Мари-Анж хорошо помнила Алана Фурнье, он жил на ферме и былна несколько лет старше ее. В детстве они часто играли вместе. Как-то раз Аланпомог ей забраться на дерево, а Софи, обнаружив их там, заставила спуститься истрого отчитала обоих. «Интересно, помнит ли Алан все это так же хорошо, какя?» – подумала Мари-Анж.

Поблагодарив булочницу и пообещав вернуться, она вышла избулочной, села в машину и медленно поехала дальше. Наконец впереди показалсядом. Булочница была права, ворота стояли открытыми, что показалось Мари-Анждовольно странным, учитывая, что хозяин проводит больше времени в Париже, чем вМармутоне.

Оставив машину на обочине, она вышла и медленно вошла вворота. Ей казалось, что она возвращается в рай, и было страшно, что кто-нибудьее остановит. Но никто не вышел ей навстречу. Алана Фурнье не было видно, издома не доносилось ни звука, – казалось, в поместье жизнь остановилась, домвыглядел заброшенным. Поместье производило грустное впечатление, парк был взапущенном состоянии, кровля дока явно нуждалась в ремонте. За домом Мари-Анжувидела знакомый пейзаж: фруктовый сад, поля, леса. Все здесь осталось точнотаким, каким она помнила, она словно вернулась в детство. Казалось, в любуюминуту из дома может выйти Софи, где-то здесь гуляет Робер, а к обеду, прервавсвои дела, вернутся родители. Октябрьский день был прохладным, но безветренным.Мари-Анж стояла неподвижно, почти не дыша, слушала птичьи голоса и жалела, чтоне может залезть на дерево, как когда-то. Даже в обветшавшем состоянии дом былневероятно красив. Она сожалела, что Билли его не видит – Мармутон выгляделточно так, как она его описывала.

Понурив голову, она побродила по полям, думая о семье, огодах, проведенных вдали от дома, о счастье, которое оборвалось так внезапно.Она вернулась в Мармутон, но ее дом теперь принадлежит другому человеку.Мари-Анж было больно об этом думать. Охваченная воспоминаниями, она села навалун и долго сидела так. Когда стало темнеть, побрела обратно. Пройдя черездвор, Мари-Анж уже подходила к двери кухни, как к дому на полной скоростиподъехала спортивная машина и резко затормозила недалеко от Мари-Анж. Сидевшийза рулем мужчина несколько озадаченно посмотрел на нее, потом улыбнулся и вышелиз машины. Высокий, худой, темноволосый, с зелеными глазами, он выглядел оченьаристократично. Мари-Анж догадалась, что это и есть граф де Бошан.

– Вы заблудились? Вам нужна помощь? – любезнопоинтересовался он.

Она заметила у него на пальце золотой перстень с гербом –знак принадлежности к старинному роду.

– Нет, я не заблудилась. Извините, что я вторглась вваши владения.

Мари-Анж вспомнила, как ее двоюродная бабка встретила Билливыстрелом из дробовика. У этого господина манеры куда лучше, чем у КэролКоллинз.

– Красивое место, правда? – заметил он с улыбкой. – Мнебы хотелось бывать здесь чаще.

– Да, место прекрасное, – согласилась Мари-Анж и тожеулыбнулась, но ее улыбка была грустной.

В это время к дому подъехала еще одна машина и остановиласьрядом с первой. Из нее вышел молодой человек, в котором Мари-Анж узнала АланаФурнье, сторожа.

– Алан? – вырвалось у нее.

Он повзрослел, но по-прежнему остался невысоким крепышом сприятным, располагающим лицом, каким Мари-Анж запомнила его с детства. Алан еетоже узнал. Мари-Анж мало изменилась, только белокурые волосы стали длиннее иперестали виться.

– Мари-Анж! – удивленно воскликнул он.

– Вы знакомы? – спросил граф, поглядывая на них немногонасмешливо.

– Мы дружили в детстве, – пояснил Алан, – вместеиграли. – Он пожал Мари-Анж руку. – Когда ты вернулась?

– Недавно... сегодня. – Она виновато посмотрела нанового владельца Мармутона. – Прошу прощения за вторжение, мне только хотелосьвзглянуть на дом.

– Вы здесь жили? – догадался он.

– Да, в детстве. Мои родители... они давно умерли, и япоселилась в Америке у двоюродной бабки. Я только сегодня приехала из Парижа.

– Я тоже.

Граф добродушно улыбнулся. Он был вежлив, хорошо воспитан, иМари-Анж нашла его приятным. Алан молча помахал ей рукой и предпочел удалиться.Граф был одет в синий блейзер и серые брюки; и то, и другое было безупречногокачества и явно дорогое.

– Не хотите ли зайти в дом?

Мари-Анж долго колебалась, не желая вторгаться в чужоежилище, но искушение было слишком велико. Граф видел по глазам, что ей оченьхочется осмотреть дом.

– Я настаиваю. Становится холодно, вам непременно нужновыпить чаю перед уходом.

Ни слова не говоря, Мари-Анж вошла вслед за ним в знакомуюкухню. Оглядевшись по сторонам, она словно перенеслась в прошлое. На глазанавернулись слезы.

– Кухня сильно изменилась? – мягко спросил граф. Он незнал, при каких обстоятельствах ей пришлось оставить дом, но чувствовал, чтоона глубоко переживает. – Давайте сделаем так: вы пройдетесь по дому, а я покаприготовлю чай.

Мари-Анж по-прежнему испытывала неловкость, но хозяин домавел себя очень дружелюбно.

– Здесь почти ничего не изменилось, – тихо сказала онас изумлением и нежностью в голосе.

Действительно, на кухне стояли те же стулья, тот же стол, закоторым они когда-то собирались всей семьей. Под этим самым столом Роберпередавал ей тайком «гусики», пропитанные сладким кофе с молоком.

– Вы купили дом, когда имение моего отца продавалось? –спросила Мари-Анж.

Граф достал заварочный чайник и старинное серебряноеситечко.

– Нет, я купил его у другого владельца, дом принадлежалему несколько лет. Не знаю точно, то ли его жена тяжело заболела, то ли ейздесь не нравилось, но в конце концов он продал дом. Я собиралсяотреставрировать его и бывать здесь почаще, но у меня пока не было временизаняться этим, дом принадлежит мне не так давно. Надеюсь, что этой зимой или вкрайнем случае весной я наконец смогу заняться реставрацией. Замок заслуживаеттого, чтобы вернуть ему былую красоту.

– А мне показалось, что дом не требует особого ремонта,– сказала Мари-Анж.

Стены нуждались в покраске, полы нужно было навощить, но вцелом, по мнению Мари-Анж, дом выглядел прекрасно и оказался точь-в-точь таким,каким она его помнила.

Граф поставил на стол чашки, налил чай через ситечко иулыбнулся:

– К сожалению, водопровод в доме в плачевном состоянии,электропроводка тоже никуда не годится. Поверьте мне, поместье требует большихзатрат и усилий, вы еще не все видели, некоторые неполадки не бросаются вглаза. Нужно обновить виноградники, посадить заново фруктовые деревья, домунужна новая крыша. Боюсь, мадемуазель, я изрядно запустил дом вашей семьи. – Онразвел руками и виновато улыбнулся с присущим ему обаянием. – Кстати, позвольтепредставиться, граф Бернар де Бошан.