Только сейчас я заметила, что на одном из них искривлен ноготь. Старый он вырвал в тот день, а новый деформировался.

— Сторожит Даймона Эверсона, — ответила я и смахнула слезы.

— Надеюсь, ты ему не навредила?

— Я пока не решила, что с ним делать.

Порубленная мной яблоня заскрипела, не удержалась и грохнулась посреди сада у меня за спиной. Хоть какое-то облегчение — видеть скорбь в глазах Эвина Файвлендора.

— Что ж, вы сказали сегодня приходить на исповедь. Вот я и пришла. Только исповедоваться будете вы.

Дойдя до скамейки, он сел и свесил голову.

— Меня обратили давным-давно, Стейша, — произнес негромко и подавленно. — Я был немногим старше тебя. Обычный фермерский парень, приехавший в город на рынок, чтобы продать урожай. Стая, называющая себя Отрекшимися, как раз охотилась на молодых, сильных юношей. Не прошли они и мимо меня. После обращения со мной хорошо поработали. Я стал служить стае — выискивал таких же крепких парней и выводил на их след бет. Так продолжалось несколько лет, пока их целью не стал мой повзрослевший младший брат. Я помог ему скрыться, после чего стал врагом стаи. Пришлось податься в бега. Я бродяжничал, жил тем, что удавалось раздобыть на мелкой работенке, спал там, где придется. И совсем забыл, какой может быть нормальная жизнь, пока меня не забросило в религиозную общину, где я стал тем, кого ты видишь перед собой.

— Сейчас я вижу перед собой лжеца и предателя, — изрекла я, не испытывая жалости к его истории.

— Я зря думал, что Отрекшиеся потеряли ко мне интерес. Спустя много лет они все-таки нашли меня, и мне вновь пришлось бежать, чтобы спасти братьев по вере. Так я оказался в здешних горах. Меня догнали и отделали. Решив, что я умер, стая ушла, и меня нашел Клемент Одноглазый. Мою дальнейшую историю ты, наверное, уже знаешь. — Эвин Файвлендор покрутил на руке браслет-амулет. — Гилли мог просто попросить у меня яблок. Но этот мальчишка дня не мог прожить, чтобы не нахулиганить. Мир оборотней жесток, не только к людям, Стейша. Не проходит и дня, чтобы я не думал о Гилли. Одна маленькая провинность, а какие последствия…

— Это вы вырвали листы из дневника Клемента?

Он покивал.

— Он просил сжечь все без остатка. У меня рука не поднялась. Вырвал последние, где говорилось о нашей крепкой дружбе. В остальных записях все поверхностно. Да и Клемента к тому времени все считали сумасшедшим. Никому его мысли уже были не интересны, и накопленный им опыт ушел в местный архив.

— Как вам удалось обвести следователей вокруг пальца?

— Стейша, думаешь, кто-то особо занимался этим делом, когда сама Рэйгел Эккер отказалась писать заявление? У меня были контакты друзей Клемента из ОНО. Я связался с ними и попросил позаботиться о мальчике. В их организации служит немало оборотней, помогающих отлавливать таких мерзавцев, как Отрекшиеся. Гилли уже два года, как на самостоятельной службе, — улыбнулся он, гордясь его достижениями.

Пока я долго и скрупулезно училась в Школе Охотников, мой друг успел дорасти до индивидуальных заданий. ОНО действительно работало против всех законов.

— Появление здесь Эверсонов — случайность? — перешла я к другому вопросу.

— Очевидно же, что нет. Когда Акур умер, было не так-то много желающих восстанавливать его дом, охранять лес и ухаживать за кладбищем.

— И?

— Нас нашел Гилли… — за него ответил появившийся в саду Даймон Эверсон.

Глава 17. Обещание

Он пришел не один. С Яном и Тимом.

— Стейша! — Ян округлил глаза, увидев поваленное дерево. — Ты решила, что яблоня — это оборотень? И во что она превращается в полнолуние?

— В дубину, — выцедила я по слогам, косым взглядом сверля его отца.

Тот подстраховался: не стал подходить близко. Остановился в нескольких шагах, сунул большие пальцы в карманы брюк и расправил плечи, не сводя с меня глаз.

Лениво подошедший ко мне Тим лизнул мою руку, будто убеждая меня, что опасности нет, и пошел обнюхиваться.

— Поговорим? — спросил Даймон твердо, явно не намеренный получить отрицательный ответ.

— Говорите.

Мой разговор с Эвином Файвлендором на повышенных тонах уже разбудил Олондов, заставив даже мою сестру встать с постели и вылезти на крыльцо. Плохо притворяясь, что она прогуливается со своим новорожденным Торросом младшим, Инари все ближе подбиралась к забору, чтобы лучше видеть и слышать.

— Не здесь, — сказал Даймон, затылком чуя любопытный нос.

— А что, господин Даймон Эверсон, вам есть что скрывать от соседей? — съязвила я.

Скрипнув зубами, он шагнул ко мне, но я вовремя приняла боевую стойку и выставила перед собой нож. Ловко увернувшись, Даймон скрутил мою руку, отчего я взвыла. Выронила оружие и оказалась в его тесных объятиях.

— Это запрещенный прием! — возмутилась я его прикосновениями к моей груди.

Ладонью накрыв мой рот, Даймон затащил меня в дом, а Тим даже не пошевелился помочь. Фамильяр!

Я впервые в жизни оказалась в гостях Эвина Файвлендора, и его быт меня приятно удивил. Ничего не указывало на то, что хозяин с индивидуальными особенностями. За исключением двух портретов над маленьким алтарем. На одном был изображен Гилли, на другом — я. Оба в том возрасте, когда посмели проникнуть в чужой сад.

— Я каждый день молюсь за вас, — сказал Эвин Файвлендор, и Даймон Эверсон поставил меня на ноги. — Художник из меня никудышный…

Вошедший вслед за ним Ян присвистнул и подшутил в своей манере:

— Не знал, Стейша Корнс, что в детстве ты была рыжей.

Тим прямиком двинулся на кухню и загремел кастрюлями в поисках лакомства. Пока он там все не разнес, Эвин Файвлендор решил сам его угостить. А Ян, похожий на восставшего из могилы мертвеца, пошел умываться.

Поняв, что ни Тим, ни Ян компании оборотней не дичатся, я опустилась в кресло и расслабленно выдохнула.

— Ну и как вы познакомились с Гилли? Только не говорите, что он вас обратил. Не поверю.

— Гилли сам нас нашел, а в оборотня меня превратили много лет назад. В ту же ночь, когда убили мою жену, — ответил Даймон Эверсон, достав из кармана женское обручальное кольцо. — Не только ты чего-то лишилась, Стейша Корнс. Если бы не Ян, я бы не выкарабкался. Но родительская ответственность вынудила меня жить дальше. Я стараюсь не заводить лишних знакомств, обхожу публичные места, сторонюсь женщин. Поэтому мы часто переезжаем. Люди начинают к нам привыкать, а это опасно.

— Для людей?

— Для нас. Оборотень, убивший мою жену и укусивший меня, был членом могущественной стаи. Я ему отомстил, и с