Ровно в девять Билли заехал за ней. Он положил в багажник еескромные пожитки – одну небольшую сумку. Мари-Анж было почти нечего взять ссобой, у нее не было ни фотографий, ни сувениров – ничего, кроме воспоминаний исамодельных подарков, которые Билли подарил ей за все эти годы на дни рожденияи Рождество. Единственным своим сокровищем Мари-Анж считала фотографииродителей и Робера в медальоне, который она до сих пор носила на шее.

До аэропорта они ехали молча. Каждому хотелось сказатьдругому очень многое, но ни Билли, ни Мари-Анж не знали, как это сделать. Онимного лет были самыми близкими друзьями, да и до сих пор оставались таковыми,но оба понимали, что когда их будут разделять тысячи миль, их отношенияизменятся.

– Позвони, если я тебе понадоблюсь, – сказал Билли ужев аэропорту, когда они ждали посадки на рейс до Чикаго.

Мари-Анж десять лет не летала на самолете, а от последнегополета в памяти ее осталось только ощущение безысходности и одиночества. Всеэти годы ее единственным другом, единственной опорой и утешением был Билли,Кэрол лишь предоставила ей кров и пищу, но родственных отношений между ними невозникло. Семью Мари-Анж тоже заменил Билли, он был ей гораздо ближе, чемкровная родственница. Перед тем как подняться на борт самолета, она в последнийраз крепко обняла Билли и несколько долгих мгновений не отпускала. У обоих пощекам текли слезы.

– Я буду по тебе скучать, – всхлипнула Мари-Анж. У неевозникло ощущение, словно она второй разрасстается с Робером. Ей вдруг сталострашно, что она никогда не увидит Билли, что она прощается с ним навсегда, каккогда-то со своим родным братом. Билли без слов понял ее и тихо сказал:

– Все будет хорошо. Тебе надоест во Франции, и тывернешься ко мне.

Однако он и сам не верил собственным словам.

– Береги себя, – мягко сказала она.

Они в последний раз обнялись и поцеловались. Мари-Анжподняла голову и всмотрелась в его веснушчатое лицо, стремясь навсегдасохранить его в памяти.

– Билли, я тебя люблю.

– Я тебя тоже люблю, Мари-Анж.

В эту минуту ему больше всего на свете хотелось, чтобы онанавсегда осталась в Айове, но он понимал, что это будет несправедливо поотношению к ней теперь, когда перед ней открываются такие возможности.

Стоя на летном поле, Билли махал рукой и смотрел вслед удаляющемусясамолету до тех пор, пока тот не превратился в маленькую точку в небе. Потомсел в машину и медленно поехал обратно на ферму. Сидя за рулем своегоновенького, красного «порше», он плакал о том, кем была для него Мари-Анж и кемникогда больше не будет.

Самолет приземлился в аэропорту Шарль де Голль в четыреутра. Весь багаж Мари-Анж составляла небольшая сумка, которую она брала с собойв салон, и на то, чтобы пройти через таможню, у нее ушло не более десяти минут.Ей казалось непривычным, что все вокруг говорят по-французски. Она вспомнилаБилли, вспомнила, как они учили французский, и улыбнулась.

Взяв такси, Мари-Анж назвала адрес небольшого отеля на левомберегу Сены, который ей порекомендовала стюардесса. Отель действительнооказался чистым и вполне приличным. Пока Мари-Анж распаковала вещи и умылась,пришло время завтрака. Решив позавтракать в городе, она зашла в небольшое кафеоколо отеля и заказала кофе с круассаном. Мари-Анж вдруг вспомнила лакомство,которым ее когда-то угощал Робер, и, разломив круассан на кусочки, обмакнула ихв кофе. Эти маленькие сладкие кусочкипробудили так много воспоминаний, что оначуть не расплакалась. После завтрака она гуляла по Парижу, разглядывалапрохожих, наслаждалась городскими пейзажами. Она испытывала необыкновенное,приподнятое настроение уже от одного сознания, что находится во Франции. Такона бродила несколько часов, пока совсем не устала. Пообедав в небольшомбистро, Мари-Анж вернулась в отель.

Ночью ее подушка промокла от слез: она оплакивала родителей,брата и десять лет, прожитые впустую. Думая о друге, оставшемся в далекойАйове, она тоже всплакнула. Но, несмотря на грусть, навеянную воспоминаниями,она была счастлива, что оказалась в Париже.

На следующий день Мари-Анж наведалась в Сорбонну, где ейвручили буклеты с описанием курсов обучения. На третий день она взяла напрокатмашину и поехала в Мармутон. Дорога заняла несколько часов. Чем ближе Мари-Анжподъезжала к месту, которое когда-то было ее родным гнездом, тем сильнее билосьее сердце. Сбавив скорость, она медленно въехала в деревню. Что-то подсказалоей остановиться перед булочной, в которой она любила бывать в детстве. Войдявнутрь, Мари-Анж с удивлением увидела за прилавком ту же самую пожилую женщину,что торговала здесь больше десяти лет назад. Хозяйка была близкой подругойСофи. Мари-Анж заговорила с ней, объяснила, кто она такая. Женщина узнала ее итут же расплакалась.

– Бог мой, мадемуазель, какой же вы выросли красавицей!Софи могла бы вами гордиться!

Женщина обняла ее. Потом вернулась за прилавок и подала ейбриош.

– Что случилось с Софи? – спросила Мари-Анж.

– Она умерла в прошлом году, – тихо ответила булочница.

– Я ей часто писала, но она мне ни разу не ответила.Она долго болела?

Мари-Анж предположила, что после ее отъезда с экономкойслучился удар, этим могло объясняться ее молчание.

– Нет, когда вас увезли, она переехала жить к дочери,но каждый год приезжала ко мне в гости. Мы часто вас вспоминали. Софи говорила,что написала вам, наверное, с сотню писем, но они все вернулисьнераспечатанными. В конце концов она перестала писать. Она подумала, чтонеправильно записала адрес, но поверенный вашего отца подтвердил, что адрес тотже. По-видимому, кто-то не захотел, чтобы вы читали эти письма.

Мари-Анж словно молнией ударило. Она поняла, чьих это рукдело. Кэрол Коллинз отсылала обратно письма Софи, а письма Мари-Анж,по-видимому, выбрасывала, чтобы окончательно разорвать все нити, связывающие еес прошлым. Еще одна жестокость, причем совершенно ненужная, бессмысленная! Итеперь уже ничего не поправишь. Софи умерла. Мари-Анж ощутила боль потери такостро, словно это случилось вчера. Видя выражение боли на лице девушки,булочница покачала головой:

– Мне очень жаль.

– В замке сейчас кто-нибудь живет? – тихо спросилаМари-Анж.

Вернуться в родные края оказалось не так-то просто. Здесьвсе было полно сладко-горьких воспоминаний, а в Мармутоне будет еще тяжелее, ноМари-Анж чувствовала, что она должна туда вернуться, чтобы отдать даньпрошлому, прикоснуться к частичке своей прежней жизни. У нее даже возниклоощущение, что, вернувшись в Мармутон, » она найдет там своих близких, хотя,конечно, она знала, что чудес не бывает.

– Дом принадлежит графу де Бошан. Он живет в Париже, вМармутон приезжает редко, мы его почти не видим. Но вы можете взглянуть на дом,если хотите, ворота никогда не запираются. Граф нанял сторожа, возможно, вы егопомните – внука мадам Фурнье.