабельной ковровой дорожке получил по физиономии. Один удар, но зато какой. Кейс отобран! В кителях можно прокалывать дырочки для орденов. Через пять дней сокровище переправлено в Москву, где его осматривают эксперты. Больше всего боялись, что кейс запрограммирован на уничтожение содержимого при несанкционированном вскрытии, но оказалось, что никаких подвохов нет. Вообще никаких! Что само по себе подвох. Кейс тривиально вскрыли и…

– И что там внутри?

– Внутри древний манускрипт.

– Что?

– Ма-ну-скрипт. Это на пергаменте рукопись. Очень старая. Начнешь листать, и развалится. Отдали языковедам и на радиоуглеродный анализ, чтобы выяснить возраст.

– Какой манускрипт… Что вы там все, к 23 февраля уже готовитесь? А где чертежи сканера?

– Извините, в кейсе был только манускрипт.

В кабинете с видом на Кремль восторжествовало молчание. Ровно на две минуты тридцать восемь секунд – в литературе важна точность, потому что выдумок, преувеличений и обмана в ней и без того предостаточно. Если бы в эти две минуты тридцать восемь секунд в помещение вошел святой Григорий Палама со своими сподвижниками, то он бы наверняка принял присутствующих за единомышленников – за монахов-исихастов. Настолько они были погружены в свои мысли. В безмолвии опустили головы вниз и визуально изыскивали в области пуповины тайные каналы связи с Абсолютом. Чтобы Абсолют помог им разобраться в земном. Даже не земном, а в абсолютно приземленном.

– И что, там прямо ни одного листика чертежа нет? – нарушил величественную тишину хозяин кабинета.

Кремлевскому мечтателю, наверное, представлялось, что Борис Надеждин наивно спрятал чертеж где-то между страниц древнего манускрипта в расчете на то, что там искать не станут.

– Нет, в кейсе, к сожалению, только манускрипт, – уныло и жалобно сообщил докладчик.

– И вот прямо ни одного листочка? Все просмотрели. Может, где-то залип?

Отвечать не имело смысла, поэтому подчиненный просто отрицательно помотал головой. Босс еле удержал себя от приказа принести кейс в кабинет, чтобы лично проверить его содержимое. Но он взял себя в руки, отпустил вестника и вопреки всем инструкциям и правилам конспирации вызвал по Skype швейцарскую боевую группу.