– Это вряд ли, – сказал он четко.

Вся его команда только что услышала, как Саммер предложила ему чертовы апартаменты в пентхаусе, будто предлагала альфонсу более высокую плату.

– Боже мой. – Она встревожилась. – Как трудно купить тебе подарок! Ну ладно. – Она снова погладила его подбородок, и он возненавидел себя за возбуждение, которое пронзило все его тело. – Я подумаю еще.

С этими словами она повернулась и ушла. Ее белокурые волосы сверкнули, будто прекрасное божество вернулось на небеса. Челюсти Люка были сжаты так сильно, что он испугался – как бы не сломалась кость. У него было всего два варианта: либо оставить все как есть, либо потерять самообладание. Он круто повернулся на каблуках. Сотрудники, смотревшие на него в шоке, разинув рты, внезапно развернулись и разбежались, чтобы вновь приступить к работе.

Все, кроме Патрика, который наклонился и смотрел на медленно расплывающиеся руины шоколадно-золотого сердца.

– Ммм. Это так приятно, Люк. Наконец-то ты позволил ему выйти из заточения.

Он прислал ей десерт – шар – днем, когда дождь лил как из ведра и казалось, вся надежда иссякла: непрочная, недолговечная ограда из шоколада вокруг золотого сокровища, столь блестящего и хрупкого, что чудилось, будто что-то пульсирует внутри. Это был замороженный мусс, покрытый сусальным золотом, под которым, по словам официанта, было скрыто тающее сердце…

…и потом оно выйдет из меня естественным путем, саркастически сказала она себе.

Десерт соблазнял ее, как и было задумано. Дразнил тем, что пытался управлять ею. Это причинило Саммер такую боль, что ей самой отчаянно захотелось свернуться калачиком внутри чего-то такого, что могло быть более прочной защитой, чем хрупкая завеса из шоколадных нитей. Чтобы никто не мог вот так просто завладеть ее сердцем. И чтобы никто не смог высмеять ее за то, что она захотела спрятаться.

Она едва не спихнула со стола десерт, который не заказывала, и официант, увидев это, побелел. Когда он уже подходил к двери, ведущей в кухни, чтобы вернуть угощение, Саммер заметила, что он отчаянно пытается всучить его какому-то другому официанту, чтобы тот сам унес его.

– А вам трудно угодить. – Сидящий напротив нее мужчина произнес это таким тоном, будто ему это в ней нравилось.

Еще бы не нравилось! Отец дал ему ее новый номер телефона, и он просто обязан быть амбициозным и конкурентоспособным. Майк Бродзик, один из инвестиционных менеджеров, работающих у отца. Красивый, внимательный и преследующий личную выгоду – ведь ее отец так богат и влиятелен. Но как бы то ни было, лучше быть с ним, чем одной.

Саммер взглянула на него, широко раскрыв глаза.

– О, вовсе нет, – сказала она, притворяясь совершенно наивной, чтобы подшутить над всеми вокруг и особенно над собой. – На самом деле я… – ее губы медленно разошлись в сладкой улыбке, и она посмотрела прямо в глаза своего визави, – …очень, очень покладистая.

Что ж, его внимание было привлечено к ней, но из-за этого ее чуть не затошнило от отвращения к себе. И захотелось побыстрее вернуться домой.

Когда туман, как призрак прошлых невзгод, окрасил все в серый цвет, Люк послал Саммер три золотистые звездные орбиты вокруг темной надменной горы, сделанной из шоколада, чистого и гладкого, как стекло, с которого можно соскользнуть. А на самой вершине горы, скрытое среди орбит из карамели, сверкало крошечное нежное яблочко, покрытое сусальным золотом. Саммер так и не узнала, ни каково на вкус яблочко, скрытое золотом, ни что находится внутри горы, ни ту легкость, с которой звездные золотые орбиты могут разрушиться, если к ним прикоснуться. Она просто отослала десерт назад. А как же иначе? Но у нее перехватило дыхание, и пришлось изо всех сил сжать себе бедро под столом, чтобы удержаться, не вскрикнуть, выражая протест, и не начать умолять вернуть десерт назад.

Когда закатное солнце высосало из уходящего дня всю, до последней капли, жизнь и стало похоже на досыта напившегося крови клеща, а Саммер была готова продать душу, только чтобы не проводить вечер в одиночестве, Люк прислал ей десерт из пламенеющего алого сахара. Это было самое прекрасное в мире яблоко, красная поверхность которого сверкала в свете люстр. Взоры всех посетителей были обращены на него, когда официант нес его к ней. Поставив десерт на стол так, как его учили, официант повернул тарелку на четверть оборота, и стало видно, что одна половина яблока красная, а другая – белая.

– Его называют Pomme d’Amour, – сказал официант, используя французское название яблока, покрытого карамелью.

Если дословно перевести с французского, «Яблоко любви».

А не просто яблоко в карамели. Облизнув губы, она смотрела на этот соблазн, дразнящий красным и белым. Что может скрываться внутри? Саммер могла просто протянуть руку и взять его. Она уже не ребенок, теперь никто не сможет остановить ее. Никто не сможет отнять у нее этот десерт. Конечно, за исключением того, кто его приготовил, если бы он получил над ней власть.

– Если уснешь, я тебя поцелую, – пробормотал мужчина, сидящий напротив. Саммер показалось, что время вернулось вспять, и она сидит за столом с одним из тех парней, к которым чувствовала мимолетное влечение в те буйные дни, когда училась в колледже.

Ну конечно, сказка про Белоснежку.

– Я не ем сладостей, – в пятнадцатый раз сказала она официанту и отодвинула яблоко. Ее внутренний ребенок протестующе хныкал, а Саммер старалась задавить слезы.

Люк послал Саммер горячий шоколад, который ждал ее, когда она с группой детей пришла с небольшого катка, принадлежащего отелю. Саммер смеялась, испытывая огромное облегчение от того, что оказалась способна быть счастливой даже здесь. Она была горда собой, потому что та девочка, которой она когда-то была и которая почти все время проводила с няней, наконец-то смогла сделать так, что дети стали играть с нею. Может, именно поэтому она и начала преподавать в школе, подумала Саммер с сарказмом. Она изголодалась по играм с детьми. Но как бы то ни было, умение находить взаимопонимание с малышней, которое она приобрела, работая учительницей на островах, видимо, пригодилось ей здесь, с этими богатыми беспризорными детишками. Они во многом напоминали ей самое себя, и ее сердце болело за них. Наверное, именно поэтому она так долго играла с ними в залитом льдом внутреннем дворе, что все они вернулись продрогшими.

Дети были в восторге от того, что их ждал горячий шоколад, который официанты наливали из элегантных кувшинов в кукольные чашечки.

Чашка, которую официант предложил ей, была для взрослых – большая, гладкая с изгибом, теплая – и идеально помещалась в руке. Саммер почти растаяла, так мило все получилось. Аромат шоколада пьянил, и Саммер вспомнила, как ее няня Лиз украдкой приносила ей горячий шоколад после такого же, как сегодня, катания на коньках, и это было их маленькой тайной – Лиз знала, что родители не позволили бы Саммер получить позже еще один десерт.