— Не с первого, так со второго или третьего, пятого, десятого, но получится.

Генерал поднимается на локте и замирает, разглядывая мою улыбку. Спрашивает так осторожно, словно боится спугнуть:

— Ты хочешь?

— Да.

Все-таки обнимаю такого напряженного и натянутого, как струна. Глажу по волосам и шепчу:

— Хорошо бы сразу двоих. Мальчика и девочку, чтобы не гадать, кого хочется первым.

— Как получится, — смеется генерал и падает обратно на кровать, а я укладываюсь к нему на грудь.

Рано еще выбирать имя, думать, где будем жить и как прятаться. Успею сломать голову. Пусть сейчас будет просто хорошо.

От Балии Светлой издалека разит тьмой. Глубокой, ночной, бездушной тьмой пустого космоса. Сестра короля холоднее Наилия, когда он не в духе, говорит медленно и смотрит свысока даже на рослую Имари.

— Потрудитесь объяснить, Ваше Высочество, с каких пор эриданской принцессе разрешено позорить семью?

Запоздалое нравоучение и явно не из тех уст. Если вчера Таунд ни слова не сказал дочери, то воспитательный порыв тетушки тем более никого не интересовал. Балия пришла в покои племянницы ранним утром, разбудив меня на кушетке, и не самым высоким слогом потребовала убраться. На шум выбежала Имари, запахивая на груди халат и пульсируя черной привязкой ненависти так, что мне хотелось громко звать Наилия на помощь.

— Семья продала меня чудовищу, — шипит принцесса, — и я буду защищаться…

— Это твой будущий муж, — объявляет Балия, как приговор зачитывает. — Ты глаз должна не поднимать от пола и отвечать «да» на все, что он скажет, а не спать в одних покоях с другим мужчиной.

Уши горят, стоит сообразить, как моё присутствие выглядит для свиты со стороны, но ведь раньше цзы’дарийцы охраняли дворец, что сейчас глобально не так?

Имари шумно дышит, сложив руки на груди. Скоро придут служанки и застанут отвратительную сцену скандала, хотя женщины не кричат.

— Мы спали в разных комнатах, нэлла Балия. Если вы не можете удержаться ни от одного крепкого мужского объятия…

Тетушка замахивается ударить племянницу, но в последний момент замирает, обернувшись на меня.

— Твой жених настаивает на церемонии демонстрации чистоты, Его Величество не смог отговорить.

Не знаю, умеет ли черная кожа эридан бледнеть, но, кажется, у Имари кровь отлила от лица. Название церемонии звучит безобидно, так почему принцесса чуть в обморок не падает?

— Вы решили наказать меня за позор еще большим позором, нэлла?

Балия склоняется к ней и шепчет по-змеиному, извиваясь словестными оборотами высокого наречия. Раздвоенного языка только не хватает и пятнистой кожи вместо платья.

— Моя дражайшая племянница, на чьи плечи возложено будущее королевства, забывает, что любой мужчина, будь он северным беженцем или прогрессивным мыслителем ищет в невесте чистоту. Это не вытравить временем, развращенной общественной моралью и желанием одной маленькой глупой девочки. Придется прийти на церемонию и показать, что слово твоего отца и нашего короля еще чего-то стоит, иначе Рагнар притащит тебя туда за волосы.

Имари молчит, притворившись статуей, а Балия, подобрав длинный шлейф платья, царственно удаляется из покоев. Запрещаю себе лезть с вопросами и даже с сочувствием, несколько раз напоминаю, что нельзя осуждать эридан, не родившись эриданкой. Но бездна, свадьба все сильнее напоминает казнь. И я не знаю, как буду по приказу Наилия заставлять принцессу приносить себя в жертву.

Служанки врываются в покои пестрой стайкой тропических рыбок, безмолвно кланяются и поднимают волны легких тканей и ароматов косметики. Течением рук подхватывают ночное одеяние принцессы и уносят прочь.

Прикрываю глаза, понимая, что Тиберий обязан смущаться полуобнаженной дариссы, хоть Имари сейчас не до чужого стыда. Облако привязок подергивается рябью от волнения, но я различаю, как серый страх укутывает розовую нить. Тяну за неё изо всех сил, а конца не видно.

«Юрао, помоги».

«Слишком далеко».

Странно, энергии достаточно, на Дарии паразит показывал связи с теми, кто жил на других материках, а здесь ограничивался эриданским королевством? Дворцом?

«Его нет на планете, а через космос я не вижу».

Неожиданная новость. Кто возлюбленный принцессы? Как он умудрился покинуть Эридан, если у них нет своего космического флота? Тайком в нашей капсуле? Исключено. Брожу мысленно вокруг очевидного ответа, как вокруг обломка скалы, и пытаюсь его не замечать. Не выходит. Дарлибы на планете были всего несколько раз, да и не приглянулись бы они эриданке. Имари любит цзы’дарийца, а Наилий вывел войска, забрав его навсегда. Если принцессе нельзя сбежать, то, может быть, она ходит вокруг генерала, собираясь попросить вернуть возлюбленного? Только кого именно? У каждого цзы’дарийца уникальная генетическая карта, но в миллионном легионе Тулия Малха могут служить тысячи Квинтов и Децимов, Клавдиев и Марков. Поможет подразделение, имя командира, номер звезды. Не за этим ли нужен Публий, глава медицинской службы? Медиком был избранник принцессы?

— Тиберий, а ты меня только во дворце охранять будешь или в городе тоже?

Имари выдергивает из раздумий, как будильник из сновидения. Бестолково моргаю и запинаюсь на ответе:

— Д-да. То есть везде.

— Тогда мы едем на рынок, — сообщает принцесса, надевая золотые серьги, — транжирить подарок моего жениха. Пока я не превратилась в жену-рабыню и еще могу распоряжаться деньги самостоятельно.

Рэм мне голову оторвет. Как увидит, что зеленая точка на экране сбежала из прямоугольника территории дворца, так рванет следом, чтобы поймать за ухо и вернуть обратно. В городе я себя защитить не смогу, не то, что Имари. Если принцессе причинят вред рядом с охранником-цзы’дарийцем, о договоре можно забыть. Разве что попросить кого-нибудь из наших в помощь.

Снимаю с ремня рацию и выкручиваю регулятор громкости до среднего положения. Эфир шипит и потрескивает тишиной, которую я нарушаю, зажав кнопку:

— Рэм, говорит Тиберий, прошу разрешения покинуть дворец. Пункт назначения — городской рынок.

Нахваталась стандартных фраз, пока жила в особняке и невольно подслушивала разговоры охранников. Теперь меня слушают притихшие служанки и обескураженная Имари. По сравнению с их телефонами, рация — странный гаджет, согласна.

— Тиберий, говорит Рэм, — голос лысого стервятника искажается хрипами эфира почти до неузнаваемости. — Маршрут подтверждаю. Когда вернешься?

— К обеду успеем, — поспешно и громко отвечает Имари, а потом виновато улыбается.

Зря, кнопку я не зажимала, никто её не услышал. Повторяю майору информацию и слышу: «Принято». Проклятье, меня одну отпускают? Серьезно? Несуществующие боги, вот так подстава! Лысый стервятник давно мечтал выставить мудреца Медиума и любовницу генерала безответственной, ни на что не способной дурочкой. Момент удобный нашел?