Джеф нахмурился, и его светлые глаза сузились.

— Неужели мама тоже поедет? — раздался вдруг голос в двери, и оба повернулись. Глория удивилась, увидев, что слезы Брайана уже высохли и он совершенно спокоен. — Ты поедешь, ма?

Джеф ответил без всякого колебания:

— Если вы оба решите поехать, так и будет.

Но Глория поняла по тону, что на самом деле он не хочет этого. Он против ее поездки.

А почему ему быть вне себя от радости? — дразнил внутренний голос. Не слишком ли это был бы идеальный сценарий?

Глория пробежала пальцами по волосам, что делала всегда, когда волновалась.

— Не знаю, что сказать, — произнесла она, зная, как трудно принять решение. — Давайте подумаем сегодня вечером. Я имею в виду, зачем тебе возвращаться в Штаты, Джеф?

— Видишь ли, у меня есть и другие обязательства.

— Он имеет в виду мою сестру, — вдруг вмешался Брайан, и Глория заметила, как Джеф недовольно посмотрел на него.

— У нас что, есть дочь? — глупо спросила Глория.

— У меня есть дочь, — поправил Джеф вежливо.

Она уставилась на дверную ручку, как будто вся жизнь зависела теперь от нее. Как не хотелось задавать вопрос, который вдруг стал столь важным, и ответ на который, она инстинктивно чувствовала это, поразит ее и без того уже разбитое сердце.

— Сколько ей лет? — вырвалось у нее.

Джеф замялся, тоже чувствуя в ответе бомбу замедленного действия.

— Она почти такого же возраста, как и Брайан, — наконец выдавил он из себя.

Такой униженной Глория не чувствовала себя никогда.

— И ты знал это? — спросила она сына.

Их молчаливый сговор, казалось, забил последний гвоздь в ее гроб.

— Я пытался рассказать тебе, мам, — возразил Брайан. — И ты сама сказала, что не хочешь знать.

Джеф ничего не говорил, наблюдая за ее реакцией, и его глаза блестели.

Глория откашлялась, страстно желая, чтобы эта пытка поскорей закончилась.

— Тогда, очевидно, вопрос решен. Брайан поедет только со мной. Но, естественно, мы не станем останавливаться в твоей семье. Твоя жена… — Господи, его жена! Потребовалось немало усилий, чтобы голос не перешел в крик из-за этого простого слова. — Уверена, что твоя жена не захочет, чтобы…

— Перед тем, как ты продолжишь, Глория, должен сказать тебе, что моя жена умерла. Несчастный случай в море, шесть лет назад.

Уложив Брайана в постель, Джеф вернулся и нашел Глорию все еще сидящей в трансе на диване. Внимательно посмотрев на нее, он быстро зашагал прямо в кабинет за выпивкой. Одним глотком Глория выпила половину бокала разбавленного виски.

Джеф удивленно поднял бровь.

— Стойкая женщина.

Выпитое немедленно согрело желудок. В любом случае, события вечера подействовали на нее. Ничего худшего случиться теперь не могло. Уверенность постепенно возвращалась, и ей даже удалось изобразить улыбку.

— Не нужно играть роль няньки. Я никогда еще не прибегала к алкоголю, чтобы прийти в себя.

Сделав глоток виски, он поставил бокал на стол.

— И как это понимать?

Глория села прямо и пристально посмотрела ему в глаза.

— Хорошо, как бы ты назвал это? Появляешься под видом благородного героя, который привлек бы любого маленького мальчика, и теперь, когда он привязался к тебе, мы узнаем, что у него есть сводная сестра как раз такого же возраста.

Его рот неприятно скривился.

— Мы могли бы, мне кажется, меньше беспокоиться, выясняя прошлое.

Глория подняла бокал и проглотила еще немного виски, набираясь духу, чтобы задать очередной вопрос.

— Кстати, как звали твою жену?

— Брук.

— Брук, — повторила она, затем продолжила, растягивая слова: — Ей было известно, что ты сделал беременными двух женщин одновременно?

— Черт тебя возьми, Гло! — резко прервал он негромким голосом, чтобы не разбудить Брайана. — Какое ты имеешь право играть роль великодушной спасительницы? Ты не могла дождаться, пока покинешь мои объятия и выйдешь замуж за самого богатого парня, которым могла завладеть. Скажи мне, — его глаза выражали отвращение, — как дорого ты продала себя?

Глория побледнела.

— Как ты смеешь?

— О, я имею все права. Расскажи мне, я хочу знать. Расскажи все о своей свадьбе.

— Ничего я не расскажу, — понизила голос Глория, — потому что это не твое дело.

Джеф посмотрел так, что, казалось, этот взгляд испугает кого угодно. Но не ее.

— Я считаю, это мое дело, — заскрежетал он. — Твой муж считался отцом моего сына, пока был жив. Но твое лицо, кажется, никогда не светилось, когда ты говорила о нем. Хотя, наверное, ваши отношения были не слишком хороши, а?

Глория твердо встретила пристальный взгляд.

— О? И почему же?

— Возможно, твое отношение оскорбляло его. Может быть, он раскаивался, что был захвачен авантюристкой? — мягко спросил он.

— Держи свое мнение при себе, Джеф, — холодно процедила Глория. — Сначала ты обвинил меня и Джона в сделке — юность в обмен на деньги, сейчас заявляешь, что его оскорблял мой авантюризм. Тебе придется придумать что-то получше. — Она презрительно усмехнулась. — Не слишком хорошая логика для адвоката.

— Может быть, это потому, что считаю невозможным опираться на логику в отношениях с тобой! — зарычал Джеф, и ярость, отразившаяся на его лице, была такой сильной, что хотелось убежать.

— Чтобы ты знал, — тихо добавила она, — я не выходила замуж за деньги.

— Неужели? — поддразнил он.

Глория чуть не сказала, что разговаривала с Брук и с его тетей, узнала, что он изменил ей, но зачем вспоминать это? Пусть все остается в секрете. Это оружие, которое всегда можно использовать против него.

Джеф смотрел на нее немигающим взглядом, красивое лицо было все еще искажено гневом.

— Ты, кажется, не решила, отпускать Брайана в Америку или нет?

Глория неискренне улыбнулась, желая сделать что-нибудь, что бы задело его самообладание.

— Естественно, он очень хочет поехать, но я не желаю оказаться в роли плохой матери. У меня достаточно оснований беспокоиться, и я вовсе не уверена, что выиграю соревнование с тобой.

— Это не соревнование.

Ее глаза сверкнули.

— Нет?

Джеф пожал плечами.

— Хватит тянуть, ты едешь в Америку или нет?

— Кажется, у меня нет выбора. Да, еду.