— Как ты себя чувствуешь, Стейша? — поинтересовался Даймон во время ужина.

— Немного устала. Из-за суматохи дома. Зато я узнала, что Инари не ведьма. Крупица дара у нее есть. Наверное, его даже можно развить. Но не с ее подходом к магии и образом жизни.

— А как же предсказанное тебе чудовище? — улыбнулся Ян.

— Превратится в прекрасного принца.

— Пойду раздобуду коня.

Я засмеялась, но вспомнила про дневники и вернула себе серьезность. Отодвинув тарелку, выложила на стол старые книжки и взглянула на Даймона. Крутя в руке стакан, он задумчиво посмотрел мне в глаза и кивнул:

— Хорошо. Давай изучим.

— По записям Вегарда Храброго я уже пробежалась. Довольно интересные заметки, но устаревшие. Ясно, почему дневник не представляет исторической ценности. Позже почитаю еще. Может, я пропустила что-то полезное. А сейчас я хочу узнать об особенностях охоты Клемента Одноглазого.

Отставив стакан, Даймон взял дневник, осторожно открыл и изогнул бровь:

— Немногословный был парень.

Подскочив с места, я прильнула к нему и заглянула в страницы.

Клемент Одноглазый не старался оформить заметки красиво. Ни таблиц, ни схем, ни рисунков. Кое-где лишь стояла дата и пара слов.

«Тишина. Скучно».

«Получил уведомление об отказе в переводе».

«Строим новый мост».

«Думал жениться. Сходил на свидание. Передумал».

Я вдруг ощутила на себе жар, исходящий от мужского тела, и поняла, что фактически прижимаюсь к Даймону. Кусая губы, чуть отстранилась и затаила дыхание.

— Что там такого интересного? — полюбопытствовал Ян, и его отец зачитал вслух:

— «Подохну здесь. Никто не вспомнит». «Оборотней нет, но ночью снились». — Перелистнул и продолжил: — «Ведьма идет по тонкому льду. Сожгут ее».

— Записки сумасшедшего, — хмыкнул Ян.

Даймон перелистнул еще, и я буквально вырвала дневник из его рук, прочитав: «Я его встретил». Шлепнулась обратно на скамейку и забормотала, бегая глазами по строчкам:

— «Совсем слабый. Помрет к утру. На всякий случай посадил на цепь»… «День следующий. Лихорадка спала. Раны затягиваются. Говорит, загнали его стаей. Сегодня пойду по следу. Хоть какая-то работенка»… Что все это значит?

Я вопросительно взглянула на Даймона, но он был непоколебим. Конечно, он же сталкивался с оборотнями лицом к лицу. Ничто уже давно не вгоняло его в шок.

— «Никого не нашел. Удрали», — прочитала я дальше. — «Отправил письмо в ОНО. Они компетентнее. Пока буду лечить». «Получил ответ. В списке на поимку нет. Мирный». Как это — мирный? Почему он консультировался с ОНО, когда должен был отдать оборотня под суд?

— Видишь ли, Стейша, по закону охотник обязан арестовывать всех оборотней. Но есть те, кто не совершает преступлений, — приземлил меня Даймон. — Представь, если тебя укусят. Ты станешь оборотнем, но откажешься причинять вред. Продолжишь мирную жизнь среди людей.

— Но любой оборотень опасен! — настаивала я. — Не мне рассказывать вам о темной стороне защитного амулета. Пока оборотень неразлучен с ним, он обращается только в полнолуние. А если амулет отнять, то оборотня невозможно удержать. Его сила имеет накопительный эффект. Для таких и создана благоустроенная тюрьма.

— Все равно это тюрьма. Ты бы туда тоже не захотела.

Я захлопнула рот. Во время учебы в Школе нам было запрещено даже думать о ней с такой стороны. Ведь там созданы все условия для счастливой жизни подальше от людей.

Опустив глаза, я снова начала читать:

— «Жаль его. Добрый. Работящий. Облагородил мне сад». «Сходили к ведьме. Сделали амулет. Завтра придумаю, чем его занять». «Пережили первое полнолуние. Без происшествий». «Ведьмин дом сожгли. Не мы. Боюсь, кто-то узнал». «Отвез ее в казарму на станцию. Сказала, там помирать будет. Кто и за что сжег, молчит». «Прижился»…

— И все? — удивился Ян.

— Последние страницы вырваны, — выдохнула я. — В голове не укладывается. Клемент Одноглазый привел в деревню раненого оборотня, вылечил его, раздобыл ему амулет и оставил среди нас?

— Не все охотники кровожадны, Стейша, — сказал Даймон. — У Клемента есть чему поучиться.

— Безумству?

— Милосердию.

— Где-то здесь живет оборотень, который убил Гилли! — взорвалась я. — Из-за ошибки Клемента! — Пристально посмотрела на Даймона и догадалась: — Вы знаете, кто это, да? И вы его покрываете? Убийцу? Это, по-вашему, милосердие?

Сорвавшись с места, я побежала вон. Не хотела видеть этого человека, играющего со мной.

— Стейша, подожди! — Он догнал меня посреди леса, схватил за локоть и развернул.

Тим, сопровождающий меня шаг за шагом, угрожающе прорычал.

— Спокойно, Тим. Я ее не обижу, — не отрывая от меня глаз, произнес Даймон.

— Я в вас чуть не влюбилась! — выпалила я, с трудом сдерживая слезы.

— Хорошо, что не влюбилась… — Он медленно отпустил мою руку, убедившись, что я не убегу. — Стейша, ты очень похожа на мою жену. Внешне вы абсолютно разные, но характер… Эта вспыльчивость, неразборчивость, преданность делу… Они ее сгубили. В твоей деревне нет оборотня-убийцы.

— Тогда кто убил Гилли? Бродячая собака? Вот с таким когтем? — Я схватилась за коготь на шее и показала ему. — Может, я чего-то не замечаю. Тот оборотень был не отсюда, и мне еще предстоит его найти. Но теперь я знаю, что в моей деревне есть монстр с амулетом. К счастью, круг сузился. Мне всего-то надо пойти к Оливеру Ноксу и получить список всех, кто появился здесь во времена Клемента Одноглазого. Завтра полнолуние. Он обратится.

— Стейша, не буди зверя. Пока он здесь, другие оборотни обходят деревню стороной. Он защищает это место. Поберегись. Проведи ночь полнолуния дома.

— Это место защищает Оливер Нокс!

— Ты сама-то в это веришь? Ты читала дневник Вегарда Храброго. Знаешь, что эти леса, горы и реки манят оборотней. Обычному караульному деревню не защитить. Оливер Нокс может считать себя героем, но покой твоей семьи и твоих соседей не его заслуга.

— Так вот почему Рэйгел Эккер хочет, чтобы я уехала. Даже она знает, кто здесь оборотень, — осенило меня. — Плохой из него защитник, раз Гилли погиб! И все вы слепые, если этого не видите… Передайте Яну, что мне очень жаль. Я не хотела его обидеть.

Не попрощавшись, я развернулась и пошла домой…

Абсолютно разбитая…

Глава 15. Оборотень

Гулянье по случаю рождения первого внука в нашей семье продолжалось до самого утра.

Избегая родителей и гостей, я пробралась с Тимом в сарай, устроила себе спальное место из отцовской ветоши и, жалея себя, попыталась поспать.

Еще недавно мне было трудно представить, что кто-то может быть против поисков убийцы Гилли, особенно его мать. Теперь слова Кио Куанга подтвердились. Я нажила здесь врагов, а не друзей.

Уснуть удалось только под утро, когда шум пьяной толпы стих. Мне снился Гилли. Этот